– Оливия, можешь не пересказывать мне план экскурсии, я была там и все достопримечательности видела сама. Лучше скажи, ты сияешь, словно начищенная монета, потому что просто отлично провела день, или этому есть более серьезные причины?

– Что ты имеешь в виду? – осторожно осведомилась Оливия.

– Тебе нравится Ник? – прямо спросила Джулс, впрочем не ожидая особенной откровенности от Оливии, славящейся своей скрытностью во всем, что касалось ее отношений с мужчинами.

Если бы Джулс не знала Оливию столь долго, ее не поразил бы так сильно ответ подруги:

– Да, он умный, начитанный, сильный, а еще у него потрясающе красивое тело! Как он плавал в море, а солнце отражалось на его широкой спине… – Оливия затаила дыхание, и Джулс не решилась ее прервать в столь интересном месте. – Мы играли в море, словно два маленьких ребенка. Да, кстати, у меня с ним сегодня свидание. Я понимаю, что это некорректно, но я бы очень просила вас всех не появляться в ресторанчике на второй палубе сегодня вечером. Это только мой вечер и я хочу насладиться им в полной мере!

– Но ведь тебе нравился Ник, – напомнила подруге Джулс. Несмотря на то что она сама создала эту ситуацию, события явно выходили из-под ее контроля, а Джулс этого ох как не любила.

– Мало ли кому кто нравился! – раздраженно заметила Оливия. – Эстель ведь, ни капли не смущаясь, пропала куда-то с Ником. Мы не успели сойти на берег, как они исчезли. И, между прочим, до сих пор не вернулись. Мы с Джеком хотя бы весь день были на глазах у людей. А о том, что вчера они весь день провели вместе, я вообще молчу!

– О, да ты ревнуешь! – Джулс даже приподнялась на шезлонге, так ее заинтересовала реакция подруги.

– Нет, – совершенно спокойно ответила Оливия. – Просто нехорошо так поступать с друзьями. Хотя, может быть, это и к лучшему. С каждым часом, проведенным рядом с Джеком, я все больше и больше привязываюсь к нему. Я с колледжа не встречала мужчин, которым бы было совершенно безразлично, чем я занимаюсь, сколько зарабатываю и «не сложно ли мне самой вести все дела»!

– А как же усы? Ты же терпеть не можешь усатых мужчин, – напомнила Джулс.

– Несмотря на усы, Джек неплохо целуется! Многие безусые могли бы у него поучиться. А еще он ласковый, нежный, мечтательный и просто замечательный. Пусть Ник моложе и красивее, у Джека столько неоспоримых достоинств, что хватит на двух Ников, что бы там себе Эстель не думала! – Выдохшаяся Оливия замолчала, но, отдышавшись, завершила свою тираду: – Все, хватит портить мне этот чудесный день мыслями о предательстве. Раз Эстель наплевала на наш кодекс, почему бы и мне не сделать то же самое?

Джулс не нашлась, что возразить подруге. Уверять Оливию, что заводить роман с мужчиной только ради того, чтобы отомстить подруге, непорядочно по отношению к этому мужчине? Разве она прислушается к этому? Конечно же нет!

– Встретимся ночью в нашей каюте, – попрощалась Оливия. Она еще секунду постояла, но потом решила все же добавить «контрольный выстрел», совершенно не сомневаясь, что Джулс передаст ее слова Эстель: – Жаль, что Джек и Ник делят одну каюту на двоих!

Оливия развернулась и отправилась на встречу с усатым хорошо целующимся Джеком.

– Вот это да… – пробормотала Джулс, не зная, каким еще образом выразить свое отношение ко всему происходящему.

Давно, лет в тринадцать, как только их начали интересовать мальчики с точки зрения отношений полов, а не возможности списать домашнее задание, подруги заключили своеобразный «кодекс» поведения.

Джулс улыбнулась и, прикрыв глаза, вспоминала, как они написали этот кодекс и, торжественно зачитав его по очереди, дали клятву никогда не нарушать.

Одним из основных правил, записанных в кодексе, было «Не покушаться на чужого мальчика». Прошло столько лет, а Оливия до сих пор чтила этот кодекс, и не только чтила, но и всерьез собиралась придерживаться его.

Какими глупыми мы тогда были, по-прежнему улыбаясь, думала Джулс. Мы ведь не знали, что любая, даже самая страшная клятва – ничто перед удивительным чувством любви. Мне остается только надеяться, что Оливия и Эстель так же это поймут. А еще поймут, что первый выбор часто бывает ошибочным. У них сейчас есть возможность исправить свою ошибку, и я им в этом помогу, даже если потом они будут дуться на меня несколько лет. Впрочем, если девчонки поймут, что нашли свое счастье, пусть даже и мимолетное, мне многое простится.

Она открыла глаза и осмотрелась. Солнце почти село, Джулс в одном легком платьице стало прохладно от морского бриза. Она встала с шезлонга, надела часы, которые снимала, чтобы на руке не остался след от браслета, и удивленно подумала: интересно, где же носит Эстель? Лайнер отплывает через пятнадцать минут. Неужели мне опять придется уговаривать капитана задержать отплытие?

Джулс фыркнула и мотнула головой.

А подруги еще говорят, что проблемы создает она!

Джулс уже спала, когда в каюту вернулись сначала Эстель, а потом и Оливия. Зато утром Джулс как всегда встала первой и отправилась встречать рассвет на верхнюю палубу. Она уже успела полюбить это место спокойных размышлений и неспешных бесед с самой собой. Уже давно у Джулс не было времени, чтобы просто подумать о том, куда она идет, чего хочет добиться. Не хватало ей времени и на то, чтобы проанализировать свои чувства к Фрэнку.

Наверное, я к нему привыкла, как к должному. Мне всегда казалось, что он должен быть рядом, должен выполнять все мои желания. Как жаль, что у меня не нашлось в этом разговоре ни одного аргумента, кроме моего собственного «хочу». Неужели я рассчитывала, что буду счастлива, если Фрэнк согласится с моим шантажом?

Джулс облокотилась на перила и задумчиво посмотрела на розовеющие воды Тирренского моря. Лайнер как раз огибал изящный мысок итальянского «сапога», и в туманной дымке раннего утра были видны смутные очертания берегов Сицилии и Апеннинского полуострова.

Она глубоко вздохнула и искренне порадовалась, что в этот ранний час на всем огромном лайнере не спится только ей.

Как же хорошо иногда побыть одной, подумала Джулс, всматриваясь в плещущиеся далеко внизу волны. Вот только как бы я не осталась одна еще на многие годы.

Джулс грустно усмехнулась и подняла глаза, чтобы увидеть, как в голубеющем небе кружится в поисках рыбы одинокая чайка. Солнце как всегда поднималось над горизонтом, и чувствовалось, что за миллиарды лет ему уже порядком это надоело, но деваться было некуда. Оно лениво подмигнуло Джулс, словно старой знакомой, и занялось своим привычным делом, раскрашивая мир в мириады оттенков розового и золотого.

Хочу ли я, чтобы наши с Фрэнком отношения завершились? – честно спросила себя Джулс.

Она тяжело вздохнула и честно ответила: нет.

С кем же еще быть честным, как не с собой? Вот только теперь Джулс оставалось решить еще один важный вопрос: что ей делать дальше? Извиниться перед Фрэнком, попробовать объяснить ему, как ей сложно, когда каждый знакомый спрашивает, когда же они наконец поженятся, или просто вернуться и сделать вид, что ничего не было, что она просто отправилась с подругами в путешествие, чтобы чуть-чуть развеяться и освежить отношения?

Солнце почти перевалило за линию горизонта и теперь светило Джулс в глаза.

Она прикрылась рукой и недовольно поморщилась.

Ладно, обо всем этом я подумаю завтра, у меня впереди еще пять рассветов, чтобы четко понять, чего же я хочу от отношений с Фрэнком, и решить, как жить дальше. А из моих размышлений в итоге может получиться отличная статья для какого-нибудь дамского журнала.

Джулс усмехнулась и покачала головой. Ох уж эта журналистика! Всего-то пять лет назад она была еще вполне нормальной…

– Привет, я знала, что смогу найти тебя здесь.

Эстель подошла так незаметно, что Джулс даже немного испугалась.

– Привет. Что это ты сегодня так рано? Ты же вернулась в каюту за полночь.

– Что-то не спится. – Эстель пожала плечами и глубоко вдохнула чистый и свежий морской воздух. – Какая красота! Я теперь понимаю, почему ты встаешь каждое утро ни свет ни заря.