– Вот как? – ухмыльнулся Альберт, и в его глазах заплясали лукавые чертенята. – В таком случае я уж постараюсь, чтобы завтра с утра ты была как следует занята.

Паула прошла в дом через заднюю дверь и тихо поднялась к себе в комнату. Приняв душ, она скользнула в кровать. На ее губах играла непроизвольная улыбка. Ей не хотелось думать ни о дяде, ни о Винченцо, ни о том, что очень скоро все прояснится. Все ее мысли были заняты Альбертом. Ну кто еще мог быть настолько уверенным в себе, самонадеянным и… великолепным? Паула всегда была слишком увлечена живописью, чтобы интересоваться мужчинами, но этот мужчина заставил ее позабыть обо всем. Теперь она знает, чего хочет. Она хочет Альберта Каннингхема, но не только как любовника, но и как друга, мужа, спутника жизни. Навечно. Навсегда. В нем есть все, что должно быть в мужчине, – сила, мягкость, ум, мудрость и чувство юмора. Он очень красивый, он просто удивительный.

Паула со счастливой улыбкой схватила подушку, прижала ее к своей груди и потерлась щекой о белую наволочку, словно это была его рубашка. Пока она была еще не до конца уверена, что он любит ее так же сильно, как она его, но это непременно произойдет. Она добьется, чтобы все закончилось так, как положено. Она должна стать для него особенной, чем-то отличаться от других женщин, которых он знал.

Все еще прижимая к себе подушку и продолжая улыбаться, Паула заснула. Она спала с внутренним спокойствием и глубокой радостью женщины, которая наконец встретила мужчину своей мечты.

На следующее утро в половине девятого миссис Макмайер повезла Агнес Огилви в Чимниз к дантисту. Зуб уже давно беспокоил миссис Огилви, но, как ни уговаривали ее Паула с матерью, она наотрез отказывалась ехать к врачу, пока не стало совсем невмоготу.

Всю ночь, по словам миссис Огилви, она не сомкнула глаз от боли, несмотря на целую горсть обезболивающих, которые приняла, и сейчас охала и стонала, держась за щеку.

– О горе мне! – причитала несчастная страдалица. – Придется все-таки избавиться от этого зуба, будь он неладен.

– Давно пора, – неумолимо заявила Паула. – Зачем же мучиться? К тому же удалять зуб совсем не страшно. Доктор сделает вам укол, и вы ничего не почувствуете. Оглянуться не успеете, как окажетесь дома и думать забудете о том, что у вас когда-то болел зуб, – заверила она миссис Огилви.

Агнес проворчала что-то нечленораздельное, вызвав у Паулы улыбку.

После того как мама с миссис Огилви уехали, Паула позавтракала и стала ждать Альберта. Он не заставил себя долго ждать и приехал к девяти, как и обещал.

– Я соскучился, – пробормотал он, стискивая Паулу в крепких объятиях, как только они очутились в холле.

Паула рассмеялась счастливым смехом.

– Но мы же не виделись всего несколько часов.

– Мне они показались вечностью.

Только через сорок минут они приступили к намеченным поискам. Вначале решено было осмотреть вещи дяди, пока еще остававшиеся в мансарде, а потом перейти на чердак.

В течение двух часов, пока не вернулись миссис Макмайер с Агнес от дантиста, они самым тщательным образом еще раз осмотрели все вещи и бумаги дяди Шеймуса, но не нашли ничего, что указывало бы на его связь с леди Беллинджер или подтверждало то, что он отец ее ребенка, или какие-то следы незаконных махинаций. Не было ничего заслуживающего внимания.

Мансарда, ее новая студия, выглядела теперь совсем иначе. Солнечный свет, потоками льющийся в окна, отражался от светлых стен. Паула подумала, что нужно будет постелить более темный линолеум, чтобы глаза могли отдохнуть от ярких стен и окон. Хотя зимой в окна будет смотреть мрачное серое небо… Очень хотелось посоветоваться с Винченцо. Если выяснится, что он обыкновенный мошенник, она очень огорчится. Ей будет недоставать старого друга и наставника. Как было бы хорошо, если бы он на самом деле оказался сыном дяди Шеймуса. Правда, в таком случае непонятно, почему он до сих пор это скрывает. Не имеет никаких документов, подтверждающих их родство?

Так ничего и не обнаружив, разочарованные Паула с Альбертом спустились на кухню выпить чаю.

Агнес ушла к себе в коттедж прийти в себя после экзекуции, как она выразилась, а мать Паулы составила им компанию. Они поделились с нею своими подозрениями относительно того, что Кантильо может быть непосредственно связан со всей этой историей, но пока непонятно, кто он на самом деле, и нужно ждать результатов расследования, которое осуществляет нанятый Альбертом детектив.

Вскоре Альберт ушел, сказав, что его ждут неотложные дела, а Паула с матерью еще долго обсуждали вероятность того, что Винченцо, может статься, их близкий родственник, родной племянник отца Паулы и ее двоюродный брат. Миссис Макмайер пришла в восторг от подобной перспективы.

– Этот молодой человек всегда мне нравился, он такой милый, к тому же прекрасный художник. В какую комнату мы его поселим, как ты считаешь?

Паула улыбнулась энтузиазму матери. Как-то она призналась Пауле, что они с мужем очень хотели сына, но родилась девочка, а потом у мамы обнаружилось какое-то сложное заболевание яичников и врачи запретили ей рожать, сказав, что это чревато осложнениями как для нее, так и для будущего ребенка.

– Мама, еще же ничего не известно, – вынуждена была она остудить пыл миссис Макмайер. – Не нужно торопиться. Винченцо вполне может оказаться никаким не родственником, а обыкновенным мошенником.

– Я в это не верю! – горячо возразила Долорес. – Даже если он нам не родственник, это еще не значит, что он нечестный человек!

– Разумеется, просто уж очень много совпадений, ты не находишь? И потом, если он в самом деле сын дяди и леди Вероники, почему они все это скрывали? Мы же живем не в Средние века. Ну родила она внебрачного ребенка – и что с того? Никто не бросил бы в леди Беллинджер камень, тем более что она уже десять лет вдова, а дядя Шеймус вообще никогда не был женат.

Миссис Макмайер задумчиво пожевала нижнюю губу.

– Не знаю, не знаю. Вся эта таинственность, конечно, несколько странна, но уверена, что для нее имеется какое-то вразумительное объяснение, просто мы пока не знаем какое. Ты права, нам остается лишь ждать результатов расследования.

Вскоре мама ушла к себе отдыхать, а Паула, прибрав на кухне и включив посудомоечную машину, решила поработать над заказом издательства. Ей требовалось нарисовать несколько мифических персонажей, и она отправилась в кабинет, чтобы заглянуть в большой иллюстрированный альбом «Легенды и мифы древних кельтов». Паула грустно улыбнулась. Этот альбом подарил ей отец, когда ей исполнилось шесть лет. Паула хорошо помнила, как была зачарована красочными иллюстрациями, в особенности изображением кельтской богини Фриды в сверкающем золотисто-розовом одеянии верхом на летящем крылатом коне на фоне восходящего солнца. Именно тогда в ней зародилось желание стать художницей и писать такие же потрясающие картины. Она могла часами рассматривать красочные иллюстрации, а по вечерам просила отца почитать ей, о чем там написано.

Паула достала альбом с книжной полки, села к письменному столу и стала листать плотные глянцевые страницы в поисках нужных ей иллюстраций. Неожиданно между страницами промелькнуло что-то белое. Вернувшись к тому месту, Паула обнаружила, что это сложенный вдвое листок бумаги. Наверное, она зачем-то делала закладку, когда последний раз смотрела альбом.

Однако, развернув листок, она обнаружила, что это какое-то письмо, причем ксерокопия. Недоуменно хмурясь, она пробежала глазами первые строчки. По-прежнему ничего не понимая, стала читать дальше и в буквальном смысле приросла к стулу. Кровь бросилась ей в лицо, и листок выпал из ее дрожащих рук.

Прикрыв глаза, Паула сделала несколько глубоких, успокаивающих вдохов. Такого поворота событий она не ожидала. Никто не ожидал. Немного успокоившись, она снова взяла письмо и прочла еще раз, чтобы убедиться, что ей все это не померещилось. Строчки расплывались у нее перед глазами, когда она читала.