Все свободное время я рисовала наш портрет. Скоро на стекле появились Мальте, Йост и Лара. Изображения были готовы, но личики у всех троих оказались, к сожалению, печальными. Детишки у меня сидели на зеленой травке, сразу за ними по моему замыслу должны были восседать в плетеных креслах мои бабушки и дедушки. В третьем ряду я собиралась поместить себя с Эллен и нашего отца с его обеими женами. С удивлением я поймала себя на том, что, вопреки изначальному плану, забыла не только своих свекров, но и самого Райнхарда.
Ко мне заехала Сильвия, и я готова была с ней поделиться. Кому уж, как не ей, лучше других знать, что такое неверный муж. Но не вышло: подруга сама приехала поплакать мне в жилетку, пожаловаться на дочек: Коринна и Нора решили стать веганками.
— Кем? Это что, секта? — удивилась я.
Против вегетарианцев Сильвия, как большая любительница лошадей, ничего не имела, но веганцы! Они же совсем сумасшедшие: кожаную обувь не носят, хлопчатую ткань не признают, никаких яиц, молока, меда — природа якобы все это не поставляет людям по доброй воле.
— Седло свое новое потрясающее найти не могу, — ныла Сильвия, — наверняка они его стащили и кому-нибудь сплавили!
Да, у девчонок переходный возраст, вот и чудят.
— Ты их покорми недельку одной овсянкой, картошкой в мундире и сырыми овощами, сама увидишь — долго не продержатся: кушать захотят, дурить перестанут, — утешала я подругу.
Сильвия корила себя за то, что не занималась своими детьми. Она их, конечно, забросила, она лошадей любила больше, чем дочерей! А дочерям впору было есть овес, чтобы мамочка на них наконец обратила внимание. В итоге Сильвия вынула из пакета два свитера для Лары — Коринне они стали малы — и обещала скоро еще один из ягнячьей шерсти со своего плеча. Я забеспокоилась: придется теперь, вместо шерстяной, покупать акриловую куртку.
— Да, кстати, Люси хочет позвать нас всех на ужин, — сообщила Сильвия, — но только я тебе ничего не говорила, ладно? Она сама сегодня после обеда позвонит.
Я так и вздрогнула. До чего ж обидно! Во-первых, Люси, моя лучшая подруга, сначала позвала Сильвию, а ведь знакомы они через меня! И, во-вторых, зачем собирать нашу компанию так часто? Я опозорилась со своим жарким буквально на днях, тут же Сильвия закатывает пир горой, да еще и с таиландским поваром, и демонстрирует мне, как следует принимать гостей, а теперь Люси вознамерилась нас обеих переплюнуть! И вообще, не те у нас нынче взаимоотношения с мужем, чтобы изображать перед друзьями любящую пару.
— С моей аллергией на ее кота, — протянула я, — вряд ли мне ее ужин будет в радость. Целый вечер я в любом случае не выдержу.
Люси действительно позвонила в тот же день. Я уже приготовила отговорку про аллергию на кота Орфея, но она меня опередила:
— Анна, ужин будет в саду. Мы неделю назад построили новую террасу из темно-красного кирпича, кладка елочкой, надо отметить! Я же знаю, что в доме ты моментально превращаешься в красноглазого монстра, который чихает и задыхается…
Новой отговорки так быстро я не нашла, только весьма вяло пробормотала что-то насчет другого приглашения, о котором якобы обмолвился Райнхард.
— Что-то ты путаешь, — возразила Люси. — Райнхарда я случайно встретила недавно на Северной улице, я с ним говорила.
Райнхард на Северной улице? Что он там забыл? Точно знаю, стройки там нет.
Я дала Люси неопределенное согласие и решила потом выдумать себе какую-нибудь болезнь. Ничего другого не оставалось.
Мой муж между тем делал вид, что все отлично.
— Люси нас приглашает на ужин, — заявил он, — я встретил ее на улице. Она намекнула, что готовит мне какой-то сюрприз!
Ну, еще лучше!
— Очень за тебя рада, но только иди развлекайся без меня, — отрезала я.
Дети сидели с нами и спорили, как разделить шоколадного зайца. Услышав мой резкий тон, они замолчали и насторожились. Мы с Райнхардом, будто сговорившись, тут же поменяли тему.
— Думаю, в нынешнем году мирабели будет мало, — заметила я, — она падает, не успев созреть. Может быть, дерево болеет?
Разумеется, я все-таки пришла к Люси. Во-первых, было ужасно любопытно, что за сюрприз Люси приготовила моему мужу, во-вторых, не хотелось давать подругам повод для сплетен и пересудов. Я даже специально побежала на распродажу и урвала летнее шелковое платье, которое уж никак не походило на мешок. Итальянский дизайнер набросал на ткани экстравагантный рисунок: на черном фоне блестящие красные, розовые и желтые розы, нежные бутоны раскрываются в светло-зеленых чашечках. Из-за чернильного пятнышка на воротнике дорогая модель страшно подешевела. Я скрыла пятно под брошкой и осталась и собой, и покупкой очень довольна.
Чтобы выйти в сад на террасу, нам надо было пройти через дом. Тут же кот Люси стал тереться об мои ноги. Плохое предзнаменование, подумала я.
Райнхард еще никогда здесь не был. Он на ходу со всеми поздоровался слегка охрипшим голосом и с видом специалиста стал осматривать жилище. Он весь ушел в свои мысли, стучал то по одной, то по другой стене, чтобы выяснить, несущие они или так просто тут стоят. Прежде я только смеялась над его профессиональными странностями, теперь же мне его поведение показалось неуместным. Я оставила мужа, неистово хлопавшего по стенкам, с Люси и Готтфридом в прихожей, а сама поспешила на террасу — не хватало еще мне сейчас аллергии.
Несколько благотворных минут я стояла одна, вдыхая вечерний воздух. Большой стол на террасе был уже накрыт. Так: раз, два, четыре, шесть, восемь. Восемь человек? Интересно. Люси расстаралась: над белой скатертью вились плющ и виноград, рядом с каждой тарелкой лежали ложки, вилки и ножи разного размера и назначения.
Я еще не успела все проинспектировать, как вошли хозяева и муж. В отличие от меня, которая тайком вертела серебряные приборы и фарфоровую посуду, Райнхард откровенно полез изучать подпорки террасы.
— Слушайте, великолепная древесина! — похвалил мастер.
Люси рассмеялась:
— Наш ортопед нам признался, что у каждого человека бросается искать смещение позвонка или сколиоз. А Райнхард, кажется, не может спокойно смотреть ни на один дом…
Я ее перебила:
— С ним невозможно даже просто пойти погулять по городу, ни по нашему, ни по чужому: он на каждом шагу высматривает, где что сломалось, где что разваливается. Найдет где-нибудь оторвавшуюся водосточную трубу и радуется. Мне хочется полюбоваться на старый центр, а он меня тащит в жуткие новостройки на окраину. И там глазеет часами на бетонные коробки, которые наваяли его иностранные коллеги.
Засмеялись все, кроме Райнхарда.
— Надо же быть в курсе, что строят конкуренты, — обиделся муж, — Анна, к сожалению, совершенно не предстазляет себе, что я интересуюсь и социальным многоэтажным строительством.
Готтфрид, вечный миротворец, стал успокаивать оскорбленного Райнхарда, чья профессиональная честь была задета:
— Да ладно тебе, старина. Жена твоя слегка утрирует, все жены этим грешат. Мы же знаем, что ты больше всего любишь старину. Стоит только увидеть ваш домик, чтобы понять: в душе ты настоящий романтик, Райнхард.
Между тем подошли и Сильвия с Удо, тему разговора сменили, обменялись поцелуями.
— Потрясная терраса! — возопила Сильвия и посчитала стулья вокруг стола. — А четвертая пара кто?
— Не все сразу. Скоро узнаешь, — отвечала Люси, — придется еще немножко подождать!
Ага, значит, четвертая пара и есть обещанный сюрприз. Наверное, кто-нибудь, кто знал Райнхарда раньше: старые друзья, одноклассники, родственники, может, его бывший шеф.
Мы сидели в саду, каждый с бокалом шампанского, когда в дверь позвонили. Все с любопытством повернули головы к входу на террасу, Готтфрид вывел к нам новых гостей — двух смеющихся женщин.
