Лицо Лэнсинга оставалось невозмутимым. Но потом, когда повисло тяжелое молчание, Крис заметил маленькую трещинку в его броне. Самодовольство. Лэнсинг не сумел скрыть одолевавшего его превосходства – тайного превосходства, основанного, разумеется, на плотской близости с его женой, на интимном знании подробностей ее тела, чувств и желаний. В следующий момент в голове Криса промелькнула еще более пугающая мысль.

– Или интересует? – усмехнулся он. – Дело в деньгах, да? Ты всегда любил деньги. А Тора весьма аппетитный кусочек!

Лэнсинг отбросил игру в невинность – так по крайней мере показалось Крису. Он стал что-то говорить, но Крис его не слышал. Не столько мозг, сколько его инстинкты среагировали на поднявшийся кулак хирурга. Боксером Шепард не был, зато в университете три года занимался рестлингом. Он мгновенно увернулся от удара Лэнсинга, подхватил его под руку и, перекинув через себя, резко бросил на пол.

Воздух с шумом вырвался из груди Лэнсинга. Крис перевернул его на живот, уперся коленом в спину и заломил правую руку. Хирург застонал от боли. Выскочившие из-за угла медсестры остолбенели и уставились на них разинув рты.

– Убирайтесь! – крикнул им Крис. – Прочь!

Обе попятились обратно в коридор, продолжая смотреть на драку. Крис нагнулся к уху Лэнсинга:

– Этой ночью чуть не убили моего друга. Вероятно, тебе об этом известно. Но запомни одно – речь идет не только о тебе. Здесь замешаны Бен, твои дети, твоя жена, Тора и я. Большинство людей не могут себя защитить. Но я могу. – Крис вывернул хирургу руку так, что тот вскрикнул. – Если я узнаю, что ты хоть чем-то обидел Бена, тебе не придется оперировать целый год. Ты меня понял, Шейн?

Лэнсинг простонал.

– Думаю, что понял. Вот и отлично. Если ты невиновен, то позвони в полицию и подай на меня в суд. Я буду ждать в своем кабинете.

Крис услышал в коридоре голоса приближавшихся людей. Он встал, вышел через стеклянные двери на улицу и направился к своему пикапу. Садясь в машину, заметил, что больничный администратор стоит у окна и смотрит на него.

Приехав в клинику, Крис попросил Холли не беспокоить его, прошел в свой личный кабинет, нажал кнопку звонка и поручил Джейн соединить его по телефону с доктором Питером Конноли из нью-йоркского онкологического центра Слоун-Кеттеринг.

Сейчас Конноли был медицинским светилом национального масштаба, но когда-то работал профессором-гематологом в университетском медицинском центре Джексона, штат Миссисипи. Позже руководство Слоун-Кеттеринг пригласило его к себе, чтобы он возглавил новый исследовательский отдел, занимавшийся параллельной пересадкой органов и костных тканей. Но за время работы в Джексоне Конноли успел вывести свой УМЦ в кандидаты на статус национального онкоцентра – честь, которой удостоились всего восемь учреждений в Штатах.

Джейн вызвала Криса, и он снял трубку.

– Да?

– Я связалась с его ассистенткой. Сейчас доктор Конноли читает стажерам лекцию о костных тканях. Он обещал перезвонить вам до обеда.

– Спасибо, – пробормотал Крис, пытаясь скрыть разочарование. Наивно звонить ведущему сотруднику лучшего онкологического центра страны и рассчитывать, что он немедленно откликнется. – Передайте ассистентке, что я благодарен за быстрый ответ.

– Если хотите оставить сообщение, она может переключиться на его голосовую почту.

– Ладно.

– Не вешайте трубку.

В трубке раздались два щелчка, и Крис услышал голос автомата: «Пожалуйста, оставьте сообщение».

– Питер, это Крис Шепард из Миссисипи. Я хочу задать вам один необычный вопрос и полагаю, что лучше сделать это заранее, чтобы вы могли как следует обдумать его. Мне нужно выяснить, можно ли сознательно вызвать рак у человека, причем так, чтобы патологоанатом не сумел обнаружить это при вскрытии? Речь идет о раке крови, продолжительность болезни – восемнадцать месяцев от диагноза до смерти. Понимаю, это звучит дико, но в нашем центре происходили очень странные случаи. Знаю, что вы заняты, но буду очень признателен, если выберете свободную минутку и перезвоните.

Крис повесил трубку и вызвал Джейн.

– Если позвонит Конноли, немедленно сообщите мне. Вытаскивайте из любой палаты, что бы я там ни делал.

– Хорошо.

– Даже из туалета.

– Обязательно.

– Спасибо.

Крис перевел дыхание, выбросил из головы навязчивые мысли и шагнул к двери, чтобы пригласить первого пациента.

Алекс резко вскочила с постели, сжимая в руке «глок» и широко открыв глаза. В щель между шторами бил яркий дневной свет. Она огляделась по сторонам, не сразу сообразив, где находится. Это была гостевая комната Криса Шепарда. У стены стоял письменный стол, заваленный счетами и расписками. Так обычно выглядят столы домохозяек, ведущих семейные расходы.

Она еще не успела осмотреть всю комнату, когда в сумочке зазвонил сотовый телефон. Наверное, именно этот звук и разбудил ее. Самое скверное то, что ее личный телефон, которым она пользовалась во время расследования убийства, тихо лежал на соседнем столике. Звонок шел со служебной трубки.

О Господи…

В памяти Морс промелькнули сцены вчерашней схватки. Ей пришлось назвать свою фамилию полицейским. Взглянув на дисплей с мигавшей надписью «Неизвестный адресат», она машинально потянулась, чтобы ответить на звонок, но в последний момент спохватилась и выдержала паузу, чтобы аппарат перевел связь на голосовую почту. Последние четыре недели Алекс поступала именно так – ждала и проверяла, кто звонил. По служебному телефону ей не могли сообщить ничего хорошего. Вероятно, с ней пытался связаться кто-нибудь из полевых агентов или ее начальник из Шарлотты, хотя по идее ему полагалось сейчас отдыхать на Багамах. Выждав минуту, Алекс набрала номер голосовой почты и выслушала сообщение.

«Агент Морс, – произнес знакомый голос с характерным бостонским акцентом, – с вами говорит заместитель директора Марк Додсон из Вашингтона…»

Сердце Алекс ухнуло куда-то вниз.

«Мне поручено доставить вас в Вашингтон согласно указанию Бюро для проведения служебного расследования…»

Ей стало трудно дышать.

«…Мы выслали за вами самолет в Джексон, штат Миссисипи. Если вы находитесь в другом месте, немедленно сообщите нам, чтобы я мог отправить его в тот город. И не тяните время, агент Морс. Вам же будет только хуже».

Раздался щелчок, и запись оборвалась. Программа голосовой почты предложила удалить сообщение. Морс так и поступила. Выслушивать еще раз это свидетельство триумфа своего смертельного врага было выше ее сил. Служебное расследование…

– Проклятие! – воскликнула она, спрыгнув с постели и натягивая белье.

Если они послали за ней самолет, значит, им все известно. Поддельные больничные, фиктивные отчеты, однокашник, прикрывавший ее в Шарлотте… и, уж конечно, вчерашнее нападение. Видимо, с этого они и начали разматывать ниточку. А теперь все насмарку! Даже белый фургон, который задержала вчера полиция, оказался зарегистрированным на какого-то добропорядочного гражданина.

– Дура, дура, дура, – шептала она.

Стараясь побороть слезы, Алекс набрала номер Дворца загадок в Вашингтоне, больше известного как дом Дж. Эдгара Гувера. «Разумеется, – подумала она с горечью, – есть еще шанс, что меня переправят на самолете в Афганистан, чтобы вести переговоры о сдаче Усамы бен Ладена или еще для какой-нибудь сверхважной миссии. Возможно… но маловероятно». Она попросила оператора соединить ее с офисом заместителя директора Додсона. Узнав фамилию Алекс, тот немедленно перевел ее на нужную линию.

– Специальный агент Морс? – произнес Додсон.

– Да, сэр.

– Где вы сейчас находитесь?

– В Натчесе, штат Миссисипи.

Последовала долгая пауза.

– Кажется, там есть аэропорт, где можно посадить «лир».

– Думаю, есть, сэр.

– Через тридцать минут вы должны быть в этом аэропорту с вещами.

– Есть, сэр. Могу я спросить – почему, сэр?