В тот же день Эндрю Раск свалил своего оленя. И тут судьба послала ему Элдона Тарвера, предложившего научить его кое-каким хитростям по разделке туши. Когда Раск протянул ему нож, доктор продемонстрировал такое мастерство во владении инструментом и столь глубокие анатомические познания, что адвокат замер от восторга. Он почти не слышал пояснений Тарвера, не в силах оторвать взгляд от его работы. И пока одна часть его сознания была увлечена разворачивавшимся перед ним кровавым шоу, в другой стали оживать кое-какие старые идеи, давно зародившиеся в темных уголках души, но до сих пор не получившие развития из-за отсутствия подходящих обстоятельств и противодействия со стороны моральных принципов. Впрочем, чем дольше работал Раск в области юриспруденции, тем слабее становились принципы. Что касается Тарвера, Эндрю очень быстро понял, что мораль не относится к числу его приоритетов.

– Значит, у нас две проблемы. – Тарвер отрезал кусок оленины и отправил в рот. – Так ты сказал.

– Да. Наверное, одна связана с другой.

Доктор жевал очень тщательно, как человек, привыкший экономно расходовать свои запасы.

– Кто-нибудь про меня знает, Эндрю?

– Нет.

– Кому-нибудь известно о том, что мы как-то связаны?

– Нет.

– Или о том, чем ты занимаешься?

– Нет.

– Даже не подозревает?

Раск облизнул губы, пытаясь сохранить спокойный вид.

– Этого я не могу гарантировать. По крайней мере на сто процентов.

– Кто он?

– Агент ФБР.

Тарвер прикусил нижнюю губу.

– Кто именно?

– Женщина. Сестра Грейс Феннел. Ее зовут Александра Морс.

На губах доктора промелькнула странная улыбка.

– А-а, понятно. Да, мы знали, что это будет рискованно… Почему она тебя подозревает?

– Билл Феннел говорит, что его жена, похоже, сболтнула что-то сестре перед смертью. На Морс сильно подействовала вся эта история, помнишь? Она даже похитила сына Феннела.

– Но вернула после похорон.

– Да. У них в семье еще раньше начались проблемы. Отца убили во время ограбления. Мать умирает от рака. Саму Морс чуть не выгнали из Бюро пару месяцев назад, когда из-за нее погиб другой агент.

– Она обращалась к тебе напрямую?

– Нет.

Доктор не спускал с Раска пристального взгляда.

– Эндрю, откуда она вообще узнала о твоем существовании?

– Не представляю.

– Феннел рассказал ей о тебе?

– Возможно… но маловероятно. Феннел не дурак.

– Он с ней трахается?

– Вряд ли. – До сих пор этот вопрос не приходил Раску в голову – серьезный прокол для адвоката, специализирующегося по разводам. – По крайней мере, я ни о чем подобном не слышал.

Тарвер был явно не удовлетворен его ответом.

– Морс не спала с Биллом Феннелом, – добавил Раск более уверенно. – Для него она слишком добродетельна. И крута.

– Разве у нее нет вагины?

– Хм, тут ты прав.

– Почему ты считаешь, что она не в его вкусе?

– Помнишь досье на Феннела? Он настоящая змея.

– Напрасно ты оскорбляешь этих тварей, – неожиданно резко бросил доктор.

Раск озадаченно замолчал, потом продолжил:

– До операции я проверил сестру Грейс. Морс – человек-инструкция, она всегда действует по правилам. Во всяком случае, так было раньше. Поэтому она пошла в ФБР, а не в ЦРУ.

– Но ты ничего не знаешь о ее внутренних мотивах.

– Пожалуй, да, если ты так ставишь вопрос.

– Наверное, проблема в твоих деловых контактах, – задумчиво протянул Тарвер. – Точнее, в сделке по недвижимости, которую ты заключил с Феннелом.

– Не исключено.

– Надо было брать алмазы.

– Сделка лучше, чем алмазы, Элдон. Намного лучше.

– Да, если она тебя не убивает.

Раск насторожился, заметив сразу два неприятных момента. Во-первых, Тарвер сказал «тебя», а не «нас»; во-вторых, он ни словом не упомянул о тюрьме, а сразу перешел к смерти. Никаких тебе поручительств и залогов в пару миллионов долларов.

Тарвер с интересом взглянул на адвоката.

– Чем агент Морс так тебя расстроила? У тебя бледный вид.

– Мне кажется, за мной следят.

Главное, не сболтнуть лишнего. Ни слова про «краун-викторию» и гонку по Перл-Ривер. Ничего, что может пробудить у Тарвера инстинкт самосохранения…

Лицо доктора застыло.

– Тебе кажется? Или это так?

– Я не уверен. Вероятно.

– И кто за тобой следит? ФБР?

– Если честно, Элдон, не знаю.

– Эндрю, мне нужны факты.

Раску хотелось выругаться, но он сдержался.

– Если Алекс Морс расследует смерть сестры, она делает это в одиночку. Начальство и так смотрит на нее косо. Да и зачем ФБР заниматься Грейс Феннел? Федералов это не касается.

– Ты адвокат. Разберись.

– Хорошо.

– Что еще сделала Морс?

Вот оно…

– Возможно, она проникла в мой офис.

Тарвер смотрел на него не мигая.

– Ты вообще хоть в чем-нибудь уверен, Эндрю? Или просто боишься сказать мне правду?

– Я не боюсь. – Идиотский ответ. – В любом случае она ничего не нашла. То есть ничего криминального.

– Всегда что-нибудь да есть. Парни вроде тебя любят все записывать. Выкладывай.

– Если она залезла в мой компьютер, то могла отследить кое-какие деловые связи. Но я уже сказал, там никакого криминала. Все чисто.

– Но это связи, – мягко подчеркнул Тарвер. – С другими трупами. И с мужьями этих трупов.

– Только по ранним операциям, – возразил Раск. – Трехлетней давности, не позже.

– Если не считать Феннела, – напомнил доктор.

– Да.

Тарвер подбросил в сковородку несколько обрезков мяса. Раск размышлял, не воспользоваться ли паузой, чтобы рассказать про «Ex nihilo», но что-то его удерживало.

– Пока я слышал лишь об одной угрозе, – пробормотал Тарвер.

– Есть еще одна, более прямая. Но с ней легче справиться.

– Продолжай.

– Речь идет о бывшем клиенте. Уильямс Брейде.

– Владельце компании грузоперевозок в Уиксберге?

– Да.

– Что с ним?

– У него нервный срыв. Нет, Элдон, я серьезно. Он винит себя в смерти жены. Она умирала очень долго, помнишь? Похоже, он этого не вынес. Теперь страдает галлюцинациями, видит жену в толпе… Не знаю, чего от него ждать. Кому он может проболтаться? Своему пастору? Психологу? Или полиции?

– Брейд тебе звонил?

– Если бы… Он притащился ко мне на поле для гольфа! А вчера заявился прямо в дом! Лайза перепугалась до смерти.

– Его видели?

– Только Лайза, но я запудрил ей мозги.

– Что Брейд сказал тебе на поле?

– Он хочет убить себя.

– Тогда чего он ждет?

Раск выдавил смешок, хотя у него мурашки бегали по спине.

– Зачем говорить, что хочешь покончить с собой? – продолжил Тарвер, размышляя вслух. – Почему просто не сделать этого?

– Верно. Я не считаю, что он склонен к самоубийству. Слишком себя любит. Скорее всего он взвалит вину на нас и пойдет в полицию.

Доктор молча посмотрел на Раска и с философским видом пожал плечами:

– Ничего не поделаешь. Когда-то это должно было случиться.

– Что теперь делать?

– У Брейда есть дети?

– Трое.

– Думаешь, он забыл твое предупреждение? И о том, что случилось с женой?

– Боюсь, его уже этим не удержишь, Элдон. Он зашел очень далеко.

– Господи, что за люди! – произнес Тарвер с нескрываемым отвращением. – Хуже детей! Неудивительно, что женщины в наше время презирают мужчин.

Раск промолчал.

– Где была щепетильность мистера Брейда, когда он планировал убить свою старуху?

Адвокат пожал плечами.

– Он из южных баптистов.

Доктор бросил на него недоуменный взгляд, потом рассмеялся.

– В том смысле, что субботний вечер – это одно, а воскресенье – совсем другое?

– Как небо и земля, дружище.

Тарвер собрал со сковородки остатки мяса и разложил на камнях вокруг костра.

– Мне встречались подобные типы.

– Так что мы будем делать?

Патологоанатом улыбнулся:

– Мы? Ты хочешь сказать, что можешь с этим что-то сделать?