Сохранилось много сведений о поездках графа «в маскарад», о концертах и постановках в его доме. А. С. Строганов писал небольшие пьесы для Эрмитажного театра. Известна, например, его пьеса «Утро любителя драгоценностей». Знали и об актерских способностях мецената: он умело подражал манерам и голосу Екатерины П. Артистическая натура Строганова проявлялась даже в его кулинарных способностях: он придумал рецепт знаменитого мясного блюда бефстроганов.

Вообще Строганов слыл большим гурманом. На обеды и ужины с друзьями он не жалел денег. В столовой гости на античный манер возлежали вокруг стола, облокотясь на подушки. Еда у Строганова была чрезвычайно изысканная. На закуску, для возбуждения аппетита, подавали особое блюдо, готовящееся из селедочных щек. На одну тарелку такого угощения шло более тысячи селедок. Предлагали гостям и такие пикантные блюда, как лосиные губы, разварные лапы медведя, кукушки, зажаренные в масле и меду, жареную рысь.

Александр Сергеевич был своим, домашним человеком во дворце. Он зачастую мог позволить себе в присутствии императрицы вести себя таким образом, что вряд ли сошло бы другим. Однажды, когда Строганов играл с ней в карты и императрица допустила ошибку, она позвала фрейлин и сказала им, указывая на Строганова: «Он кричит на меня. Как бы ему не вздумалось драться». Екатерина звала его кумом, шутя про него говорила: «Я с кумом боюсь одна быть. Он горяч».

Даже сумасбродный император Павел I, перессорившийся, кажется, со всей петербургской знатью, не доверявший ей, удостаивал Строганова всеми знаками дружбы. Он ездил к нему запросто, как к домашнему своему другу, и часто звал к себе обедать. Принц Евгений Вюртембергский писал, что Строганов «казалось, был любимцем монарха: он слыл за остряка и очень умного человека, а низенькая, сухопарая и скорченная фигура придавала ему вид настоящего дипломата».

«Гробница Гомера» в строгановском саду

И впоследствии не проходило дня, чтобы кто-нибудь из августейшей фамилии не был у графа. Император Александр I и его супруга, императрица Елизавета Алексеевна, великий князь Константин Павлович, великая княжна Мария Павловна очень часто посещали его дом. Вдовствующая императрица Мария Федоровна испытывала к Строганову самую искреннюю дружбу, называла его в своих письмах «mon bon ami» («мой дорогой друг»), часто прибегала к его советам и принимала от него пожертвования для разных благотворительных учреждений.

Все мемуаристы сходятся во мнении, что это был тип истинного русского вельможи, которыми так славилось екатерининское время. Вместе с тем некоторые из них писали о Строганове как о человеке, которому нельзя доверить серьезные государственные дела, как о любителе разного рода «курьезностей», который имеет несметные богатства и потому иногда играет роль мецената.

Даже один из друзей Александра Сергеевича, поэт Державин, превозносивший его в одах и стихотворных посланиях, в своих воспоминаниях довольно зло писал: «Граф Строганов… по малодушию своему всегда был угодником двора и в дела почти не входил, а по привычке своей или по умышленной хитрости, при начале чтения оных шутил и хохотал чему-нибудь, а при конце, когда надобно было давать резолюцию, закашливался; то и решали дела другие; а он, не читая их и не зная, почти все то, что ему подложат или принесут, подписывал; но когда он чью брал сторону и пристрастен был к чему-либо по своим, а паче по дворским видам, то кричал из всей силы и нередко превозмогал прочих своею старостию, знатностью и приближенностью ко двору».

Г. Р. Державин

Образ чудака и неудачника в любви использовала и сама императрица Екатерина II в своей комедии «Обольщенный», где Строганов предстает в образе одного из персонажей пьесы – болтуна Радотова (от нем. radoter – болтать), вечно забывающего о том, что происходит вокруг него. Не слишком лестная характеристика дана Екатериной и персонажу другой ее комедийной пьесы «Обманщик», направленной против масонов, в которой главный герой Самблин (в нем современники узнавали А. С. Строганова) едва не лишается своих бриллиантов, отданных проходимцу с многозначительной фамилией Калифалжерстон. В этом персонаже были представлены все знаменитые авантюристы того времени, начиная с графа Калиостро. Конечно, эти характеристики, несмотря на верно подмеченные недостатки характера графа, не всегда справедливы. Личность этого незаурядного и талантливого человека была гораздо глубже, и он доказал это своей деятельностью на благо отечества.

Красной нитью через всю жизнь А. С. Строганова проходит его страсть к собиранию произведений живописи и скульптуры. При Екатерине II русское собирательство достигло своего расцвета. Ею были приобретены во Франции и Англии самые ценные собрания Эрмитажа. Примеру императрицы последовали ее вельможи. В те годы в России возникли крупнейшие частные коллекции.

Первые сведения о покупке картин Строгановым относятся ко времени его первого путешествия за границу. Пребывание в Европе позволило А. С. Строганову не только приобрести первоклассные произведения, но и воспитать у себя подлинно художественный вкус, «приобщиться к европейской культуре собирательства». Во время второго путешествия за границу он является уже авторитетным знатоком живописи и, по некоторым свидетельствам, консультантом императрицы в вопросах приобретения ею произведений искусства. Имя Строганова постоянно встречается в каталогах распродаж. Он покупает картины (А. Ван Дейка, Д. Тенирса, Я. Веникса и др.) из самых знаменитых парижских коллекций. Для него пишут известные французские живописцы – Ж. Б. Грёз (портрет маленького сына Павла), Гюбер-Робер (пейзажи). Он посещает мастерскую скульптора Ж. А. Гудона.

В петербургском дворце на Невском проспекте А. С. Строганов разместил свою знаменитую картинную галерею, в которой уже в 1793 году, согласно составленному им каталогу, насчитывалось 87 картин наиболее известных художников различных школ – флорентийской, римской, ломбардской, венецианской, испанской, голландской, фламандской и др. В его коллекции были картины Боттичелли, Джотто, Рембрандта, С. Рейсдаля, П. Рубенса, А. Ван Дейка.

В одном из залов находились портреты членов семьи Строгановых, написанные Д. Г. Левицким, А. Варнеком, Лампи, Э. Виже-Лебрен и др., большое количество фамильных миниатюр, собрание скульптур, изделий прикладного искусства. Тогда же Александр Сергеевич лично составил и издал описание своей коллекции. Его собрания эстампов, камней, медалей и особенно монет, которых у него было свыше 60 тыс. экземпляров, не имели себе равных в России.

Огромная, богатая редкими рукописями библиотека, которой пользовалась сама императрица, располагалась во дворце Строганова. Он разбил все книги на пять разделов, раскрывающих энциклопедический характер интересов владельца собрания. И на строгановской даче меценат хотел «в малом варианте» осуществить свою давнюю идею публичной библиотеки, занимавшую его с 1760-х годов, когда он подал императрице «План публичной российской библиотеки в Санкт-Петербурге».

Владея такими редкостями и в такое время, когда в России еще почти не было ни музеев, ни значительных общественных книгохранилищ, А. С. Строганов любезно предоставлял возможность пользоваться своими сокровищами любому серьезно интересовавшемуся той или другой областью искусства или литературы. Его дом «был в то время средоточием истинного вкуса» и посещался почти всеми известными художниками и писателями. В числе лиц, которые пользовались дружбой, а зачастую и материальной поддержкой А. С. Строганова, были художники А. Е. Егоров, А. И. Иванов, В. К. Шебуев, Д. Г. Левицкий, В. Л. Боровиковский, О. А. Кипренский; писатели Д. И. Фонвизин и Г. Р. Державин, посвятивший ему несколько стихотворных посланий, переводчик «Илиады» H. И. Гнедич, закончивший и издавший свой грандиозный труд только благодаря щедрому пособию мецената, поэт И. Ф. Богданович, баснописец И. А. Крылов, скульпторы И. П. Мартос, С. И. Гальберг, композитор Д. С. Бортнянский, архитектор А. Н. Воронихин, вышедший из его дворовых людей, и другие.