-Адъютант Сизов!– громко выкрикнул командующий корпусом, приставляя свою печатку к горячему воску на стыке краев страницы.

В шатер к графу Троицкому вошел молодой парень, лет семнадцати с большими голубыми глазами, обрамленными длинными ресницами, как есть ангел во плоти, года через два от его взгляда будут падать девушки, а то и замужние женщины, если он конечно проживет эти два года.

-Адъютант Сизов, прибыл, господин генерал-майор!– бодро крикнул юноша, щелкнув для острастки каблуками.

-Передашь полковнику Митюха,– протянул юнцу письмо генерал.– Скажешь,… а впрочем, ничего не говори.

-Есть!– взял в руки конверт юноша.

Через пять минут адъютант Сизов прибыл в расположение витязей, где воины, чуть старше самого адъютанта стояли с фузеями в руках, в дула которых были всунуты багинеты, под счет офицера, так же как и подчиненные стоявший с фузеей они синхронно делали несколько движений и возвращались в прежнее положение. Не сразу адъютант заметил, что багинеты оказались и не багинетами вовсе, да и в самих дулах никаких посторонних предметов не наблюдалось, узкий, клинок локтя полтора длиной примыкался рядом с дулом, с левой стороны. Сизов даже забыл, что от него требовалось, с интересом наблюдая за движениями витязей…

-Делай раз!

Сотни солдат одновременно сняли с левого плеча, на котором был закреплен погон под ношение фузей и перехватили оружие двумя руками, направив его в сторону перед собой.

-Делай два!

Дружный, монолитный шаг витязей заставил наблюдателя вздрогнуть, вместе с которым фузеи резко выталкивались вперед, протыкая невидимого врага.

-Делай три!

Следом за атакой каждый воин сделал еще один шаг и оказался на локоть ближе к вероятному противнику, одновременно вынимая оружие из тела врага и занимая первоначальное положение, беря оружие на изготовку.

Адъютант, не видя знакомых глазу знаков различия у тренирующего офицера, кроме разве что офицерского шарфа решил свою задачу самым правильным, по его мнению, действием.

-Пакет от господина командующего, полковнику Митюха!– громко выкрикнул он.

В ответ на слова адъютанта, тренирующий офицер остановился.

-Капитан Панов!– громко сказал офицер.

-Я!– раздался ответ со стороны правого крыла застывших витязей.

-Замени меня, и продолжайте комплекс,– приказал офицер и чуть подумав, добавил.– Если меня не будет дольше, то начинайте отрабатывать седьмое построение.

-Есть, продолжить тренировку!– ответил капитан, занимая место Прохора.

-Ну, что давай посмотрим, что там,– сказал молодой офицер, подходя к адъютанту боярина Третьяка и забрал из рук опешившего Сизова конверт с печатью генерал-майора.

А за спиной подошедшего офицера все так же продолжилась тренировка, разве, что движения не много изменились, но на какие именно адъютант заметить не успел. Полковник Митюха уже шел к стоящему невдалеке небольшому походному шатру, возле которого стояло полковое знамя с вставшим на задние лапы бурым медведем на зеленом фоне, с небольшим православным крестом в правом верхнем углу.

Догнать Прохора адъютант Сизов смог лишь возле входа в шатер, где его и остановили два молчаливых витязя, перегородив дорогу.

-Пусть зайдет,– из своего пристанища сказал командир витязей.

-На словах ко мне еще что-нибудь есть?– заинтересованно спросил командующий полком.

-Никак нет, господин майор!– ответил Сизов, наблюдая за тем, как он вскрывает маленьким ножичком конверт.

-Тогда, подожди пару минут,– сказал он, погружаясь в чтение, но не прошло и половину от того времени, которое дал адъютанту полковник, как он оторвал взгляд от желтоватого листа бумаги и откинулся на спинке кресла.– Можешь идти.

-Есть, господин полковник!– ответил адъютант и вышел из шатра.

-Ну, что-то такое, я и ожидал,– улыбнулся Прохор, чувствуя, как приятно греет сердце осознание того, что ты предугадал действие пускай не противника, но все же.– Капитана Панова ко мне!

Постоянно дежурившие возле входа полковника два витязя, по сути, совмещали две должности, как телохранители Прохора, и как его адъютантов. Через пару минут перед командиром стоял раскрасневшийся офицер, недавно занимавшийся со своими подопечными, в сотый раз, а может и в тысячный, повторяя комплекс упражнений для пехоты, придуманный и «отшлифованный» в корпусе «Русских витязей».

-Нам предписывается выступить к Полтаве, в случае обнаружения противника действовать согласно «личной инициативе и смекалке»,– сказал своему заместителю капитану Кострову Прохор.

-А цель, какая?

-Разведка и помощь осажденному городу.

-Так Швед к нему не подходит! Уже чуть ли не две недели сидит без дела,– сказал недоуменно Александр.

-Вот поэтому нас и посылают к городу, на всякий случай,– хмыкнул полковник, укладывая приказ в небольшой ларец, стоящий на столе.

-Это что же тогда получается, нам прямо сейчас выступать?

-Ну не прямо сейчас, конечно, через час я думаю уже нас здесь быть не должно…– подумав, ответил Прохор своему заму.– Так что давай иди, готовь наших молодцев.

-Есть, господин полковник!– вскинул руку к берету Панов.

-Давай, давай Саша, нам еще с маршрутом определиться надо будет.

Заместитель командующего витязями вышел из шатра, оставляя того наедине с самим собой и мирно покоящимся в ларце приказе.

«Вот тебе и первые подводные камни,– грустно улыбнулся Прохор, вспоминая, что говорил ему царевич, перед тем как они расстались…

…День был на удивление солнечным и приветливым, солдаты шли по разбитой дороге, мешая грязь сапогами, будто старуха кашу в огромной ступке. В центре колонны ехало десятка два всадников, возле которых невдалеке постоянно курсировали полсотни кавалеристов, высматривающих появление на горизонте возможных «проблем».

Кто-то разговаривал друг с другом, споря до хрипоты по одной ему известной причине, кто-то внимал «мудростям» старших сотоварищей «наматывая на ус» их жизненный опыт, кто-то просто молчал, не в силах оторваться от прелестного вида ранней весны, уже вовсю хозяйничающей на просторах южной Руси.

И лишь пара одиноких всадников, уединившись от ушей окружающих, оторвались от общей колонны, ехала саженях в двадцати впереди построения.

-… Я уже говорил тебе, Прохор о том, что не все так радужно в штабе армии,– задумчиво сказал молодой всадник на вороном жеребце, для которого ярость сражения и свобода на просторе больше привычны, нежели неторопливый прогулочный аллюр.

-Старший брат, ты же знаешь, я бывал у тебя в штабе,– улыбнулся юноша в зеленой форме с двумя погонами, на одном из которых сверкала большая серебряная звезда.

-Там куда ты едешь сейчас, подход к этому делу не такой как у нас был до этого, а надеяться на русское авось я не хочу. Ты мой брат по духу Прохор и на тебя я надеюсь как на самого себя. Да и дела при дворе моего батюшки не так хороши, как мне хотелось бы, вряд ли кто из командующих будет поддерживать вас. Ведь все витязи для приближенных моего отца выскочки, недоучки, непонятно как получившие в руки фузеи. А для самых влиятельных и возможные неприятности в будущем,– цесаревичу явно не понравился тон, которым говорил с ним Прохор, слишком беззаботно и весело звучали слова витязя.

-Старший брат, ты так говоришь, будто мы едем не в расположение наших частей, а во враждебный лагерь,– улыбнулся Прохор, но, увидев суровый взгляд наследника русского престола, улыбка сама по себе сползла с губ.

-Вполне возможно, что так оно и будет,– тихо сказал Алексей, глядя на гарцующих невдалеке всадников».

Спустя час полк витязей, вместе с приписанной к нему артиллерией покинул расположение корпуса, уже приготовившего плацдарм для переброски всего войска с левого берега Восклы.

-С Богом,– смотря в подзорную трубу, в след уходящим зеленым мундирам сказал генерал Третьяк, прекрасно понимающий, что если шведы прознают о движении полка к городу, то вполне могут послать ему на перерез несколько сотен кавалерии. А что будет тогда с молодыми воинами, ему вовсе не хотелось думать. До сих пор не придумано способа защиты пехоты от внезапной конной атаки, которая по истине может привести к ужасным последствиям для витязей.