Иван Кузмичев
Поступь империи. Право выбора.
(Начало новой эпохи 2)
"Нет никакого мужского чувства, которое могло бы оправдать потерю единственного эфемерного "Знамени" для каждого из нас, часто называемого Честью!"
Автор.
Автор искренне благодарит Звонареву Ольгу, за неоценимую поддержку и особое внимание!
Пролог.
-Солдаты!
Крик утонул в утренней тишине, захлебнулся, прерванный ударом шпаги. Спросонья в темноте домов заметались люди, не в силах понять что случилось. И словно в противовес поднявшейся суматохи в сараях спокойно стояли кони, жуя свой овес, как ни в чем не бывало.
-Сучьи дети, по местам!– раздался зычный голос с крыльца одного из домов в центре лагеря.
Услышав команду своего Головы, растерявшиеся людишки тут же начали разбегаться по сторонам, занимая места для обороны. Но то один, то другой человек, бегущий по улочке к какому-либо дому спотыкался и падал лицом на землю.
-Да, что же это такое происходит, господи?!– взмолился один из бородатых мужиков, целуя распятие.
На его вопрос никто не ответил, лишь Голова угрюмо смотрел по сторонам, в надежде увидеть хоть какие-либо тени, чтобы открыть по ним огонь. Внезапно, левее от приготовившихся к обороне разбойников раздался взрыв, раскатавший сараюшку, в которой спрятались трое татей. Вспышка! А за ней тут же повалил черный, густой дым, прорезающий предрассветные сумерки. Сильно запахло жареным мясом и палеными волосами. В предутренней тишине горели бревна, освещая утренние сумерки, заставляя разбойников крепче сжимать свое оружие.
Тишину лесного хутора разорвал звериный крик, впрочем, тут же оборвавшийся.
-Всем приготовиться,– шепотом сказал Корзень, перехватывая удобнее рукоять пистоля, сабля привычно легла в ладонь.
Секунда, сменялась секундой, а ничего не происходило, словно не было этой безумной побудки, и нет за окном догорающих раскатанных взрывом бревен сарайчика. Лишь легкий треск огня нарушал затишье, скрывая прочие звуки леса.
-Какого…?– удивленно сказал один из лихих людишек, наблюдавший за окном, выходящим к лесу.
Не успел Корзень посмотреть, что там увидел его подчиненный как в окна, разрывая бычий пузырь, натянутый на оконные рамы полетели горящие ручные бомбы, оставляющие за собой едкий запах, буквально выворачивающий наизнанку людское нутро.
В тяжелом приступе кашля согнулись пополам разбойники, продирая кулаками слезящиеся глаза, не в силах вынести едкого дыма. Следом за бомбами в окна полетели огромные крючья, тут же натянувшиеся со стороны улицы. Минута и на каждом из окон закрепилось по паре стальных крюков, по своей форме напоминающие абордажные крючья.
Решившись встать, Корзень попытался посмотреть, что там происходит, но куда там! Глаза заливали слезы, ничего не было видно дальше собственного носа. Едкий дым сделал свое дело. Голова встал на ноги, пистоль выпал из ослабевшей руки, только верная сабля, оставшаяся еще с первого грабежа по-прежнему была вместе с главарем татей. Ставни окон тихо заскрипели, с улицы донеслись хлесткие удары кнута, стены дома задрожали, готовые в любой момент рассыпаться во все стороны, крючья впивались в ладные бревна, словно челюсти волка в нежное мясо ягненка…
-Пошли, родимые!– внезапно заорал кто-то снаружи, щелкнув кнутом.
«Черт!– пронеслась мысль в голове главаря разбойничьей шайки».
-Руби веревки!– крикнул Корзень, первым опуская саблю на ближайшее крепление крюка.
Вот только дым оказался столь едким, что льющиеся слезы застилали все перед собой. Клинок Корзня упал рядом с пенькой, даже не поцарапав ее…
Приказ был отдан слишком поздно и уже через секунду, стены дома затрещали, заходили ходуном, самые хлипкие бревна понемногу вываливались из пазух, скатываясь на улицу.
«Это конец…– угрюмо подумал Голова, видя, как в дом сверху залетают размытые тени враги.– Но и мы не лыком шиты!»
Однако опустить саблю на голову первого попавшегося противника Корзень не успел. Алый кончик длинного кинжала одной из теней вышел из груди главаря, аккурат в районе сердца, Корзень осел на пол, изо рта потекла сукровица, капая на пол, над бывшим стрельцом замер солдат в грязно-зеленом с грязно-коричневыми пятнами мундире.
-Все готовы?– спросил один из ворвавшихся внутрь солдат.
-Один слишком горяч, оказался,– виновато ответила одна из фигур.
-И?
-Вон в угол я его положил.
-Бери его, и пойдем на улицу.
В то время пока из развалившегося дома вытаскивали через образовавшиеся проломы бесчувственные тела разбойников, снаружи суетились люди, подгоняя подводы для погрузки убитых и раненых разбойников. Как только все тела были уложены к построившимся в две шеренги воинам подошел один из стоящих в стороне людей. Внимательно осмотрел каждого из них, с головы до ног тяжелым взглядом, спросил.
-Потери есть?
-Никак нет, господин капитан!– ответил старший группы.
-Замечательно,– вся тяжесть во взгляде ушла и на лице появилась зловещая улыбка.– Его взяли?
-Да, мы его отдельно от всех положили,– показал на куль со свернутым Корзнем старший в группе.
-Молодцы! Все прошло превосходно, награды получите сразу же, как только прибудет Его Высочество, лично из его рук,– капитан Службы Безопасности (СБ) отдав честь стоящим молодым воинам отошел в сторону.
Не видя восторженных глаз молодых витязей, на правом рукаве каждого из них был пришит ровный круг, на трехцветном фоне в нем замер готовый к прыжку волк, а на темно-зеленых беретах блестела кокарда, с тем же волком.
-Служу Царю, Вере, Отечеству!– гордо крикнули замершие воины.
-Я еду в губернию, вам же предстоит доставить этих татей в Рязань да как можно скорее, причем живыми,– капитан Службы Безопасности развернулся и пошел к десятку полицейских, хмуро глядящих на подрастающее поколение…
-Всех кто погибнет в дороге вешать на деревьях, и не придавать земли, нечего татям милость оказывать,– забравшись на коня, сказал капитан СБ.
Глава 1.
Начало июня 1709 года от Р.Х.
Азов. Отбытие посольства.
Алексей Петрович.
Небосвод озарился алыми красками восходящего солнца, наши корабли неторопливо шли по лазурной глади, оставляя за собой вяло расходящиеся по сторонам волны.
Посольство России, снова оправлялось в Европу, спустя почти десяток лет после первого, не слишком удачного для нее опыта, искать союзников и друзей, я же плыл смотреть на самобытность европейских народов, вместе с этим как мне думается, лучше изучить эти страны, их людей. Все это пригодится в будущем, я уверен в этом, да и наказ отца выполнить необходимо, государь как никак.
Три барка выстроившись друг за дружкой, шли, набирая скорость, оставляя за собой порт Азова. Я смотрел на вспенившуюся гладь моря и уныло думал о том, что еще черт знает сколько времени не смогу увидеть, ни друзей, ни родной Рязани, ни свою ненаглядную Оленьку!
«Отставить печаль и нытье!– в сотый раз командую сам себе, стараясь прогнать наваливающуюся тяжким грузом тоску».
Но это только сказать легко, а вот сделать… Да сделать проблематично, даже очень проблематично. Не умею я заниматься само кодированием, хоть ты лопни, а это могло бы помочь. Правда хочу заметить, все эти «мытарства» отвлекли меня от моей апатии, и теперь я хоть о чем-то стал задумываться. Нет в жизни ничего плохого, есть только неверный взгляд на это самое настоящее
-Цесаревич, как вам просторы Азовского моря?– спросил меня подошедший ко мне Петр Толстой.
-Красиво, только скучно немного,– признаюсь я седовласому послу Руси-матушки.
-Да, с этой напастью ничего нельзя поделать, остается только терпеть. Или быть решить эту проблему, беседой к примеру,– улыбнулся мне Толстой.
-Премного благодарен вам за заботу, Петр Алексеевич, но, увы, я пока не настроен на беседы, даже с вами,– честно ответил я.
