Сказано это было явно только для того, чтобы отвязаться от Кафирра. Никто не знал, как жаброгунчики управляют своими матами. К океану жаброгунчики относились так, как порой люди относятся к сексу: делали вид, будто его не существует, но тишком были прекрасно осведомлены о любом дуновении ветра, любом капризе течения. Наблюдая за тем, как хлопочут жаброгунчики над своими стручками, узнать какой будет погода можно было точнее, чем по спутниковым прогнозам. Да и маты их вовсе не бесцельно носились по воле волн. Вместо этого они неторопливо описывали круги в экваториальных областях планеты, непостижимым образом выбирая среди множества течений в обоих полушариях единственное, нужное им. Любой другой курс унес бы их через терминатор света на Темную Сторону, где стручки погибли бы, а маты распались. Как они ухитрялись лавировать на своих матах между всеми этими течениями — оставалось тайной, жаброгунчики на сей предмет были не более словоохотливы, чем на любой другой.

Порой, оценивая внимание, которым его удостаивала Найла, Кафирр ловил себя на мысли, что вполне мог бы жить в одной каюте с жаброгунчиком. Зато в остальном блаженство полное: он ел, спал и не нырял.

У оконечности последнего архипелага КВ'Маакс'ду сделал широкий разворот на самой линии терминатора и понесся обратно. Крейсер встал на плавучий якорь в море возле подветренной полосы матов. Увидев подходившую Найлу, Кафирр понял, что пришло время идти под воду. Найла была холодна, глаза ее смотрели сурово, а весь вид выражал решимость не дать втянуть себя в разговор, как будто Кафирр вдруг стал заразным. Она молча вручила ему очки, трубку и ласты.

КВ'Маакс'ду ждал на корме, вперив взор в маты, находившиеся теперь в нескольких километрах.

— Мне нужно, чтобы ты поплыл, — сказал ксенос.

— Куда? — спросил Кафирр.

Отыскав терпеливый тон в своем речевнике, ксенос ответил:

— Плыви к кромке корней, потом развернись и плыви обратно.

Проплыть три-четыре километра в открытом море — это тебе не за морскими самоцветами нырять. Тут, в океане, не будет ни страховки, ни отдыха на другом конце пути: кромка корней напичкана пуфками, ныряльщики же всегда работают с очищенных причалов. Предстоял долгий заплыв без какого бы то ни было намека на защиту, и Кафирр уразумел, наконец, чем ему предстоит расплачиваться за вкусную еду и долгий отдых.

Найла стояла наготове у кислородоподачи. Глядя прямо Кафирру в глаза, она помогла ему поддержать кислородную маску. На единый миг Найла твердой своей рукой обняла юношу. Еще одна чистой воды причуда.

Заправившись кислородом, Кафирр перемахнул через борт и нырнул в серую унылую воду. Погружаясь, он почувствовал, что море тут другое. Слух его заполнял гул могучей морской зыби — to пульсировал объемлющий всю планету океан. Сама вода здесь была трепещущей и бездонной, разделенной на все менее и менее освещенные слои света. Ниже взгляд Кафирра не мог ничего различить, кроме мрака бездны.

Определив направление по положению двойного корпуса крейсера, Кафирр устремился к мату. Все чувства настороженно ловили малейшие изменения в морской стихии. Почти следом за ним под воду вошло тело покрупнее. Кафирр обернулся и увидел проплывавшего мимо КВ'Маакс'ду. Несколько мощных толчков — и ксенос ушел далеко вперед. За ним тянулся прикрепленный к передней конечности ручной электромет. Кафирр понять не мог, зачем ксеносу понадобились неуклюжие люди, когда сам он вон как ловко плавает.

Юноша поспешил изо всех сил следом за исчезающим ксеносом. Запас кислорода уже кончился, и дышать приходилось через трубку. Перепончатые ноги КВ'Маакс'ду растаяли впереди во мраке, и пустота сомкнулась вокруг пловца. Кафирр снова остался один на один с давящим на уши морским гулом, с пугающей бездной океана, захватившего пространство почти всего мира и скрывшего глубоко под собой поверхность планеты. Вода на глубине даже пахла иначе, гораздо сильнее отдавая металлом: здесь она не перекачивалась и не процеживалась матами.

После того, как он чуть ли не целую вечность продвигался сквозь пустынные воды, Кафирр увидел впереди подражал. Значит, маты неподалёку, хотя юноша понятия не имел, насколько далеко от них заплывают падальщики. Подражали сгрудились вокруг пловца, зная, что никакого вреда от него не будет, а потому даже не пытались имитировать облик странного чужака. На мгновение общество подражал принесло Кафирру успокоение. Но вдруг все как один подражалы развернулись, встревоженные невидимым сигналом. И не меняя облика, рванули прочь, поближе к матам.

Кафирр удвоил скорость. Внезапное бегство подражал могло означать только одно: они почувствовали приближение хищника, настолько большого и ужасного, что подделываться под него бесполезно. Целую минуту пловец убегал от неизвестности, а потом увидел выплывающие из мрака чудовищные чернильные пятна. Большие черные тени с медленно колышущимися крыльями приближались, разрастались, очертания их обретали четкость. Кафирру прежде не доводилось встречаться с крылатыми мантиями, но не узнать этих чудовищ было невозможно: мясистые черные крылья, вздымающиеся и опадающие как бы в истоме, за ними длинный извивающийся хвост. Кафирру еще не были видны их пасти, но он слышал, что они распахиваются метра на два и очень похожи на громадные воздухозаборники.

Кафирр приналег еще сильнее. Скользящие тени настигали его, пожирая на ходу все. Шли они развернутым строем так, чтобы у каждого чудовища была своя полоса кормежки. Кафирр уже слышал мягкие, пронизывающие сигналы, что настигали его и отражались от мата. Для спасения надо было быстрее добраться до корней, куда крупные хищники не осмеливаются заходить, да только слабых человеческих сил на такое вовеки не хватит. Мантии даже не удосужились прибавить скорости. Да и зачем: какая-нибудь из них, что побольше, просто втянет его в пасть на ходу, не нарушив при этом ритма движения. Слепой страх гнал Кафирра вперед, сквозь водную мглу бедняга изо всех сил высматривал очертания кромки мата. Но виделась ему лишь картина гибели родителей.

И тут вспыхнул прицельный луч лазера, следом за ним по воде прокатился электрический треск. Появился КВ'Маакс'ду, уже выпустивший из рук электромет, который по-прежнему волочился за ним. Возглавлявшая стаю мантия, свертываясь, уходила вниз. Остальные сломали строй и беспорядочно закружились, сбитые с толку противоречивыми сигналами, исходящими от их оглушенной предводительницы.

КВ'Маакс'ду знаком приказал Кафирру выбираться на поверхность. Юноша подчинился: легкие и ноги у него сковало болью. Вынырнув, Кафирр увидел, что до ближайшего мата оставалось еще с километр. Не вернись КВ'Маакс'ду вовремя, Кафирр сделался бы легкой поживой. Мантии суетливо кружили, то вымахивая на поверхность, то вновь уходя под воду, в нескольких сотнях метров от него. Гидрокрейсер устремился по волнам навстречу хозяину, повинуясь дистанционным командам КВ'Маакс'ду.

Когда судно, вспенивая воду, приблизилось, черные страшилища сочли за благо убраться подальше. Кафирр вызвал штормтрап и вполз по нему на борт. Жадно и тяжело дыша, он повалился прямо на корме, и Найла опустилась на колени рядом с ним. В губах ее, в нежной груди, в мягкой розовой кромке облаков в небе Кафирр вдруг увидел такую красоту, какой прежде и не замечал вовсе. А Найла только сказала:

— Хищников никак не изучишь, не запустив живца.

КВ'Маакс'ду все еще находился в воде и оттуда командовал лебедкой, которая поднимала парализованную мантию. Обессиленный Кафирр пластом лежал до тех пор, пока не увидел переваливающееся через борт чудовище. Тут он разом вскочил на ноги и убрался с кормы на главную палубу. КВ'Маакс'ду поднялся на борт верхом на мантии: победитель был торжественно вознесен на спине побежденной.

Час или два ксенос предавался радостям разделки живого чудовища. КВ'Маакс'ду кромсал вдоль и поперек, проводил измерения и стимулировал внутренние органы разрядами реостатного стрекала, отсекал кусочки для исследования под биоскопом и на лазерном спектрографе. Завершив изучение, КВ'Маакс'ду велел спустить останки в трюм. Затем ксенос, насквозь провонявший желчью и химикалиями-консервантами, поднялся по трапу.