Меж тем жизнь на причале продолжалась. Кафирр слышал, как играли свирель и дульчетара, как сокрушались и вопили игроки. Его выводило из себя, что другие ныряльщики могут как ни в чем не бывало радоваться жизни, когда он потерял половину своего имущества. Но так всегда: всего громче музыка играла, когда кого-либо из ныряльщиков вытаскивали из воды мертвым.
Кафирр, не отрывавший взгляда от гидрокрейсера, увидел, как по трапу сошли два ксеноса (так называли представителей негуманоидных разумных рас). Первым шел Эриданский Пес, довольно распространенный вид разумных в пределах Сектора Эридана. Псы хорошо приспособились к межзвездным перелетам и на взгляд человека выглядели довольно привычно: напоминали привставших на задние лапы гиен или переростков-бабуинов. Сошедший на причал Пес был, очевидно, пилотом, поскольку тело его обжимали стяжки костюма для невесомости, и к его подбородку слева был прикреплен переговорник. Во всем облике Пса сквозило довольство жизнью; своего более рослого спутника он называл КВ'Маакс'ду. Этот самый КВ'Маакс'ду был аква-ксеносом, не похожим ни на одного из виденных Кафирром раньше обитателей водных планет: пальцы с перепонками, сильные ноги, грудь бочкой, как у пловца. Тупая голова амфибии сидела у КВ'Маакс'ду прямо на широченных плечах безо всякой шеи и была украшена перепончатым гребнем, который переходил в спинной плавник, протянувшийся вдоль всего позвоночника. Под передними конечностями этого покорителя вод виднелись жаберные щели, ноздри его были снабжены клапанами, не пропускавшими воду в легкие. Кафирр позавидовал перепонкам и мощным конечностям аква-ксеноса: его самого природа и вполовину не одарила так щедро для жизни в воде. На обнаженном теле ксеноса не было заметно никаких внешних признаков пола, окрашен же КВ'Маакс'ду был, как глубинный дьявол: темный со спины и светлый по животу. Цветовую гамму ксеноса составляли удивительно привычные, грязноватые и унылые оттенки голубого и серого (Кафирру почему-то казалось, что родные звезды всех прищельцев должны сиять белее и ярче здешней). Вздувшаяся буграми мускулатура и стремительная походка позволяли без ошибки предположить, что на родине ксеноса сила притяжения была побольше, хотя и здесь она — в 1,6 раза больше земной — выматывала порядком.
КВ'Маакс'ду разговаривал с Псом через стандартный туристский речевник.
— Я обещал Институту зоологической морфологии на Эпсилоне Эридана IV добыть стаю серебристых пожирал. Через несколько сотен часов прибудет маршевый институтский звездолет, чтобы принять груз.
— Серебристые пожиралы — звучит восхительно, но потребуются, видимо, немалые усилия, — заметил Пес. — С удовольствием поплескался бы в воде рядом с вами, но у меня, увы, редкий вид аллергии на океанские брызги. Стоит при мне лишь упомянуть о глубоководье, как у меня по всей коже появляется сыпь.
— Сочувствую вашей беде, прискорбно слышать о таком недостатке. — Более рослый ксенос настроил речевник на подходящую к ситуации смесь сожаления и легкого презрения. — Но в данный момент я занят поисками, особой опасности не представляющими: нужна пара существ для глубоководных работ.
— Рассчитываете на кого-нибудь конкретно? — У Пса тоже был речевник, чья тональность передала любезное безразличие.
КВ'Маакс'ду указал на зеленых жаброгунчиков, возделывавших свои стручки с мостков:
— На этой планете есть туземные полуразумные существа. Они должны знать воды собственной планеты лучше всех.
Пес перенастроил речевник, выражая веселье:
— У жаброгунчиков та же аллергия, что и у меня, они близко к воде не подходят.
Пораженный КВ'Маакс'ду замер на ходу, остановившись в нескольких метрах от Кафирра: жабры растопырены, спинной гребень встопорщен.
— Эта планета целиком океаническая, как существа хоть сколько-нибудь разумные могут это игнорировать?
— А разумны ли жаброгунчики? — произнес Пес. — Поскольку на нас они вовсе никакого внимания не обращают, судить о том трудно. Вне всякого сомнения, сами себя они считают очень рассудительными. Они родственны ряду видов, которые находят пищу в водной среде и обитают по кромкам корней матов. Обратите внимание: у жаброгунчиков до сих пор сохранились хилые, но плавники и рудиментарные жабры, от которых они и получили свое название.
Кивнуть головой не имевший шеи КВ'Маакс'ду не мог, а потому настроил речевник на нетерпеливое согласие.
— Тем разумнее для них жить в воде.
Пес осклабился. Выражать юмор, выставляя клыки напоказ, он научился у человеческих существ.
— Тысячелетия тому назад древние жаброгунчики выучились выращивать громадные растительные маты и снимать с этих матов урожай стручков. Сейчас таких матов уже сотни, их общая поверхность достигает многих тысяч квадратных километров, и на каждом живет своя особая разновидность жаброгунчиков.
Выйдя в один прекрасный день из воды, жаброгунчики скорее всего не видят никаких причин туда возвращаться. Увы, воды этой планеты не так безопасны, как того хотелось бы.
Забыв на минуту о собственных бедах, Кафирр улыбнулся мрачному юмору Пса. Налет тяжелых металлов делал стручки на матах ядовитыми для людей. Если бы Кафирр мог выращивать стручки как жаброгунчик, никакая сила не затащила бы его обратно в воду.
КВ'Маакс'ду отыскал в словаре речевника грубоватую нотку:
— Тогда из каких же существ мне брать работников на глубоководье?
— А вот из таких. — Эриданский Пес повернул свою острую морду к Кафирру.
— О-о-о, — разочарованно донеслось из речевника КВ'Маакс'ду, — один такой у меня уже есть, и, признаться, я рассчитывал на что-нибудь получше. А эти существа отнюдь не созданы для работы в воде.
Пес пожал плечами — еще один жест, позаимствованный им у людей.
— Однако, вне всякого сомнения, они очень старательны. Людей здесь используют для работы в воде все. Потребность в переработанных пищевых продуктах и очищенной воде делает их послушными и услужливыми. Впрочем, я советовал бы обращаться к ним, называя отдельную особь "человек": они не очень-то любят откликаться на обращение "существо".
КВ'Маакс'ду неохотно поблагодарил Пса за совет и распрощался с ним. Кафирр был уже на ногах, когда КВ'Маакс'ду подошел к нему.
— Человек, — произнес ксенос, — ты годишься для глубоководных работ?
Кафирр, ухмыляясь, закивал.
— Да, да, гожусь — да еще как! — Ему хотелось застолбить работу за собой, прежде чем вокруг верзилы ксеноса соберется толпа. Намек на надежную работу собирает ныряльщиков в кучу так же быстро, как кровь в воде приманивает подражал.
— Ты работал когда-нибудь на глубоководье? — КВ'Маакс'ду все еще старался отыскать какую-нибудь причину, чтобы отказать человеческому существу.
— Да, да! — Кафирр лгал вдохновенно, пораженный тем, как случайный разговор двух ксеносов перевернул его жизнь.
— И серебристые пожиралы тебе знакомы? — КВ'Маакс'ду все еще не хотелось сматывать удочку с первой же поклевки.
— А как же, еще как знакомы! — Кафирр готов был присягнуть, что чуть ли не спаривался с этими хищниками, лишь бы получить работу.
КВ'Маакс'ду проворчал что-то через речевник, затем подобрал страховочный конец Кафирра. Ни слова не было сказано об оплате, но ведь прежде за жалование Кафирр и не работал никогда. Выбирать не приходилось: нет ничего хуже, чем оказаться ныряльщиком без металлического щупа.
Ведя Кафирра за страховку, как на поводке, КВ'Маакс'ду поднялся на борт гидрокрейсера. Кафирр никак не мог поверить в удачу, пока трап у него за спиной не поднялся и не слился с цельным, без единого шва, корпусом.
— У меня работает еще один человек, — уведомил ксенос. — Он расскажет тебе о твоих обязанностях. — КВ'Маакс'ду пошел было прочь вместе со страховочным концом, затем бросил веревку на палубу. — — Жди здесь, пока другой человек к тебе не выйдет.
Кафирр, поджидая человека, ласково поглаживал голыми пальцами ног гладкую палубу крейсера. Реактор и надстройка корабля были подвешены между двух легких корпусов. Кафирр чувствовал доносящееся с кормы гудение двигателя, видел как изысканен двойной обвод носовой части. Всю свою жизнь Кафирр разглядывал проходившие мимо суда, а это было куда больше их всех. Однако хотя гидрокрейсер был больше ста метров в длину и метров двенадцать в ширину, повсюду использованы сверхлегкие материалы, поэтому, полагал Кафирр, масса корабля вряд ли перевалит за тысячу тонн. Заметил Кафирр и электромет впереди и еще два, поменьше, сзади. На самом конце похожей на раскрытый веер кормы стояли две одинаковые лебедки.
