– Выключи эту гадость и налей мне водки. Что-то меня знобит. Не простудиться бы.

– Как прикажешь.

В сумочке Лилии зазвонил сотовый телефон. Она ответила.

– Здравствуй, мамуля. Твоя ненаглядная дочка звонит. В пять часов жду тебя у нотариуса. В противном случае никакой выставки не будет.

– Где это?

– Торговый ряд, дом восемь. Документы все подготовлены, пошлина уплачена. Наш адвокат тоже придет. Формальности. Тебе придется подписать несколько бумажек. Сумеешь?

– Да. Натренировалась.

– Вот и ладушки. Жду.

Лилия забрала кассету, выпила налитую ей водку и сказала:

– К работе с камерой я готова. Созвонимся вечером. Возьмешь на себя организацию выставки?

– Нет проблем.

– Картины готовы к показу. Проводи меня.

Первым делом Лилия поехала в съемную квартиру Яши Петракова. До своей безвременной кончины он успел передать ей ключ и назвать адрес. Все оставшиеся кассеты были у него. Придется найти для них более надежное место.

Временный приют покойничка Лилия нашла быстро. Свою машину оставила за квартал от дома. Как она проникла в квартиру, никто не видел. Скудная мебель, распакованный чемодан на кровати, пара костюмов в платяном шкафу, несколько сорочек, в коридоре грязные ботинки.

Где он мог измазать их в глине? Лилия осмотрела обувь. Вляпался, так вляпался. К глине прилипли желтые травинки. В такой обуви в лес по осенней распутице не ходят. И что ему там делать?

Кассеты, каталог и газеты, целехонькие, лежали в тумбочке. Лиля побросала их в целлофановый пакет. На всякий случай обшарила карманы пиджаков и брюк. Небезуспешно. Она нашла записку, написанную корявым почерком: «Я знаю, где лежит то, что ты ищешь! Встретимся на нашем месте в два часа, на тех же условиях». Лиля повертела бумажку. Кто, когда и о чем писал, оставалось тайной. Но почему записка и кто ему ее передал? У Якова был мобильный телефон, все то же самое можно сказать, набрав номер, и не мудрить с посланиями. Записку, написанную тем же почерком, она нашла в сумке Регины. Этот «писатель» слишком много знал. Какую он преследует цель – не ясно, но его не причислишь к друзьям.

– Горе-сыщик! Попался на удочку, – проворчала Лиля, порвала записку и тут же пожалела об этом – это же улика, кто-то сможет опознать почерк. Она убрала клочки в сумочку.

Гибель Петракова ее очень беспокоила. До чего он мог докопаться, если решили его убить. Мало того, убийцы подбросили труп Якова в багажник ее машины. В чем же их расчет, где они это сделали? Сколько времени она катала покойника по городу? А если бы гаишники проверили ее машину, а не отпустили, как это случилось по дороге к старухе? Она кому-то мешает. Не дочери, во всяком случае. Из тех, с кем она встречалась, каждый заинтересован в продолжении отношений. Она ни у кого ничего не просит, ей никто не нужен. Это она им нужна. Без Петракова будет трудно разобраться в местных интригах. В городе свой, специфический, климат – на небе солнце, а живешь как в густом тумане.

Лилия заперла квартиру и ушла.

Вертолет опустился на высокогорном плато рядом со стоящими машинами. Трое мужчин в штатском направились к черной «Волге».

Вербицкий спросил шофера:

– Нас никто не встречает?

– Шеф в своем «Фольксвагене». Позади. Можете ехать с ним.

Стараясь перекричать взлетающую машину, Вербицкий надрывал связки.

– Вы езжайте на «Волге», а я следом.

Его коллеги сели в «Волгу».

– Теплый прием, ничего не скажешь, – сказал Вербицкий, садясь в «Фольксваген».

– А зачем выходить, если ничего не слышно, – усмехнулся человек с остреньким пронизывающим взглядом. – Подполковник Петраков, начальник уголовного розыска местного управления.

– А ты не так прост Петраков.

– У нас простенькие не работают. Город специфический.

– Слыхал. Мировые сделки совершаются здесь?

– Нефть, газ, золото, минералы. Мы связующий узел. Здесь иностранцев живет больше, чем в Москве. Особняков не меньше, банков с избытком и даже свои небоскребы есть.

– Не хило. Я Вербицкий.

– Наслышан.

– Куда мы едем?

– В город. Проедем мимо знаменитой Скалы смерти. Город внизу.

– Любопытное местечко. Вы получили от нас данные на разыскиваемую женщину?

– Мы к ней в гости и едем.

– Быть не может! Нашли? За сутки?

– В нашем городе не любят посторонних. Тут делаются дела мирового масштаба. Каждый приезжий на учете. Она, очевидно, не знала, куда ее занесло.

– Поподробней.

– Все люди, сдающие жилье в наем, у меня на учете. Многие цепляют клиентов у речного порта. Прошлись с вашей фотографией по хозяйкам и нашли. Она неделю здесь кантуется в жалкой лачуге. Деньги заплатила за месяц вперед. Не застанем сейчас, придет к вечеру. Я вчера ее уже видел. Беспокойства в глазах не заметил. Никуда не денется.

– Снимаю шляпу. Как вас по отчеству?

– Яков Григорьевич. У нас в производстве такие дела, – закачаешься. А тут баба, заподозренная в убийстве. Мелочи.

– Это не баба. Это тот еще фрукт. Чем больше копаю, тем меньше понимаю. Ее биография начинается со Скалы смерти. Пять лет назад ее сняли с выступа, на котором она застряла, а потому выжила. С головой у нее не все в порядке после травмы, память напрочь отшибло. Куролесит по белу свету и где бы ни прошла, смерть за ней шагает, будто сама превратилась в Скалу смерти.

– И вы в это верите?

– И да и нет. Женщина сильная, волевая, выносливая, но не верю, чтобы такая личность пошла на мокрое дело. Если только ей на горло не наступить. Вы были у нее на квартире, Яков Григорьевич?

– Был. Но ничего не трогал. Паспорт, права, акции, все на месте. Она в городе. Смотрите влево, вот она Скала смерти.

– Тут погиб мой наставник, – с горечью сказал Вербицкий. – Прокурор области Михаил Петрович Лобанов. Он был человеком с большой буквы.

– Я тоже его хорошо помню. Но лично мы знакомы не были.

Машины въехали в город.

– Расскажите еще об этой женщине, если это не тайна следствия, – попросил Петраков.

– Какие же от вас тайны. Вы ее нашли.

Весь остаток пути Вербицкий рассказывал Петракову историю Лилии Расторгуевой.

Наконец они приехали на место.

– Да. Райончик неприглядный, – вздохнул Вербицкий.

Петраков подал ему ключ.

– Хозяйка дала. Квартира на пятом этаже.

– А вы не пойдете?

– Я все уже видел. В машине вас подожду или прогуляюсь. Вообще-то я с сегодняшнего дня в отпуске. И зачем я вам? Дело ведет ваша контора.

«Волга» остановилась на другой стороне улицы у подъезда. Сыщики направились в дом. Не прошло и десяти минут, как Петраков увидел в зеркальце заднего обзора остановившуюся шикарную иномарку. Таким машинам нечего делать в подобных районах. Он пригляделся, узнал водителя, неторопливо вышел из своего «Фольксвагена» и прогулочной походкой направился к шикарной «Ауди». Машина не трогалась с места. Он открыл переднюю дверцу и нагло уселся рядом с водителем.

– Добрый день, Лилия Романовна. Домой вам лучше не возвращаться…

В назначенное время Лилия приехала к нотариусу. Документы были готовы, формальности заняли не больше часа.

Когда они вышли на улицу, Олеся сказала:

– Теперь все картины принадлежат мне.

– Выходит, я могу возвращаться на свалку?

– Не говори глупостей. Тебе можно доверять. Я была в банке. Деньги ты не тронула, а могла бы взять. Там крохи, по сравнению с тем, сколько мы теперь заработаем. Подумать страшно.

Про пленку, пропавшую из ячейки, Олеся промолчала, Лилия тоже не стала поднимать эту тему.

– Где картины? – спросила Лилия.

– Сейчас это уже не секрет. Я все покажу и разъясню. Тебе придется экскурсию проводить, ты же автор. Поедем на моей машине.

– Но моя…

– Никуда она не денется. Воры уже знают, кому она принадлежит.

Дорога была знакомой. Пригород, подъем, через Скалу смерти, на плато. Шикарный дом располагался в отдалении и имел участок не менее двух гектаров.