В последнее время заботливое обучение магии застопорилось. Маска все чаще исчезал из башни или запирался в своей запечатанной заклинаниями палате, рассматривая в магическом кристалле происходящие где-то события.

День за днем в течение почти всей ледяной зимы его ученики оставались одни, чтобы поесть и следовать убогому списку заданий. Список неизменно появлялся на какой-нибудь стене, исполненный огненными письменами: работа без отдыха да плетение небольших заклинаний, чтобы содержать башню Маски в чистоте, порядке и могуществе. Тем не менее, он строго следил за ними: стоило им только без разрешения заняться исследованиями башни или чересчур приблизиться друг к другу, как из пустого воздуха тут же появлялись карательные заклинания.

Всего пару десятков дней назад, когда Накасия, проносясь мимо, запечатлела поцелуй на плече Эльминстера, из ниоткуда появился невидимый кнут. Презрев отчаянные попытки Эла уничтожить его, хлыст так отстегал девушку по лицу и губам, что на них остались кровавые полосы. Она с криком отшатнулась, а когда проснулась наутро, то оказалось, что все прошло. Но зато вокруг ее рта вырос целый забор колючек, из-за чего целоваться стало совершенно невозможно. Прошло не менее десяти дней, прежде чем они исчезли.

Если маг в маске и появлялся в комнатах, где жили ученики, то только для того, чтобы позвать их для помощи в магии. Помощь обычно заключалась в использовании их жизненной энергии для тайного – и необъясняемого – заклинания, действие которого он в этот момент проверял. А иногда нужно было просто плести какую-нибудь магическую сеть.

Теперь все трое действовали как один. Сооружали невероятные хитросплетения из пылающих сетей и клеток, затканных светящимися нитями, по которым можно было ходить как по широкой деревянной балке, независимо от того, шел ты вверх тормашками или резко отклонялся в сторону. Многочисленные сложные заклинания были так вплетены в пылающую ткань, что причина разрушения сети самоликвидировалась, вызывая цепь заклинаний.

Мастер редко показывал, какие волшебства он поместил в сеть, пока магия не начинала проявлять себя и не обнаруживала свою истинную природу. И ни одному из учеников он не показал, с чего начинается эта сеть. Ни Эл, ни Накасия не знали даже главной цели – или мишени – создания большинства сетей, которые плели.

Принц подозревал, что Маска часто использует помощь двух своих в изрядной степени неосведомленных учеников специально, чтобы в заклинании против далекого противника не было даже намека на того, кто за этим стоит.

И вот эльф повернулся. Глаза его блестели из-под маски, никогда не покидавшей лица.

– Эльминстер, подойдите сюда, – холодно сказал он, одним пальцем указывая на особое место в сети. – Мы должны сплести смерть, вместе.

Эльминстер потряс головой, пытаясь освежить усталый мозг: он слишком долго плел заклинания совместно с другим, более холодным рассудком и теперь от изнеможения чуть не шатался в ровно гудящей сети.

– Сейчас все станет ясно, – прямо в ухо ему сказал ледяной высокий голос мастера, хотя сам эльфийский маг стоял у дальней стены палаты заклинаний. – Накасия, поспешите на ложе в углу. Эльминстер, встаньте здесь, со мной.

Зная, что в такие моменты маг нетерпелив, оба ученика беспрекословно подчинились и начали осторожно, чтобы не повредить чего-нибудь, выпутываться из паутины и спускаться вниз.

Едва Эл добрался до указанного Маской места, как тот что-то просвистел и пальцем соединил между собой два торчащих конца пылающих линий. Паутина сразу заискрилась, ее магия громко заворчала. Сеть начала разворачиваться, извергая заклинание за заклинанием.

Эльфийский волшебник выжидательно смотрел на свое творение. Когда Эл проследил за его взглядом, уходящим высоко вверх, то заметил, что над их головами внезапно ожил и начал мерцать воздух, окруженный краями изогнутой сети. Среди мерцания появилось какое-то изображение, плавающее в пустоте подобно подвешенному гобелену. Изображение светилось и становилось все ярче и ярче.

Это было изображение дома. Эл никогда не видел его раньше. Дом был просторный и даже несколько громоздкий, из тех, что эльфы строят в сельской местности. Он жил и постепенно расширялся по мере того, как мимо текли столетия.

Эльфийское жилище стояло уже более тысячи лет, глядя окнами из самого центра группы старых, могучих и тенистых вершин где-то в лесных дебрях. Старинный дом. Великолепный дом.

Дом, которому оставалось стоять всего несколько вздохов.

Эл мрачно наблюдал за тем, как получившая волю магия сети заклинаний постепенно разрушает защитные волшебства особняка. Она нападала и отбрасывала стрелы защиты обратно так, чтобы они ударяли в самое сердце старого строения. Сеть заставала защитников на своих постах, лошадей в конюшнях, захватывала их и со всей яростью пробужденных заклинаний швыряла об стены дома, превращая все живое в тряпки и кровавые лохмотья.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы великолепный дом разлетелся и превратился в дымящийся кратер между двумя ненадежными, качающимися щепами почерневшего и расколотого ствола. Какие-то рваные останки, наверное, бывшие недавно телами, все еще сыпались вокруг места крушения. Наконец сеть заклинаний поглотила эту картину, и воздух под потолком опять потемнел.

Эльминстер все еще хлопал глазами, вглядываясь в пустоту, когда его вдруг окутал туман. Он даже вскрикнуть не успел, как оказался где-то в другом месте. Под его башмаками была мягкая почва и опавшая листва, а вокруг разливались лесные ароматы.

Человек стоял в самой глубине леса, а недалеко от него в пустом воздухе слегка склонился вниз маг в маске, и ни единого признака присутствия Накасии или хоть какого-нибудь эльфийского поселения. Они были одни в диком лесу.

От резкой смены освещения Эл несколько раз моргнул, потом глубоко вдохнул сырой воздух и огляделся. Восторг оттого, что он, наконец-то, не в башне, тут же сменили дурные предчувствия. Не заметил ли Маска его встречу с Мистрой? Или еще раньше видел это в его мозгу? Она тогда склонялась почти так же.

Прогалина, на которой они стояли, была странной: дорожка полукругом, возможно, сотню шагов в поперечнике, совершенно голая, только земля и камень; ни пни, ни лишайники, ни какие-нибудь лесные птички не оживляли ее бесплодную мертвенность.

Эл взглянул на Маску и вопросительно, но молча поднял брови.

Его учитель указал вниз:

– Вот что остается после броска того заклинания, которому я собираюсь сейчас вас научить.

Эл еще раз взглянул на опустошение, на этот раз с таким же каменным лицом, как у мастера:

– Да. Что-то мощное, а?

– Нечто полезное. Если его использовать должным образом. Заклинание может сделать искусного мага почти непобедимым.

Маска показал зубы в безрадостной усмешке и добавил:

– Как меня, например. – Он выпрямился. – Ложитесь прямо здесь, где кончается пустая земля и начинается живой лес. Носом в землю. Руки раскиньте в стороны. Не шевелитесь.