– И все же я ничем не могу помочь, кроме как заключить, что вы были посланы в Кормантор неким божеством, которому служите. Всякий раз, когда я пытался понять зачем, она препятствовала моим исследованиям.

Эльминстер сделал шаг по направлению к старому эльфу и заглянул ему в глаза:

– Прочитайте меня теперь, прошу вас, и вы узнаете, что я говорю правду, высокочтимый лорд, – сказал он. – Я послан сюда великой Мистрой для того, чтобы изучать «начала магии», как она выразилась, и для того, что я буду здесь необходим, «когда придет время». Только она не показала мне, когда и как я буду нужен, кто во мне нуждается и по какой причине.

Эльф в белых одеждах кивнул:

– Я сомневаюсь не в вашей правдивости, человек. Я не могу понять богиню. Вполне допускаю, что она сказала вам именно эти слова. И все же она мешала моему изучению истинных причин, по которым вы здесь появились, и ее настоящих планов. А я должен защищать свое королевство. Значит, вам предстоит испытание.

Он улыбнулся:

– Вы думаете, я каждому назойливому иноземцу показываю богатства, которые так легко унести алчному человеку отсюда к западному морю, шумящему за лесами Кормантора?

Сиринши хихикнула и вмешалась:

– Действия эльфов могут быть выше понимания человека, но это не означает, что они действуют глупо.

Эл переводил взгляд с одного на другого:

– Какое испытание вы готовите для меня? У меня нет особого желания устраивать дуэль заклинаний или сражаться как-то еще.

Коронель кивнул:

– Это я уже знаю. Если бы вы были из любителей таких удовольствий, то никогда не добрались бы сюда. Рисковать собой, находясь в вашем присутствии, – значит напрасно рисковать самым мощным оружием Кормантора – Сиринши, а подвергать опасности ее – значит несерьезно относиться к сокровищам королевства.

– Довольно лести, Элтаргрим, – приняв чопорный вид. произнесла волшебница. – Вы заставите парня видеть в вас поэта, а не того грубого воина, каким вас все знают.

Эл растерянно взглянул на старого коронеля:

– Воина?

Седоголовый эльф вздохнул:

– В свое время я положил немало орков…

– И сотню тысяч людей, если не больше, и одного-двух драконов, – добавила Сиринши.

Коронель отмахнулся:

– Поговорите об этом, когда я уйду, а то Суд Магов полдворца разнесет на куски в поисках правителя, если мы здесь задержимся.

Сиринши поморщилась:

– Эти молодые болваны?

Коронель раздраженно вздохнул:

– Олуэваэра, как я смогу объяснить свои мысли этому человеку, если вы разрушаете все наши попытки сохранить достоинство?

Древняя чародейка с легкой непринужденностью пожала плечами:

– Даже человек заслуживает правды.

– В самом деле. – Сделав строгое лицо, коронель повернулся к Эльминстеру и сухим тоном продолжал:

– Итак, слушайте мнение Кормантора: вы остаетесь в этом хранилище на время одной луны, изучаете его и беседуете с хранителем, если пожелаете. Она будет кормить вас и заботиться о ваших нуждах. Народ Суда, и я в том числе, придет сюда за вами к концу этого срока и предложит вам взять из этого хранилища только одну вещь.

Эл склонил голову:

– А в чем опасность?

Сиринши хихикнула, услышав тон молодого человека.

– Едва ли это подходящее время для шуток, юный принц, – строго одёрнул его коронель. – Если вы возьмете не ту вещь, – или мы рассудим, что вы взяли не ту вещь, – наказанием вам будет смерть.

И в тишине, которая последовала за этими словами, добавил:

– Думайте, молодой человек, какую самую пригодную вещь вы могли бы здесь приобрести. Хорошенько думайте.

Неожиданно мигающие огоньки окружили тело коронеля. Он поднял руку, прощаясь со старой волшебницей Сиринши, повернулся в восходящем свете и исчез. Еще какое-то мгновение к потолку поднималась сияющая струя света, а потом наступила тишина.

– Прежде чем вы спросите, юный сэр, одна луна – это, по человеческим понятиям, почти месяц, – сухим тоном сообщила Сиринши. – И нет, я – не его мать.

Эл хихикнул:

– Скажите мне, что вы не… Прошу вас, скажите мне, кто вы?

Она подогнала воздух так, чтобы сидеть, опираясь на него, лицом к Элу:

– Я – консул, советник коронеля, тайная мудрость в сердце королевства.

Эл смотрел-смотрел на нее и решил, что можно спросить:

– Вы – ведунья?

Старая волшебница хихикнула:

– О! Наконец-то сообразительный человек! – Газа ее при этом вспыхнули, она величественно поднялась вверх, поиграла невесть откуда взявшимся жезлом и рявкнула: – Нет!

Не ожидавший такого звука юноша взорвался смехом, и она присоединилась к нему. Потом соизволила подплыть к Элу и выглядела при этом такой слабой и неустойчивой, что он решился предложить ей в помощь руку.

Она метнула в него взгляд:

– Я не такая уж дряхлая, парень, как все здесь хранящееся. Смотрите не перехитрите себя самого, не то закончите, как тот червь.

Эл огляделся вокруг.

– Тот червь? – нерешительно переспросил он, не увидев, кроме помещения с сокровищами, никакого живого или трофейного зверя.

– Вон в том проходе хранятся кости червя из бездны, который, возжелав сокровищ, поднялся из глубины, прогрыз туннель в металле и пробрался сюда. Они едят даже металл, знаете ли.

Эл вгляделся в своды указанного прохода. Он, конечно, похож на оболочку, если подумать, но… Он совсем по-другому взглянул на волшебницу:

– Значит, если я проявлю насилие или попытаюсь покинуть это место, вы можете уничтожить меня одним пальцем.

Старая эльфийка пожала плечами:

– Возможно. Хотя не думаю, что это случится, если только вы не глупее – или отвратительнее, – чем выглядите.

Эл кивнул:

– Не отвратительнее и не глупее. Меня зовут Эльминстер… Эльминстер Омар, сын Элтрина. Я являюсь – или являлся – принцем Аталантара, небольшого человеческого королевства, которое находится…

Старая чародейка кивнула:

– Я знаю. Ултграел, должно быть, уже очень давно умер.

Эл кивнул:

– Он был моим предком.

Сиринши в знак уважения задумчиво склонила голову:

– Хм.

Эл изумленно смотрел на нее:

– Вы знали Оленьего Короля?

Сиринши улыбнулась и кивнула:

– Энергичный… человек.

Эл недоверчиво поднял бровь.

Старая волшебница засмеялась:

– Нет, нет, ничего подобного… Хотя мы с некоторыми девами баловались, такое случалось. В те дни у нас было такое развлечение: мы подглядывали за тем, что происходит у людей. Когда видели что-нибудь интересное – смелого воина, скажем, или какого-нибудь юного мага, – мы показывались ему при лунном свете, а потом веселились, кружа его по лесу. Некоторые из них кончали тем, что ломали себе шеи. Но иногда ловили и кого-нибудь из нас. Я, например, водила Ултграела почти по всей южной части Высокого Леса, пока он на рассвете не свалился от усталости. Я показалась ему еще раз, потом, когда он уже сочетался браком, и увидела, как у него рот открылся от удивления.

Эл покачал головой.

– Я вижу, что одна луна здесь может показаться долгой, – заметил он, глядя в потолок.

– Ну ладно! – Сиринши притворилась рассерженной, но потом не удержалась и все-таки хихикнула, – Теперь ваш черед. Какие шутки вы разыгрывали, Эльминстер?

– Не знаю, стоит ли нам углубляться в это прямо сейчас… – с чувством собственного достоинства произнес Эльминстер.

Она поймала его взгляд.

– Ладно, – добавил он, – несколько лет я выживал, воруя в Хастарле, и это было…

Эльминстер уже охрип. Они проговорили несколько часов. Он даже закашлялся, и тогда Сиринши махнула рукой:

– Достаточно. Вы, должно быть, устали. Поднимите крышку с того блюда, вон там. – Она показала на серебряный поднос с куполообразной крышкой. Поднос покоился на груде доспехов, среди рассыпавшихся восьмиугольных монет, отчеканенных из какого-то синеватого металла, таких монет и такого металла Эльминстер никогда прежде не видел.

Эл исполнил приказание и поднял крышку. На блюде исходило паром мясо под орехово-луковым соусом.