Перед взглядом Старки возник общий план парковки. Фургон отдела по борьбе с терроризмом стоял на своем месте, парковка и прилежащие улицы были оцеплены. Картинка оставалась неподвижной, и Старки поняла, что вертолет завис над торговым центром. Риджио уже надел костюм и разговаривал с Даггетом около фургона. По спине Старки пробежал холодок. Она смотрела, как Даггет постучал по шлему Риджио, тот повернулся и медленно пошел к бомбе, а Старки казалось, что перед ней Рафинад.

— Как ты, милая? Воздух хорошо поступает?

— У меня тут настоящий шторм. А ты как?

— Упакован, связан и готов действовать. Давай устроим настоящее представление для ребятишек с камерами.

Они проверили костюмы друг друга и соединительные кабели. У Рафинада все было в полном порядке. Она постучала по его шлему, а он — по ее. Она всегда улыбалась, когда он так делал.

Они направились к трейлеру.

Старки остановила пленку.

Сделала глубокий вдох, только сейчас сообразив, что перестала дышать. Она решила, что в джин нужно добавить лайма, взяла стакан на кухню, отрезала ломтик, понимая, что старается протянуть время, отдалить от себя момент, когда ей придется снова начать просмотр.

Она вернулась в гостиную и пустила запись.

Риджио и фургон появились в самом центре экрана. Бомба казалась маленьким картонным прямоугольником на фоне мусорного контейнера. Камера была наведена на парковку, и Старки не могла разглядеть ни одного из объектов, которые наметила утром. Она видела только Риджио, Даггета и полицейского в форме, стоявшего возле здания торгового центра и выглядывавшего из-за угла.

Когда Риджио направился к бомбе, картинка чуть сдвинулась, и Старки увидела группу людей между двумя жилыми домами. Она принялась их разглядывать, но изображение было слишком темным и мелким, чтобы определить, был ли кто-нибудь из них в рубашке с длинными рукавами или бейсболке.

Старки проклинала неудачную съемку, когда изображение неожиданно сдвинулось и остановилось на Риджио. Видимо, оператор в вертолете подрегулировал камеру, которая теперь показывала только стену торгового центра, Риджио и бомбу.

Риджио потянулся к ней, держа в руках «Риал тайм».

Старки знала, что сейчас будет, и попыталась заставить себя успокоиться.

Она сделала еще несколько глотков джина, чувствуя, как грохочет сердце в ее груди.

Отвернулась и погасила сигарету.

Снова повернувшись к экрану, она увидела, как Риджио обходит коробку по кругу.

Они залезли в кусты азалии, пытаясь убрать с дороги тяжелые ветки, чтобы Рафинад смог установить рентгеновский прибор. Рафинад был невероятно похож на космического налетчика из «Стар трека» с лучевым пистолетом в руках. Ей пришлось немного сдвинуться в сторону и развернуться, чтобы видеть его…

Потом была белая вспышка, и в глазах у нее потемнело…

Старки изо всех сил напрягала зрение, пытаясь заглянуть в тени на внешней границе картинки, между машинами, на крышах, в урнах. Ей вдруг представилось, что преступник спрятался под землей и выглядывает из канализационного люка, или какого-нибудь вентиляционного отверстия, или из подвала торгового центра. Риджио ходил вокруг бомбы, обследуя ее прибором. Старки постаралась поставить себя на место убийцы и увидеть Риджио. Она держит в руках устройство дистанционного управления… Чего он ждет? Старки почувствовала волнение, пытаясь понять, что переживал в тот момент преступник — испугался ли, что сейчас отнимет жизнь еще у одного человека, или испытал возбуждение. Старки казалось, что она видит устройство в кармане убийцы, видит, как он не сводит с Риджио глаз. Риджио завершил круг, постоял пару мгновений и наклонился над коробкой. В этот момент убийца нажал на кнопку и…

Столб пламени ударил Риджио в грудь, и он отлетел назад, словно в какой-нибудь выдуманной реальности.

Старки остановила пленку и закрыла глаза. Она до боли сжала кулак, как будто это она включила устройство и отправила Риджио в ад.

Она почувствовала, что делает глубокие вдохи и грудь ее вздымается и опускается, наполняя тело воздухом. Старки схватила обеими руками стакан и с жадностью его осушила. Потом вытерла глаза.

Через некоторое время она снова включила видео и заставила себя досмотреть пленку.

Ударная волна пронеслась над парковкой, увлекая за собой потоки пыли и обломков. Мусорный контейнер отлетел к стене. К небу из образовавшейся ямы лениво поднимался дым. Бак Даггет бросился к своему напарнику и снял с него шлем. Рядом, визжа тормозами, остановилась машина «скорой», из нее выскочили два санитара. Бак стоял и смотрел за тем, как они делают свою работу.

Старки смогла наконец-то определить отмеченные утром ориентиры, и несколько раз ей удавалось разглядеть группы людей, столпившихся на границе периметра в сто ярдов. Они прятались за домами или машинами. Всякий раз она давила на «паузу», пытаясь разглядеть среди них мужчину в рубашке с длинными рукавами и в голубой бейсболке. Но изображение было слишком нечетким, и у нее ничего не получалось.

Старки просмотрела две другие пленки, и все это время не выпускала из рук стакан. Она вглядывалась в туманные образы, словно силой воли пытаясь заставить их стать четче. Она думала о том, что любое из окутанных тенями лиц может принадлежать мужчине, изготовившему и взорвавшему бомбу. Или женщине?

Потом она перемотала записи на начало, выключила телевизор и провалилась в глубокий сон прямо на диване в гостиной.

Ее отбросило от трейлера ослепительной вспышкой белого света.

Медики втыкают в нее свои длинные иглы.

Она тянется к руке Рафинада, с которого сняли шлем.

Его голова поворачивается к ней.

Это Пелл.

На следующее утро Марзик ходила по отделу и с видом школьницы, сдающей на проверку контрольную, вручала всем копии с портрета подозреваемого, составленного по описанию Лестера Ибарры. Келсо, получивший свой экземпляр последним, нахмурился, словно держал в руках экзаменационную работу дочери, написанную хуже других.

— Ну и какая польза от такого портрета? Этот твой свидетель — сплошная потеря времени.

Марзик, явно разочарованная, обиделась на его слова.

— Ну а я тут при чем? Не думаю, что Лестер действительно что-то видел. По крайней мере лицо.

Старки сидела за своим столом, когда к ней подошел Келсо с портретом в руке. Она не смотрела на него, надеясь, что ни он, ни Марзик не заметят, какие у нее красные глаза. Старки не сомневалась, что все ее поры источают запах джина, и старалась не дышать в их сторону, когда высказала свое мнение по поводу сходства портрета с оригиналом.

— Это призрак.

— Типичный Каспер, — с мрачным видом кивнула Марзик.

На портрете был изображен белый мужчина примерно сорока лет с треугольным лицом, прячущимся под темными очками и бейсбольной шапочкой. Самый обычный нос, губы, уши и челюсть. Такие портреты получались гораздо чаще, чем хотелось бы. Если свидетель не замечал каких-нибудь отличительных черт, на портрете оказывался самый обычный человек, каких в толпе миллионы. По этой причине детективы называли их призраками.

Келсо еще раз хмуро взглянул на портрет, затем покачал головой и тяжело вздохнул. Старки решила, что он настоящая задница.

— Никто не виноват, что так получилось, Барри. Мы продолжаем опрашивать людей, которые примерно в то время находились в прачечной. Портрет должен приобрести новые черты.

Марзик кивнула, радуясь, что Старки ее поддерживает, но на Келсо эти слова не произвели никакого впечатления.

— Вчера вечером мне позвонил заместитель шефа Морган. Он спросил, как ты себя показала в качестве старшего следователя по этому делу. Очень скоро он потребует с нас отчет.