Когда Айрис вернулась к костру, юноша готовил ужин. Он отрезал от куска сушеной говядины маленькие ломтики и бросал их в котелок с водой. Он лишь на секунду оторвался от своего занятия, чтобы подать ей чашку горячего ароматного кофе.

– Что ты готовишь? – спросила девушка. Кофе был черезчур горячим и чашку некуда было поставить, поэтому Айрис держала ее в руке и поджидала, пока напиток охладится.

– Это будет суп с говядиной, – последовал ответ. – Я всегда беру с собой валеное мясо и сушеные овощи. Все получается быстро и легко. Но, конечно, если ты хочешь приготовить что-нибудь…

– Я не готовлю.

Айрис сразу же поняла, что снова сказала что-то не то.

– Не готовишь или не умеешь готовить?

– И то и другое, – заикаясь, ответила девушка, поеживаясь от его взгляда. Монти смотрел на нее как на редкое неведомое существо.

– Хелен! – пренебрежительно бросил он. – Как же я мог забыть.

Монти отрезал последний кусочек и начал помешивать варево.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Айрис, готовясь защищать свою мать.

– Хелен считала кухню ниже своего достоинства. Мне бы следовало догадаться, что она и дочери не позволила научиться готовить.

– Ты не имеешь права глумиться ни над моей матерью, ни надо мной. Многие женщины не умеют готовить.

– Я таких не знаю. Вот Роза великолепно готовит.

Ну конечно, подумала Айрис, Роза ведь само совершенство. И готовит, и, вероятно, убирает в доме, и работает в саду, и подает на стол, и моет гору грязной посуды после еды… А затем, наверное, шьет себе халаты и платья и появляется на балу, выглядя как Золушка.

– Ну, не все же могут быть такими, как Роза, – осторожно произнесла девушка, боясь, что если выскажет свои мысли вслух, то Монти прогонит ее от костра и не даст ароматного супа. Только теперь она вспомнила, что с самого утра ничего не ела.

– Так-то оно так. Но женщина, которая собирается обосноваться в Вайоминге, должна уметь готовить.

– Что же делать, я не умею.

– Плохо.

– Мне показалось, что ты хотел еще что-то сказать, – произнесла Айрис, когда молодой человек после паузы не добавил ничего. – Что-то я раньше не замечала, чтобы ты был так неразговорчив.

– Тебе лучше поискать какого-либо городского богача. Никто другой не сможет себе позволить женщину, которая не умеет ни готовить, ни убирать в доме.

– Это еще почему? Монти поднял глаза.

– Женщина становится обузой, если мужчине не остается ничего другого, как заботиться о ней.

Айрис резко вскочила на ноги и тут же поморщилась от неожиданной боли.

– Какие ужасные вещи ты говоришь!

– Ты бы вышла замуж за человека, который не умеет зарабатывать себе на жизнь? И не умеет ничего, кроме как сидеть на крылечке и, посвистывая, смотреть по сторонам?

– … Мужчина не может… Это глупый вопрос. Монти снова помешал суп.

– Каждый должен выполнять свои обязанности. Это касается и женщин.

– В таком случае я заработала, по меньшей мере, миску супа. Напоила и выпасла лошадей.

К удивлению девушки лицо Монти осветилось улыбкой.

– Даже две, если хочешь. По тарелке за лошадь.

Айрис решительно отказывалась понимать этого человека. Сначала он говорит, что она совершенно бесполезное создание, никчемное существо, своего рода паразит. А в следующую минуту уже радушно улыбается ей, словно ничего и не говорил. Она бы предпочла, чтобы он продолжал хмуриться. По крайней мере тогда ей бы не пришлось испытывать угрызения совести, вспоминая о том, что совсем недавно хотела огреть его по голове. Или вылить на него кофе. Но стоило юноше улыбнуться, как ее ноги подкашивались от какой-то непростительной слабости. Монти моментально становился самым лучшим человеком на Земле.

Айрис привыкла думать, что ей больше нравятся темноволосые мужчины с усами. Они казались девушке загадочными и драматичными. Но сейчас ее мнение переменилось. Волосы Монти были почти белыми, брови практически невидимыми, а кожа загорелой до темно-янтарного цвета. И во внешности этого мужчины не было ничего броского и примечательного. В глазах, сверкающих как яркие сапфиры, светилась недюжинная сила, которая передавалась Айрис, вызывая беспокойство. Все оттенки его настроения – гнева, веселья, радости, задумчивости – передавали губы молодого человека, так привлекающие ее внимание.

Но что характеризовало Монти больше всего и ярче всего, так это его тело.

Невозможно было не обратить внимания на такого мужчину, ростом на пару дюймов выше шести футов, с широкими и мощными плечами, способными загородить любой дверной проем. За те годы, которые он провел в седле по шестнадцать часов в сутки, отлавливая быков весом более тысячи фунтов, его руки и бедра стали первобытно могучими. Все получалось у Монти с удивительной легкостью. Как, например, прошлой ночью, когда он одной рукой поднял девушку из седла.

Этот человек похож на животных, сильных, опасных, живущих инстинктами. Сразу было видно, что его настоящий дом – это не усадьба, а безбрежная прерия.

Эта первобытная, не поддающаяся укрощению натура пугала Айрис до смерти.

Девушка сделала глоток кофе.

– Где находится твое ранчо? – поинтересовалась она.

– У подножия горного массива Ларами возле реки Чагвотер Крик.

– А мое у Вир Крик. Это где-то поблизости?

– Возможно. Традиционный ответ Монти!

– Ты бывал там?

– Нет. Джеф купил землю, построил домик и сделал запасы, чтобы можно было жить.

Айрис сомневалась, что на ее земле имелось что-нибудь, кроме жалкой и грубой хижины.

– Ты собираешься жить там?

– Конечно. Сидя в Чейни или Ларами не очень-то присмотришь за ранчо. Грабители оберут тебя до последней нитки. Ну вот, суп и готов, – заметил Монти, снимая котелок с огня и энергично размешивая варево. – У меня, к сожалению, только одна чашка, та, которая у тебя в руках.

– Но можно есть из котелка.

– Но и ложка тоже одна.

Она не совсем поняла, что скрывалось за его взглядом. Если бы на его месте оказался кто-либо другой… Но это был именно он, тот Монти, который не собирался заводить с нею роман.

– Все равно суп очень горячий, – сказала девушка. – К тому времени, когда он немного остынет, я уже справлюсь с кофе.

Айрис отпила глоток. Она и не предполагала, что ей придется остаться один на один с Монти. Оказавшись с ним наедине, она почувствовала, что не готова воспринимать его загадочные и непонятные взгляды: девушка беспокоилась, не понимала самое себя.

– Но твоей будущей жене может не понравиться жизнь на ранчо.

– Я не собираюсь жениться, – ответил он. Затем, обжигаясь, попробовал суп. – Мне, конечно, нравятся женщины, но мне не нужна жена.

– Почему?

Айрис устала от собственных переживаний, которым не могла найти объяснение. Хотя она тоже не хотела выходить замуж, ответ Монти почему-то расстроил ее.

– Жена будет вечно стоять на моем пути, пытаясь заставить меня делать то, что я не хочу. И она, конечно же, будет пытаться изменить меня, даже если и поймет, что не сможет.

– Так вела себя и Роза?

– Конечно, – он усмехнулся. – Видела бы ты штучки, которые она выкидывала, когда первый раз появилась в нашей семье. Мы всем миром пытались убедить Джорджа избавиться от этой женщины.

Так значит и Роза не такое уж и совершенство!

– Несомненно, некоторые мужчины должны измениться, если хотят стать подходящими мужьями, – продолжал Монти. – Во мне тоже должна произойти уйма перемен, прежде чем я попаду в руки женщины.

– Воображаю, какая уйма перемен потребуется женщине, чтобы она смогла жить с таким мужчиной, как ты, – сухо отозвалась Айрис. – Особенно на ранчо.

Монти сверкнул ослепительной улыбкой, от которой девушка внутренне сжалась.

– Ты права как никогда. Я и сам не представляю, кто бы смог решиться на такой безрассудный шаг. Не то чтобы я особенно интересовался этим вопросом, но все же… Думаю, я вообще не из тех, за кого выходят замуж.

Айрис допила кофе и передала сему чашку. Монти наполнил ее наполовину супом. Айрис подула на бульон, чтобы охладить, потом сделала глоток: суп оказался на удивление вкусным.