– Всякое может случиться.

Девушка тряхнула головой, прогоняя дурные мысли.

– Почему мы ушли от дороги?

– Чтобы найти пастбище, – объяснил Фрэнк. – И чем жарче погода, тем дальше приходится отгонять стадо от дороги. К концу лета по этой дороге может пройти больше сотни стад. Мы пасем животных по два часа утром и вечером. А днем гоним вперед как можно быстрее. До места, где разбиваем лагерь и ночуем.

Весь остаток дня Айрис ни на шаг не отходила от Фрэнка и засыпала его вопросами. К вечеру, когда они вернулись в лагерь, управляющий был вне себя от злости, а голова девушки просто распухла от избытка информации, часть которой она уже просто не в силах была понять и запомнить. Но впервые за время перехода она с гордостью могла осознавать себя частичкой общего дела. Айрис действительно мало знала о скоте, как сказал Монти, но начала потихоньку узнавать и учиться. И от души надеялась, что это не поздно.

Когда девушка расседлала лошадь, то почувствовала, что тело ее – сплошной сгусток боли: каждый мускул стонал, протестуя против таких непривычных нагрузок. Когда же она, спотыкаясь, кое-как добрела до фургона, ей показалось, что за спиной раздались ехидные смешки. Айрис многое бы отдала за горячую ванну, но приходилось довольствоваться миской воды, нагретой на костре.

Очень хотелось сменить одежду, но в запасе не оказалось ничего подходящего, кроме другого, еще более тесного костюма для верховой езды. Как не хотелось вспоминать о мозолях на руках, о сломанных ногтях и спутанных волосах! Хорошо еще, что Монти не видит ее сейчас! Может, он и не узнал бы ее.

Айрис с ужасом думала, что сказала бы мать. Хелен Ричмонд свято верила, что истинная леди не только должна держаться как можно дальше от работы на ранчо, но и находиться в полном неведении относительно происходящего там.

Но Айрис напомнила себе о том, что оказалась в затруднительном положении именно благодаря тому, что ни Хелен, ни отец, по много месяцев не навещавший ранчо, не способствовали процветанию поместья, а наоборот, благодаря этому факту ненасытные грабители разворовали все племенное стадо. Они не понимали и не привили подобное представление дочери, что доходы от практически неуправляемого ранчо вовсе не безграничны и когда-нибудь иссякнут.

Как много коров было похищено, и никто, казалось, этого не замечал. Да, пересчитать скот на пастбище, растянувшемся на много миль, довольно трудно, но ведь Рандольфы же справлялись с этой задачей! Почему же отец не смог?!

Вероятно, потому, что не был так заинтересован хозяйством, как Монти. Все знали, что молодой Рандольф находился в седле с утра и до вечера и никогда не уставал!

Айрис все еще помнила их первую встречу. Отец разрешил ей посмотреть, как будут клеймить телят во время весеннего перегона. Весь день Монти Рандольф был в гуще событий. Он легко отделял теленка от стада, быстро и метко набрасывал лассо. Затем молнееносно спрыгивал из седла на землю, чтобы прижать животное и удержать, пока раскаленный металл не оставит на теле малыша клеймо владельца. Тут же юноша снова вскакивал в седло, чтобы повторить все сначала. Он проявлял недюжинное мужество и дьявольскую ловкость. Это было настоящее представление, которое вызывало восхищение у простодушных зрителей.

Уже к вечеру Айрис была до отчаяния влюблена в ковбоя. И весь следующий год неотступно следовала за ним по пятам, не обращая ни малейшего внимания ни на колкости Монти, ни на ехидные замечания окружающих.

Именно тогда мать и решила отправить девочку в школу в Сан-Луис.

– Моя дочь не выйдет замуж за ковбоя, – заявила Хелен. – Даже за такого богатого, как Джеймс Монро Рандольф.

Хелен так тщательно подобрала компанию друзей для Айрис, что вынудила мужа отослать с ранчо его сына. Она боялась, что присутствие незаконнорожденного брата может повредить дочери и уменьшить шансы девушки быть принятой в обществе.

И вот Айрис, хромая и спотыкаясь после трудного дня, идя по лагерю, мысленно уносилась к тем мучительным неделям, которые последовали за твердым решением матери отправить девочку в школу в Сан-Луис. Рыдая от отчаяния, маленькая Айрис считала себя самой несчастной на всем свете.

И чувствовала себя так до тех пор, пока девятнадцатилетний красавец, сын директора школы, не потерял голову от любви к ней. И Айрис вдруг обнаружила, что в пятнадцать лет просто невозможно долго страдать из-за потерянной любви, тем более, что под рукой оказался такой пылкий поклонник.

Девушка все еще помнила волнение мимолетных встреч со своим возлюбленным, приятное чувство тайных свиданий… Но эти свидания закончились, как только директор отправил сына в Гринстон, который находился в доброй тысяче миль от Сан-Луиса.

Что-то заставило Айрис проснуться. Казалось, земля содрогается под ней. Было такое впечатление, как будто все коровы собрались в одно стадо и галопом неслись мимо фургона.

Стампада![4]

Не переставая думать, как мало она знает о подобных случаях, Айрис выскочила из постели и лихорадочно натянула на себя одежду. Спустя пять минут, девушка была уже в седле и галопом неслась вслед за стадом, исчезнувшим в ночи.

Звезды над головой, слабо мерцая, гасли. На горизонте появились первые робкие проблески света, раздвигающие темный занавес ночи. Спустя некоторое время, между деревьями засверкали солнечные лучи, похожие на трепещущие язычки пламени. Измученные люди, подгоняя скот, вернулись в лагерь. Мужчины падали с ног от усталости: они вынуждены были провести несколько часов в седле, пытаясь найти и согнать разбежавшихся животных. Скот тоже был измотан многочасовым бегом, однако до конца не успокоился – малейшее неосторожное движение могло вызвать очередную панику. Двое работников подъехали к лагерю, чтобы наскоро перекусить и тут же быстро вернуться к стерегущим стадо.

Айрис ничего не ела – кусок застревал у нее в горле.

– Сколько мы потеряли? – спросила она у управляющего.

– Не думаю, что много: возможно, и ничего.

Но девушка не разделяла его уверенности. Стадо казалось ей меньше, чем раньше. Хотя посчитать коров не было никакой возможности, да и Айрис не обладала опытностью Фрэнка. Может, это было лишь ее предположением, причем необоснованным.

– Пересчитайте их.

– Но мы не можем терять зря столько времени! Монти уже наступает нам на пятки. Мы и так задержались. Я пересчитаю их, как только пересечем следующую реку.

– А не будет поздно тогда вернуться на поиски потерявшихся?

– Нет. Мы будем только в дне пути отсюда. С отбившимися от стада не должно быть особых хлопот.

Но навязчивая мысль о том, что она все же потеряла часть скота, продолжала преследовать Айрис. Двое подручных, которых девушка спросила об этом, сказали то же самое.

У нее мелькнула мысль, что лучше всего поговорить с Монти. Ему достаточно взглянуть разок – и он тут же скажет, все ли животные на месте. И он сразу же заметит, если что-то не в порядке. Еще отец Айрис говорил, что у Монти нюх на неприятности, он их чует заранее. Именно поэтому молодой человек всегда оказывается в гуще всех событий.

Айрис ехала вдоль стада, уже улегшегося на ночь. В голове бродили какие-то неясные мысли, которые трудно было осознать; девушку охватывали странные, неотчетливые, противоречивые чувства, в которых тоже трудно было разобраться. Наверное, чудовищная усталость мешала сосредоточиться. После первого рабочего дня и бессонной ночи, проведенной в седле, Айрис была чуть жива. Зато она приобрела опыт: она узнала, что если буйволы охвачены паникой, никакая сила не может их остановить. И животные будут бессмысленно нестись вперед, пока не выбьются из сил и не упадут от усталости.

– Вам лучше остаться сегодня в фургоне, – сказал Фрэнк, гарцуя рядом. – Стадо все еще волнуется.

Но Айрис не собиралась больше скрываться в фургоне, несмотря на усталость и боль во всем теле. Конечно, девушка мечтала только о горячей ванне и мягкой постели, однако лишь мечтала. Вокруг что-то происходило, и она намеревалась выяснить, что именно. Также необходимо было еще поучиться разбираться в скоте, чтобы в случае нужды оказать помощь, а не быть обузой.