— Как ты думаешь, будет ли возможность уви­деть его когда-нибудь?

— Будет, уверен. — Даже в тот момент я не со­брался с духом, чтобы рассказать Тому о сообщении, которое обнаружил на своем компьютере с помо­щью программы « Gotomypc . com ». — Потому что он не погиб. Просто он не здесь.

— Любишь своего племянника, а, Тим?

Глаза мои вдруг обожгло слезами.

— Как много из рассказанного тобой известно полиции?

— Ровно столько, сколько они в состоянии по­нять. Я попытался заинтересовать их домом, но они меня отшили.

— Лично я считаю, это дело заслуживает того, чтобы основательно покопаться.

Том уселся за компьютер, соединенный с устрой­ством, напоминающим огромный тостер с несколь­кими рядами маленьких красных светодиодов на пе­редней стенке. Сбоку была надпись «VectorSystems», но это ничего мне не говорило. От гигантского тос­тера толстые кабели тянулись к нескольким загадоч­ным черным ящикам, в которых что-то щелкало и жужжало.

— Я верю, что увижу его снова.

— Если она позволит его увидеть.

— Думаю, позволит. Поговорить с ним уже не удастся, но увидеть — я его увижу.

— И этого тебе будет достаточно?

— В общем, да, — ответил я.

— Когда это произойдет, расскажешь мне?

— Должен же я буду с кем-то поделиться.

Подняв голову, Том улыбнулся мне, потом взгля­нул на экран монитора и вновь перевел на меня глаза:

— Ты правда хочешь, чтобы я сделал это?

Конечно же, я этого хотел.

— Тогда подходи ближе, чтоб тебе тоже было видно.

Я встал у него за спиной и смотрел, как он набрал адрес «Сев. Мичиган-стрит, 3323» на пустом экран­ном бланке какого-то муниципального офиса, в ко­тором понятия не имели, что в настоящий момент Том Пасмор бродит по их архивам. Затем нажал кла­вишу «ввод».

Через наносекунду на экране появилось:

«Рональд Ллойд-Ажонс

Лиственничный проезд, 159

Олд-Пойнт-Харбор, I L 61725».

— Наш приятель Ронни обитает в самой живо­писной части города, — сказал Том .

— В этом не много смысла, — сказал я. — Миллио­неры в Пигтаун обычно не суются...

Олд-Пойнт-Харбор — освященный временем рай­он на востоке Миллхэйвена с особняками в стиле Тюдоров, готическими башнями и большими мо­дернистскими зданиями, вписанными в лесистый ландшафт вдоль извилистых дорожек с фонарями, имитирующими старинные газовые.

— Погоди-ка, — прервал я сам себя. — Как ты ска­зал?

— Кажется, «наш приятель Ронни обитает в са­мой живописной части города».

— Ты назвал его Ронни, — спохватился я. — Ну конечно, Ронни! Тот парень в парке!

— Какой парень в парке?

— Я рассказал ему о профессоре астрономии, под­ростке и фотороботе, увиденном в полиции.

— Поразительно, — сказал Том. — Твоему прия­телю сержанту Полхаусу следовало бы серьезней от­нестись к тому дому. — Он оглянулся на экран мони­тора. — А вот когда, интересно, Рональд Ллойд-Джонс купил наш прелестный домик? — Том нажал несколько клавиш, и в окне на экране появился ответ: 1982. — Значит, он владеет им уже двадцать один год,— сказал Том.— И купил его еще до того, как убили Калиндара Выходит... Хм-м

— Чего ради парень из Олд-Пойнт-Харбор бу­дет покупать дом на Мичиган-стрит? — спросил я.

Кое-что из того, что Том проделал дальше, возмож­но, было незаконным Даже наверняка так оно и было, но, должен признаться, эффект принесло по­разительный. Полчаса спустя мы знали о мистере Ллойде-Джонсе больше, чем его родители.

Рональд Ллойд-Джонс родился в Эджертоне, Ил­линойс, в тысяча девятьсот пятидесятом году. Окон­чил среднюю школу Эджертон-Ист в шестьдесят восьмом В семьдесят втором — Иллинойский уни­верситет, в котором учился, будучи стипендиатом по футболу. В семьдесят пятом женился на хорошень­кой Эдвине Кэсс, сироте и богатой наследнице, а в семьдесят восьмом году произошел несчастный слу­чай: во время катания на лодке Эдвина погибла. Ллойд-Джордж унаследовал приблизительно два­дцать миллионов долларов, которые приумножил почти вдвое благодаря тенденциям рынка девянос­тых и другим инвестициям Он имел доли в трех брокерских фирмах. Его счетами занимался персо­нальный бухгалтер в Чикаго. Он никогда больше не женился, детей нет. В гараже у него «ягуар ванден-плюс», грузовичок-пикап «шевроле» и «мерседес»-седан. Система безопасности, являющая собой на­стоящее произведение искусства, охраняет его дом и десять акров земли вокруг. На банковском счету Ллойд-Джонса 65374,08 тысяч долларов в банке «Ферст Иллинойс», и его кредитки «Visa», «Master-Card» и «American Express» имели отличное обес­печение. Он часто пользовался on-line магазинами, в частности, приобретал в них рок-пластинки вось­мидесятых и романы Джеймса Паттерсона[30]. При росте шесть футов три дюйма и весе двести тридцать пять фунтов он был огромен: размер шеи — восемнадцать дюймов, талии — сорок, обувь носил тринадцатого размера. Ллойд-Джонс предпочитал односолодовый скотч. Любил заходить на порносай­ты и загружать фотографии, которые на следующий день удалял. Зубы его были безупречны. Дома у него имелась оружейная, где в стеклянных шкафах хра­нились старинные ружья и пистолеты; музыкальная комната-студия с умопомрачительно дорогой аппа­ратурой и «домашний кинотеатр» с огромным плаз­менным экраном Динамики обошлись ему в две­сти пятьдесят тысяч долларов. Не состоял ни в каком клубе или общественной организации. Ни в одной церкви не был прихожанином Никогда не ходил на выборы. Этому мультимиллионеру принадлежали дом в Олд-Пойнт-Харбор, квартиры с двумя спаль­нями на Парк-авеню и Восточной Семьдесят вось­мой улице, превосходный загородный домик в Перигоре и... дом на Мичиган-стрит, самая первая не­движимость, приобретенная им

На единственной фотографии, которую удалось отыскать Тому, Ронни был снят в выпускном классе средней школы.

— А не смотаться ли нам, пока не стемнело, в Олд-Пойнт-Харбор? — спросил Том.

— У него первоклассная музыкальная техника и горы компакт-дисков. Это он, «убийца из парка Шермана». Надо звонить в полицию.

— Сначала надо посмотреть на этого Ронни, а потом уже звонить в полицию. У меня нет никакого желания докладывать управлению полиции Милл­хэйвена, а в особенности сержанту Полхаусу, что и как я только что накопал. Ты хорошо запомнил фи­зиономию на фотороботе?

— Еще бы.

— Значит, у нас есть достаточное основание.

Через десять минут я вез Тома Пасмора по Ис­тен-Шор-драйв в своей арендованной машине. Еще через двадцать минут мы, покинув пределы Милл­хэйвена, въехали в Олд-Пойнт-Харбор. Перед нами открылся вид на отлогие холмы, густо поросшие ду­бами и лиственницами. Подальше от дороги, за ство­лами деревьев, как миражи мелькали силуэты особ­няков.

(Прочитав несколько написанных ранее абзацев моего дневника, Мэгги Ла сказала; «Ты пишешь днев­ник как литературное произведение». На что я от­ветил: «По-другому не умею».)

Дорожные знаки и указатели попадались край­не редко. Это было одно из тех сообществ, жители которых не заботятся о комфорте посетителей или работников службы доставки. В своем плавно-сте­пенном и чуть своенравном течении на север Лоб-лолли-роуд пересекала две безымянные улицы, преж­де чем перейти дорогу чуть пошире с названием Кэрридж-авеню.

— Едем дальше, — велел Том. Карта Олд-Пойнт-Харбор была у него в голове, как и карты и планы сотни различных городов и городков, крупных и ма­леньких. — Проезжаем две улицы, сворачиваем на­лево, и первый перекресток будет с Тэмэрак-вэй.

— А куда сворачивать — направо или налево?

— А черт его знает, — пожал плечами Том. — Ад­реса я не помню.

На перекрестке неподписанной улицы с тем, что Том назвал Тэмэрак-вэй, я повернул налево и стал вглядываться в номера на почтовых ящиках. Кто-то, наверное, заработал состояние, продав жителям Среднего Запада идею приобретения нестандарт­ного размера почтовых ящиков, разрисованных сюжетами из Новой Англии: маяки, суда для ловли омаров, песчаные дюны... Позади остались номера 85, 87, 88, 90.