— Ничего себе! — воскликнул Марк. — Смотри.

Закутанный в длинное черное пальто, спиной к камере, человек нагнулся над столом, заваленным струбцинами, шлифовальными инструментами и банками с гвоздями.

Следующий снимок был сделан на лужайке перед домом Трава была не такой густой, как сейчас, и деревья как будто ниже. Открывая фотографу лишь свою макушку, мужчина держал за растопыренные руки мальчика лет пяти-шести.

Рождение сына словно принесло мужчине некое внутреннее освобождение: три следующие фотографии изображали его в разгар вечеринки, судя по всему, в закусочной на берегу озера. Незнакомец в том же привычном наряде разговаривал с другими мужчинами его возраста или постарше. Вот он стоит на пристани у закусочной, а вот уселся на перевернутую лодку рядом с какими-то двумя мужчинами и женщиной с выщипанными бровями и сигаретой в зубах. И на каждой фотографии он позировал так, чтобы лицо его не попало в объектив.

— Как же зовут тебя, козел? — сказал Марк. — Что ж ты рожу-то воротишь, а?

— Аж мурашки по коже, — зашептал Джимбо. — Тот чувак в твоей кухне, он ведь тоже рожу отворачивал.

— Потому что это он, понял? Он самый.

— Что-то мне не по себе, — проговорил Джимбо. — Извини, но, по-моему, не стоило нам сюда лезть. Надо было бросить все как есть и выкинуть этот дом из головы.

— Заткнись.

Марк, хмурясь, вглядывался в фотографии. Вдруг он резко согнул шею, нагнувшись над альбомом

— Интересно... — Он поднял руку и показал на стройного, ковбойского вида парня, тоже сидящего на перевернутой лодке. — Знакомая личность, а? — Марк не собирался позволить сбить себя с толку.

— Разве ты не слышал меня?

— Я прекрасно слышал тебя, но уже поздно что-то менять. А сейчас подойди, взгляни на мужика, на которого я показываю.

Джимбо подумал, что «мужик» немного смахивает на того, что был на старых рекламах «Мальборо», но решил, что лучше этого вслух не говорить.

— Да подойти ты, оттуда не видно. А теперь представь, что он весь в морщинах.

— Так это старик Хилльярд? Иди ты... — Он наклонил голову, чтобы приглядеться к сидящему на опрокинутой лодке человеку, и ему почти удалось представить себе его лицо в морщинах. — А что, вполне возможно.

— Не вполне, а точно. Хилльярд знал этого чувака, понял? Он треплется с ним, они идут вместе опрокинуть по паре пива Надо будет с Хилльярдом поговорить.

— Поговорить могу я, — быстро предложил Джимбо, увидев повод убраться из этого дома

— Точно, ты ведь у него в любимчиках теперь. — Мистер Хилльярд, вывихнувший лодыжку на прошлой неделе, как-то позвал Джимбо и попросил его сходить в магазин за продуктами. — Заглянешь к нему сегодня днем По ходу дела поболтай с каждым, кто с виду достаточно стар, чтобы знать того мужика.

На этот раз к благодарности за великодушно подаренный повод покинуть гнетущую атмосферу страшного дома у Джимбо примешалось подозрение, что Марк пытается избавиться от него.

— А как же ты?

— Шутишь? Пока ты берешь интервью, я буду здесь.

Странная комната на первом этаже, мысль о которой он никак не мог выкинуть из головы, вновь вспомнилась Джимбо. Чем дальше от нее он будет находиться, тем спокойнее. Она словно источала какой-то неестественно жуткий жар или нездоровый запах.

Глаза Марка были необычайно большими и блестели:

— Не стоит нам тут обоим шуровать. Тем более ты хочешь смотаться, правильно?

Джимбо отступил на шаг, на лицо его легла тень сомнения. Противоречивые чувства боролись в его душе — Марк явно хотел избавиться от него. Затем он вновь подумал о человеке с фотографий, о комнате внизу, в которую им предстояло войти, и решил, что вне пределов дома он будет все же полезнее, чем внутри.

— Мерзкое здесь местечко, вот что, — сказал он. — Давит как-то... Жуть, одним словом

Это была правда. Джимбо чувствовал себя так, словно брел сквозь отвратительную субстанцию, которая будет уплотняться и сковывать его ноги, если он задержится здесь. Призрачные паутины Марка были другой формой того же ощущения.

— Хочешь, покажу, где я нашел альбом, — предложил Марк.

«Не хочу!» — подумал Джимбо, но двинулся вперед и забрался в стенной шкаф.

Внутри едва хватало места для двоих, и в темноте Джимбо не сразу смог разглядеть, что делал Марк. А Марк как будто толкнул полку, что располагалась над кронштейном для одежды. Полка скользнула вверх. Марк шагнул ближе и открыл панель на задней стенке шкафа.

— Смотри.

Джимбо тоже сделал шаг вперед, и Марк, отодвинувшись чуть в сторону, протянул руку в темноту.

— Ну, видишь?

— Не-а.

— Давай сюда и потрогай рукой.

Они поменялись местами, и Джимбо, подавшись телом вперед, просунул правую руку в едва различимую нишу.

— Пощупай дно, — велел Марк.

Деревянная поверхность была на ощупь нетвердой и как будто ворсистой — словно мех давно сдохшего медведя.

— Дерево прогнило, трухлявое, — раздался сзади голос Марка.

Пальцы Джимбо нащупали чуть загнутый шуруп, небольшое отверстие, приподнятую кромку.

— О, что-то есть.

— Тащи.

Внутренняя створка отделилась от дна углубления. Джимбо запустил руку в отверстие и обнаружил тайник в два фута шириной, фут длиной и четыре-пять дюймов глубиной.

— Альбом здесь лежал?

— Ага.

Джимбо вытянул руку из тайника, и оба мальчика, пятясь, вернулись в комнату.

— А как ты нашел дверцу? Как ты узнал, что здесь тайник?

— Догадался.

Джимбо разочарованно покосился на него.

— Ведь этот дом почти копия моего, да?

— Я тоже так думал. Да только комнаты чуть поменьше.

— Вот именно, — сказал Марк. — Поэтому тебя «давит». Почти все они меньше, чем комнаты в моем доме. А если смотреть с улицы, кажется, что все то же самое. Значит, где-то в доме есть еще помещения.

— Думаешь, здесь есть потайные комнаты?

— Думаю, — ответил Марк, не открыв и половины того, о чем он думает.

Даже не помышляя получить от друга более точный ответ, Джимбо мгновенно понял, такие жуткие возможности предполагала подобная перестройка помещений.

— Допустим, в этом доме кто-то заперт — девушка, например, — сказал Марк. — Ей кажется, что она в безопасности, но...

Меньше всего Джимбо хотелось обсуждать такое допущение.

— Если ты прячешься в одной из тех потайных комнат, ты можешь выйти в любое время, когда захочешь, — с большой неохотой продолжил Джимбо.

— У этого дома должно быть жуткое прошлое, — прошептал Марк.

— У него и настоящее-то не очень... Слышь, Марк, меня правда воротит от всего этого, и мороз по коже. Будто здесь кроме нас еще кто-то есть.

Спустившись на первый этаж, мальчики побродили по гостиной и столовой, проверяя шкафы и буфеты, осматривая пол на предмет секретных люков. Марк как будто высматривал причуды архитектора, которые не собирался обсуждать. Он поднимал брови, выпячивал губы и сжимал их, проделывал разные жесты, обозначавшие размышление и понимание. А все, что понял, Марк оставлял при себе.

Слишком быстро для того, чтоб успокоить Джимбо, они закончили осмотр и очутились на кухне. От мыслей о тайных комнатах мальчику становилось все тревожней. Тяжелое, гнетущее чувство исходило от них. Будто в ответ на его ощущения, дверь в стене, казалось, разрослась и стала массивнее.

— Что-то мне не очень хочется заглядывать туда, — проговорил Джимбо.

— Тебя кто заставляет?

Марк подошел к двери, потянул ее на себя и распахнул Затем отступил назад, давая возможность Джимбо, сердце у которого зашлось, словно он падал вниз, подойти и встать рядом За порогом была чернота Марк издал низкий горловой звук и шагнул к порогу, Джимбо неохотно сделал полшага следом.

— Мы просто войдем, делов-то, — сказал Марк — Подумаешь, пустая комната...

Он шагнул за порог. Джимбо мгновение помедлил, сглотнул и пошел за ним в темноту. Внезапно к его щекам прилил жар.