Да, все подробности, Качурин, все бедненькие, каковы край сизой тучи, ромб лазури и крап ствола сквозь рябь листвы. Но как я сяду в поезд дачный в таком пальто, в таких очках (и, в сущности, совсем прозрачный, с романом Сирина в руках)? 4 Мне страшно. Ни столбом ростральным, ни ступенями при луне, ведущими к огням спиральным, ко ртутной и тугой волне, не заслоняется… при встрече я, впрочем, все скажу тебе о новом, о широкоплечем провинциале и рабе. Мне хочется домой. Довольно. Качурин, можно мне домой? В пампасы молодости вольной, в техасы, найденные мной. Я спрашиваю, не пора ли вернуться к теме тетивы, к чарующему чапаралю из “Всадника без головы”, чтобы в Матагордовом Ущелье заснуть на огненных камнях с лицом, сухим от акварели, с пером вороньим в волосах? 1947 Кембридж, Массачусетс NEURALGIA INTERCOSTALIS[4] О, нет, то не ребра — эта боль, этот ад — это русские струны в старой лире болят. (во время болезни) Март-апрель 1950 БЫЛ ДЕНЬ КАК ДЕНЬ Был день как день. Дремала память. Длилась холодная и скучная весна. Внезапно тень на дне зашевелилась — и поднялась с рыданием со дна. О чем рыдать? Утешить не умею. Но как затопала, как затряслась, как горячо цепляется за шею, в ужасном мраке на руки просясь. 1951 Итака НЕПРАВИЛЬНЫЕ ЯМБЫ В последний раз лиясь листами между воздушными перстами и проходя перед грозой от зелени уже настойчивой до серебристости простой, олива бедная, листва искусства, плещет, и слова лелеять бы уже не стоило, если б не зоркие глаза и одобрение бродяги, если б не лилия в овраге, если б не близкая гроза. 1953 Итака КАКОЕ СДЕЛАЛ Я ДУРНОЕ ДЕЛО Какое сделал я дурное дело, и я ли развратитель и злодей. я, заставляющий мечтать мир целый о бедной девочке моей. О, знаю я, меня боятся люди, и жгут таких, как я, за волшебство, и, как от яда в полом изумруде, мрут от искусства моего. Но как забавно, что в конце абзаца, корректору и веку вопреки, тень русской ветки будет колебаться на мраморе моей руки. 27 декабря 1959 Сан-Ремо С СЕРОГО СЕВЕРА С серого севера вот пришли эти снимки. Жизнь успела на все погасить недоимки. Знакомое дерево вырастает из дымки. Вот на Лугу шоссе. Дом с колоннами. Оредежь. Отовсюду почти мне к себе до сих пор еще удалось бы пройти. Так, бывало, купальщикам на приморском песке приносится мальчиком кое-что в кулачке. Все, от камушка этого с каймой фиолетовой до стеклышка матово — зеленоватого, он приносит торжественно. Вот это Батово. Вот это Рожествено. 20 декабря 1967 Монтре |
