В библиотеке повисла тишина. Слышно было только, как Фоули открывает и закрывает свою табакерку. Признаюсь, рассказ мисс Аллен ошеломил меня. Поступок Партриджа, то, что он проделал такой путь из Лондона, дабы попасть в Хорсхит-Холл, — для меня это стало настоящим потрясением. Ведь были десятки других заказчиков, к которым он мог бы обратиться. Почему он выбрал лорда Монтфорта? Почему скрыл от меня, что у него затруднения? Я пытался припомнить, говорил ли он когда-либо о Монтфорте. Партридж был полон энтузиазма, работая над хорсхитской библиотекой, но нет, я ни разу не слышал, чтобы он упомянул Монтфорта.

Я обратился мыслями к последним дням перед исчезновением Партриджа. Может, я упустил какую-то важную деталь? Да, он был оживлен, пожалуй, даже возбужден, но я тогда полагал, что он охвачен огнем любви. Партридж намекал, что весной надеется жениться. Его возлюбленной была Дороти, младшая сестра Чиппендейла, к которой Партридж привязался больше, чем к любой другой женщине. Теперь я стал сомневаться. Что же это было на самом деле — страсть к Дороти или другие чувства и устремления, которые он утаил от меня?

Неожиданно я усомнился в нашей дружбе. Партридж, с которым, как мне казалось, мы были в близких отношениях, Партридж, который не имел от меня секретов, весьма удивил меня своей тайной поездкой, предпринятой по непонятным причинам. Мне пришло в голову, что, возможно, я вовсе не так уж хорошо знал его, что он умышленно меня обманывал. Я пытался подавить это неприятное чувство, но червь сомнения уже закрался в душу.

Уэстли задумчиво потирал подбородок.

— Еще один вопрос, сударыня. Револьвер в руке вашего брата. Вы видели его раньше?

— Конечно, — не колеблясь, ответила мисс Аллен. — Это его револьвер. Один из пары, он всегда держал их заряженными в своем столе.

Уэстли отодвинулся от стола, вскочил на ноги и зашагал по комнате.

— Сударыня, — напыщенно провозгласил он, — похоже, вы подсказали нам ключ к этой трагической головоломке.

Фоули убрал табакерку в карман и вытянул к огню ноги, так что серебряные пряжки засверкали в отблесках пламени. Из кресла выдвинулся его орлиный профиль.

— Так скажите нам, что вы об этом думаете, Уэстли.

— Подождите, подождите, Фоули. Я еще не выстроил всю цепочку, — отозвался судья, вскидывая руку. — Очень хорошо. Как бы то ни было, я начну, а там посмотрим, куда это нас выведет. — Продолжая вышагивать перед книжным шкафом, он глубоко вздохнул и подпер подбородок сложенными ладонями.

— Вполне вероятно, что, потерпев неудачу в разговоре с лордом Монтфортом несколько дней назад, Партридж вернулся в Хорсхит вчера вечером. Возможно, он хотел преподнести свои эскизы и подарок и, осмелюсь предположить, еще раз попросить денег для каких-то целей, известных только ему самому. Да, Хопсон, — вскричал он, будто неожиданно сделал какое-то великое открытие, — теперь я согласен с вашей гипотезой о том, что лорда Монтфорта убили.

— Продолжайте, — нетерпеливо воскликнул Фоули. Уэстли остановился и стал излагать свою версию.

— Вероятно, Партридж увидел через окно, что вся семья ужинает в столовой. Кажется, вы говорили, что лорд Монтфорт сам раздвинул шторы?

Фоули кивнул.

— Наверное, он также заметил, как Монтфорт покинул столовую и вошел в библиотеку. Этого момента он как раз и ждал. Возможности встретиться с лордом Монтфортом. Он проник в дом через окно, которое днем оставили открытым, чтобы высох лак. Окно оставили открытым вы, Хопсон, насколько я понимаю. — С этими словами Уэстли повернулся ко мне, и, хотя я уже догадался, к чему он клонит, мне ничего не оставалось, как только кивнуть.

Уэстли торжествующе хлопнул себя по подбородку.

— Мы не знаем точно, зачем лорд Монтфорт пришел сюда, в темное помещение. Но мы можем представить, как он, должно быть, удивился, вновь столкнувшись с настырным незваным гостем. Вероятно, между ним и Партриджем произошел жаркий спор, и Монтфорт вытащил один из своих пистолетов. Завязалась борьба, в ходе которой Партридж получил небольшую рану, которую я заметил на его голове. Тем не менее ему удалось вырвать оружие у Монтфорта, и он застрелил милорда…

Я больше не мог сдерживаться.

— Партридж не стал бы стрелять в Монтфорта. Это сущий бред, — воскликнул я. — Как бы то ни было, вы не приняли во внимание одну маленькую деталь — освещение. В библиотеке было темно. Разве сумел бы Партридж в полнейшем мраке разглядеть Монтфорта, обратиться к нему и затем убить? Уэстли помедлил, глядя на меня, как на мелкого воришку.

— Хопсон, я попросил бы вас держать свое мнение при себе, пока вас не спрашивают. Не забывайте, я здесь судья. Обычно судья сам назначает человека, который должен помогать ему в расследовании. Я решил, что таким человеком будет лорд Фоули. Он — заинтересованная сторона. Наш долг — установить истину. А истина не всегда столь же очевидна, как прыщи на вашем подбородке. Зачастую это весьма запутанное дело, в котором следует тщательно разобраться. На мой взгляд, наилучший способ — это обсудить все обстоятельства. Таким образом, если вы будете препятствовать нашему обсуждению, мне придется арестовать вас за хулиганство.

Я покраснел от гнева. Фоули глянул в мою сторону и, вероятно, заметил в моем лице ярость, досаду и оторопь. Версия Уэстли была откровенно нелепой, но меня поразило, как быстро он ее состряпал, и я опасался, что он и впредь станет извращать факты в угоду своим соображениям. Неужели меня сочтут сообщником моего друга только потому, что я оставил окно открытым? Я понимал: что бы я ни сказал, он истолкует мои слова так, как ему удобно. Лучше уж молча кипеть от злости.

— И все же замечание Хопсона нельзя не учитывать, — вмешался Фоули. — Он прав. В комнате действительно было темно. Значит, Партридж не мог видеть, как Монтфорт вошел сюда. Более того, из вашей версии не ясно, почему тело Монтфорта лежало так, будто он покончил с собой. И еще вы не объяснили, откуда кровь на окне и как Партридж оказался в пруду без четырех пальцев.

Уэстли одобрительно кивнул. Было ясно, что он готов принять критику — но только от знатного лорда Фоули, а никак не от низкородного мебельщика.

— Согласен. Итак, ваши выводы, Фоули? Последовала короткая пауза, пока Фоули собирался с мыслями.

— Возможно, вы правы в том, что Партридж тайком проник в библиотеку во время ужина, но думаю, он не ожидал встретить здесь Монтфорта. Полагаю, он хотел оставить свой подарок — очевидно, ту самую шкатулку, — чтобы вернуться за ней позже, когда Монтфорт изучит ее и оценит его мастерство. Я считаю, что Партриджа убил Монтфорт. И что его руку изуродовал сам лорд Монтфорт в этой самой комнате. Помните кровь на окне? Вот вам и объяснение.

Уэстли нахмурился.

— В таком случае, где орудие, которое он использовал, и где, скажите на милость, отсутствующие пальцы Партриджа? Кроме того, Монтфорт погиб от выстрела. А без пальцев Партридж не смог бы его убить. Монтфорт, будучи застрелен, не мог отсечь Партриджу пальцы, тем более что для этого ему потребовался бы нож или другое орудие. Ваши аргументы столь же неубедительны, Фоули.

Фоули в ответ лишь беспомощно покачал головой.

— Мы можем выдвигать какие угодно гипотезы, — продолжал Уэстли, — но пока нам не станет точно известно, что произошло на самом деле, мы обязаны вести расследование. Нужно расспросить местных жителей, выяснить, где остановился Партридж, нужно пригласить врача, чтобы тот обследовал его тело.

— Мудрое решение, — согласился Фоули. Он поднял голову и в задумчивости устремил взгляд на мерзлую пустошь за окном. — А вы не допускаете, что эти две смерти могут быть абсолютно не связаны одна с другой? Или что здесь замешано третье лицо? Если помните, Уэстли, следы за окном были другие. Кто-то мог видеть, как Партридж застрелил Монтфорта. Этот кто-то пошел за ним, напал на него и убил.

— Но где мотив, Фоули? — возразил Уэстли. — Разве тем самым человек, отомстивший за Монтфорта, не выдал бы себя? Практика показывает: внезапная гибель людей в одно и то же время почти никогда не бывает случайным стечением обстоятельств. Уверен, коварство судьбы или Бог здесь ни при чем; это — злой умысел человека. И мне кажется, что Партридж далеко не такой невинный агнец, каким описывает его Хопсон, и является во всей этой печальной истории центральной фигурой. Что касается участия третьего лица, я в том глубоко сомневаюсь. Ведь в момент гибели Монтфорта все домочадцы либо сидели в столовой, либо были заняты на кухне.