Холодные волны Гренландского моря мягко терлись о ржавые бока нефтеналивного танкера-челнока. В полутора милях от него покачивался на волнах небольшой рыболовецкий траулер.

– Советую вам дать распоряжение, мистер Дэвидсон, чтобы такие тренировки ваши гарпунеры проделывали ежедневно, – обратился к «гринписовцу» мужчина в толстом рыбацком свитере. – Ваша гарпунная пушка не совсем обычная, – степенно продолжал он, – даже ствол не цельнолитой, а сделан из плотного резьбового соединения четырех цилиндров. При определенном навыке разобрать такое орудие – дело десяти минут. Проще не топить каждый раз орудие в океане, заметая следы, а разобрать его и разнести составляющие по разным отсекам корабля. – Он внимательно наблюдал за тренировкой гарпунной команды. – Уверяю вас, что никакая проверка не догадается об истинном назначении цилиндра, найденного, скажем, в машинном отделении. Таким образом, вы будете полностью обезопасены от проверок любого рода, – закончил рыбак свою речь.

– Спасибо, лейтенант, – «гринписовец» пожал собеседнику руку, – не понимаю только, почему об этих конструкторских особенностях меня не поставили в известность раньше?

В ответ рыбак только молча пожал плечами и крикнул, обращаясь к своим подчиненным:

– Закончить занятия! Возвращаемся на траулер.

Двое рыбаков, одетых в такие же рыбацкие свитера, вытерли ветошью перепачканные руки и молча направились к пришвартованной у борта небольшой моторной лодке.

– Хорошее у вас судно, – снова позавидовал офицер, имея в виду электронную начинку нефтевоза. – Я был бы счастлив, доведись мне послужить под вашим началом и поработать на такой великолепной аппаратуре.

– Спасибо, лейтенант, – еще раз поблагодарил моряков Дэвидсон, – может, еще и доведется. А что касается занятий – я проконтролирую этот процесс лично.

Он проводил рыбаков до лодки, подождал, пока они отчалят, и направился в утробу своего плавучего секретного командного пункта – на гидроакустический пост, где его уже ожидал капитан танкера.

– Ну, что, Мак-Кинли, – обратился «гринписовец» к капитану, – есть какие-нибудь новости?

– Пока нет, – пожал тот плечами, – и, скорее всего, не будет.

– Почему?

– Потому что, – опытный моряк достал пахучую сигару и стал разминать ее, – русская субмарина, судя по размерам, не обладает сколь-нибудь серьезным вооружением. Да и цели у нее наверняка не атаковать какие-либо объекты, а скрытно производить разведку, вплоть до диверсий.

– Выражайтесь яснее, кэп, – попросил Дэвидсон.

– Я думаю, что эта лодка – капер-невидимка. Какое-то вооружение на ней, безусловно, есть, не знаю только какое, – продолжал Мак-Кинли, – но то, что наши акустики не смогут ее засечь, – это уж как пить дать, – подытожил свои размышления моряк.

– А нам этого и не надо, – спокойно ответил Дэвидсон. – Мы – не военное судно, и секретная русская субмарина нам с вами попросту не по зубам. Если уж кому-то взбредет в голову нелепая идея поковыряться в ее внутренностях, проводах и прочей электронной начинке, то за ней пошлют охотника куда более опытного, чем наша проржавевшая с виду нефтеналивная калоша. Успокойтесь, успокойтесь, капитан, – он дружески похлопал по плечу Мак-Кинли, готового вступиться за честь своего судна, – мы с вами оба прекрасно осведомлены, что представляет собой наш корабль. Да, это командный пункт по управлению поведением подконтрольных нам китов, оборудованный по последнему слову техники, но не более. Наше судно не годится на роль охотника за подводными лодками. Нас сейчас интересует только русский БРС, их корабль-база, корабль-матка. Без него, как вы говорили, русская субмарина не представляет никакой угрозы. И самостоятельно вести какой бы то ни было поиск не может. А не будет подлодки, значит, наша «китовая программа» будет выведена из-под удара.

– А вы думаете, что русская подлодка направляется сюда, если это, конечно, так, чтобы отслеживать нашу работу?

– Вне всякого сомнения, дружище, вне всякого сомнения!

– И все-таки я не понимаю, – не сдавался капитан, – каким образом вы хотите избавиться от русского сейнера? Может быть, вы поделитесь своими соображениями?

– Всему свое время, капитан, – снисходительно улыбнулся «гринписовец», – всему свое время. А для начала мне необходимо найти его и узнать, в каком направлении движется это судно. Отсюда и будем плясать.

Они замолчали, каждый размышляя о своем, пока их беседу не прервал вахтенный гидроакустик:

– Получено спутниковое подтверждение. Русский рыболовецкий сейнер находится в сорока пяти милях севернее нас и движется курсом на Гренландию.

– Ошибки быть не может? – напрягся «гринписовец».

– Получено подтверждение гидроакустических постов наблюдения. Судно идентифицировано, это тот самый БРС.

– Капитан, – попросил мистер Дэвидсон, разворачивая перед капитаном карту побережья и прибрежных вод Гренландии, – будьте любезны, объясните мне, неучу, где русское судно и куда оно движется. – Он положил на карту массивную зажигалку.

– БСР сейчас вот здесь, – с готовностью отозвался капитан, – и движется вот сюда, – он прочертил зажигалкой небольшой отрезок.

– Отлично! – Лицо «гринписовца» засияло от удовольствия. – Капитан, мне немедленно нужна спутниковая связь с Туле, с мистером Нейвиллом!

Спустя минуту он держал в руках забавную трубку, немного похожую на аппарат сотовой связи, бросая в эфир слова, которые были совершенно непонятны простому человеку. Поговорив секунд тридцать, он отключил странный прибор и весело потер ладони:

– Отлично! Все идет как нельзя лучше! Мы от них быстро избавимся, поверьте моему слову, капитан.

Спустя всего каких-нибудь полтора часа после этого разговора над южным побережьем Гренландии появился небольшой вертолет. Никаких подозрений он не вызывал. На обоих бортах винтокрылой машины во всю длину хорошо читалась написанная крупными буквами принадлежность: «Международные исследования Арктики».

Местные жители и рыбаки только мельком глянули на воздушного нарушителя спокойствия и невозмутимо продолжали заниматься своими делами. Будь жители северного острова более проницательны, они могли бы задаться вопросом, с каких это пор Гренландия стала считаться частью Арктики? Только потому, что на острове присутствует ледник? В таком случае и русский Север можно с таким же успехом отнести к Арктике, и американскую Аляску, да и мало ли что еще.

Вертолет меж тем добрался до опасного края ледяного панциря, завис на месте и стал осторожно спускаться, поднимая в воздух лопастями мириады искрящихся на солнце ледяных брызг. Вертолет все ниже и ниже прижимался к земле и наконец замер в воздухе. Тут же двери с обоих бортов машины отошли в сторону, и из машины выпрыгнули два человека, прочно пристегнутые карабинами к стальным тросам, уходящим внутрь винтокрылой конструкции. Лебедки медленно раскручивались. Спустя минуту меховые люди, чьи лица были почти полностью скрыты противосолнечными масками-очками, ступили на ледник и осторожно, но довольно споро зашагали в разные стороны. Разойдясь метров на восемьдесят, они сбросили рюкзаки, достали из них электрические буры, наподобие тех, которыми любители зимней ловли сверлят лунки во льдах рек и озер, и стали высверливать в ледниковом чреве глубокие скважины. Просверлив лед на нужную глубину, научные работники, осторожно держа тонкие стальные тросики, опустили на дно подготовленных колодцев научные приборы, похожие на небольшие металлические цилиндры, убедились, что они достигли цели неповрежденными, аккуратно собрали инструменты и двинулись обратно к вертолету. Вся операция заняла не более пяти минут.

После того как ученых подняли на борт, крылатая машина отлетела метров на двести в сторону, и вся процедура повторилась. Еще восемь раз вертолет прыгал с места на место и спустя час улетел, оставив в утробе гренландских льдов двадцать приборов.