— Именно таким способом принцесса проникла в собор Святого Адриэля на похороны Кельвина, — с важным видом заметил архиепископ.
Джессингер сжал зубы и чуть было не спросил, каким таким образом должен был обнаружить человека-невидимку, но, увидев каменный взгляд короля, отказался от столь смелого поступка и продолжил свой рассказ.
— Не могу сказать, что король Осфонин встретил нас очень любезно. — Он вновь смущенно и нерешительно кашлянул. — Заявил, что не знает, где находится Атайя и что… в его обязанности вряд ли входит разыскивать сестру его многоуважаемого друга короля Кайта.
Лицо вдовствующей королевы осветилось праведным возмущением.
— Да как он смеет…
— Не нервничай, Дагара, — сухо сказал Дарэк. — Я ожидал услышать нечто подобное. Осфонин правит страной вот уже тридцать лет, а я ношу корону всего лишь шесть месяцев. Наверное, он посчитал себя вправе так со мной обойтись.
Король прошелся вокруг комнаты, взволнованно теребя короткую щетину, которую мечтал отрастить в бороду.
— А Парр, значит, вернулся, чтобы отыскать-таки Атайю, — удовлетворенно пробормотал он. — Хорошо. Очень хорошо. Я не ошибся, назначив его на должность капитана. Кстати! — Дарэк резко остановился и повернулся к Джессингеру. — Ты видел этого чертова колдунишку, который помог ей сбежать? Джейрен… какой-то там. По-моему, этот мерзавец является ассистентом любимца-колдуна Осфонина.
— О да, ваше величество. — Джессингер воспроизвел в памяти вечер приезда в Ат Луан и непродолжительный разговор с Джейреном. — Он сказал, что ничего не знает о местонахождении принцессы Атайи, но капитан Парр не поверил ему. Позже мне довелось побеседовать с колдуном Осфонина… Насколько я помню, его зовут Хедрик. Старик утверждает, что встречался с Атайей лишь в сентябре и больше никогда не видел, что она, по его мнению, обладает огромным талантом и что ее лучше не сердить.
Дарэк насмешливо фыркнул.
— Хороший совет. Если вспомнить, что произошло по ее милости с Кельвином…
Последовало напряженное молчание, нарушаемое лишь потрескиванием горящих в камине поленьев да стуком падающих с плаща Джессингера крупных капель.
Первой заговорила Дагара. Повернувшись с гневным видом к брату, она воскликнула:
— О, Мозель! Как же глупо ты поступил. Неужели тебе не пришло в голову, что Николас остался в Ат Луане именно из-за Атайи? Он привязан к ней с детства. Быть может, еще в младенческом возрасте она опутала его своими дьявольскими заклинаниями. Так поступила и теперь, пожелав, чтобы брат остался с ней. Все настолько просто!
— Вероятно, вы правы, ваше величество. Но нельзя быть полностью в этом уверенными. — Архиепископ Вэнтан поднялся с лавки у камина и, налив себе в кубок королевского вина, отпил немного. — Принц Николас ведет себя весьма странно с того самого момента, как принцесса сбежала из замка. Мы все заметили в нем много перемен: замыкается в себе, практически ни с кем не разговаривает — все это никогда не было ему свойственно. Конечно, можно подумать, что он скучает по сестре. А что, если причина в другом? Не исключено, что Николас чувствует себя покинутым и преданным, что начал осознавать всю серьезность положения Атайи. Что хочет убедить ее вернуться домой и принять священный обряд отпущения грехов, ведь он, как вы сами заметили, любит ее, поэтому-то и остался в Рэйке.
— Возможно, — нехотя ответил Дарэк. — Но сомневаюсь, что у Николаса на это хватит ума. К тому же в Ат Луане полно колдунов. Джейрен, Хедрик или даже сам принц Фельджин вполне могут убедить его в обратном, повлияв на его сознание своим колдовством. — Он взглянул на красовавшийся на пальце Вэнтана перстень с огромным бриллиантом, окруженным множеством маленьких камушков — корбаловых кристаллов. — Если бы я знал, что Николас собирается остаться там, то велел бы Парру передать ему кольцо, которое я предоставил ему для самозащиты.
Вэнтан печально кивнул.
— Ведь в Рэйке принцу не удастся достать подобную ценность. Там корбал встречается еще более редко, чем у нас. А так как у них колдовство не запрещено законом, этот камень вообще никому не нужен. Зато для нас он бывает незаменимым… — Вэнтан поднял руку к свету и с восхищением посмотрел на перстень, словно видел его впервые. — Если я правильно помню историю, король Фалтил в свое время опустошил государственную казну, потратив деньги на корбал.
Дарэк непонимающе нахмурил брови. Он сознавал, что тоже обязан помнить историю собственного государства, но ему было не до нее.
— Опустошил казну? Ты о чем это?
— Естественно, Фалтил был вынужден закупать кристаллы в Круачи. Там их видимо-невидимо, и стоят они вполовину дешевле, чем где бы то ни было. Но старый эмир прекрасно понимал, что Фалтил отдаст за камни любые деньги, и просил за них немало. Говорят, королевский замок в Капеше полностью позолотили в тот период, несказанно обогатившись. — Архиепископ прищелкнул языком. — Язычники.
Дагара отложила в сторону вышивание и непонимающе скривила губы.
— Отдавать столько денег за какие-то камни? Зачем?
— Для того чтобы обеспечить людей оружием, ваше величество, — ответил Вэнтан, фанатично поблескивая своими серыми крошечными глазками. — А каким еще способом он мог очистить страну от лорнгельдов? Когда корбал подносишь к свету, он так воздействует на колдунов, что у тех путаются мозги и теряется способность вытворять свои штучки. Помните, как мы воспользовались таким камушком, когда заточили Джейрена в темнице?
— Конечно, помню, — язвительным тоном ответила Дагара. — Он нам так помог, что колдун сбежал, прихватив с собой Атайю.
Не найдя, что сказать на ее замечание, Вэнтан продолжил вспоминать историю Фалтила.
— Король Фалтил приказал изготовить корбаловые ожерелья для себя и всех придворных, щедро одарил кристаллами церкви, чтобы те могли защитить святилища от проникновения в них детей дьявола. Нельзя не упомянуть и о короне…
Дарэк устремил на архиепископа заинтересованный взгляд.
— О какой короне?
— Короне Фалтила. Через некоторое время после становления королем Кайта он приказал изготовить ему специальную корону — осыпанную десятками корбаловых кристаллов. Самый маленький из них имеет размер крупного желудя. Таким образом Фалтил демонстрировал своему народу, что его собственная магия — дар Господа, а не дьявола. Ему корбал не причинял ни малейшего вреда. М-да, эта корона представляет собой настоящее произведение искусства и является едва ли не самой большой ценностью в королевской сокровищнице.
Дарэк напряг память. Ни о чем подобном он ни разу не слышал за всю свою жизнь.
— Почему я никогда не видел ее?
— Все очень просто. Более двадцати лет назад, за год до появления на свет Атайи, корону заперли в тайной комнате по приказу Кельвина. На этом настоял Родри. Бедняга тоже никогда не видел эту вещицу, но при одной мысли о ней у него коленки дрожали.
Вэнтан сдержался, не рассмеялся. Но улыбнулся так широко, что глаза практически скрылись из виду за толстыми щеками.
— Но большинство кристаллов было использовано для украшения рукояток мечей и кинжалов.
— Интересно, что же случилось со всеми этими корбалами потом? — со всевозраставшим интересом спросил Дарэк.
— Когда работа Фалтила была выполнена, он раздарил кристаллы церквям в качестве награды за столь активное оказание ему помощи. А остальные камни… Кто знает? Наверное, до сих пор пылятся где-нибудь в рукоятках кинжалов. Те, кто принимал участие в военных операциях, наверняка передали оружие сыновьям. Держу пари, у многих из ваших воинов найдется дома меч с корбалами. Кельвин запретил носить такое оружие при дворе, чтобы не тревожить Родри. Со временем о нем, наверное, просто забыли…
Впервые за сегодняшний вечер Дарэк улыбнулся. Еще раз пройдясь по комнате, он резко остановился прямо перед советником, чем заставил беднягу подпрыгнуть от испуга и неожиданности, и повернулся к нему.
— Я намерен разыскать эти кристаллы, Мозель. — Дарэк помахал указательным пальцем у лица Джессингера. — Мои воины должны быть защищены от черных сил магии, чтобы достойно встретить любого из колдунов, кто осмелится ступить на нашу священную землю.
