Учитель легонько сжал руку Атайи и шепотом прочел заклинание обратного действия:

— Aperi potentiam.

Она ощутила прилив бодрости и свежести, как будто оправилась от болезни, ее силы вырвались из заточения, и по всему телу девушки пробежала приятная дрожь.

— Теперь лучше? — спросил Хедрик и одобрительно закивал, когда Атайя встала со стула и уверенной походкой прошлась по комнате.

При помощи карт троп мастера Кредони они определили местонахождение заклинания в ее голове. На протяжении последовавшего часа Атайя тренировалась блокировать силы Хедрика. Поначалу он жаловался на сильную головную боль: девушка прилагала к осуществлению своей задачи слишком много усилий. Но с каждым разом результат улучшался, и в конечном итоге Хедрик заявил, что вполне доволен ее успехами.

— Теперь попробуй заблокировать собственную магию, — сказал он. — Ведь именно так тебе придется поступать в случае возникновения опасности. Но помни: ты не должна терять ни секунды. Как только заподозришь присутствие поблизости корбалового кристалла, сразу читай заклинание. Если тропы начнут путаться, ты уже будешь не в состоянии что-либо предпринять.

Атайя послушно выполнила то, что велел сделать Хедрик. Заблокировав собственные силы, она почувствовала радость и одновременно ощутила сильный страх. Мысль о возможных осложнениях не выходила из головы, не давая покоя.

Словно прочитав ее мысли, Хедрик помрачнел.

— Только помни о том, что я рассказал тебе: очень важно не затягивать время.

Он серьезно взглянул ей в глаза, помолчал немного, затем продолжил:

— Существует один способ, при помощи которого можно отдалить момент наступления страшных процессов. Помнишь, я заставлял тебя выучить наизусть имена членов Совета и продолжительность их пребывания в нем? Я делал это умышленно. Такое упражнение используется для развития дисциплины, Атайя. Это закаляет ум, подобно тому, как физические упражнения закаляют тело человека. Дисциплинированный мозг позволяет гораздо быстрее сконцентрироваться на нужном заклинании.

Атайя встревоженно закусила губу, надеясь, что Хедрик не станет просить ее повторить заученное еще раз. Первые строчки бесконечных списков невольно всплыли в памяти.

Кредони, лорд первого Совета, двадцать шесть лет; Сидра, лорд второго Совета, одиннадцать лет; Малькон, лорд третьего…

Порой ей начинало казаться, что она сойдет с ума.

— Дисциплина контролирует мысли и не позволяет подсознанию одержать верх над осознанными действиями. Она также помогает дольше оставаться в норме при блокировке магии. Однако полностью защититься от наступления трагических последствий практически невозможно.

Это последнее, что с тобой происходит в жизни, — эхом отозвались в ее голове слова Хедрика. — Очень скоро наступает смерть, вот и все.

Учитель освободил ее магию, и Атайя вновь почувствовала прилив бодрости и сил. Откинувшись на мягкую подушку на спинке стула, она повернулась к огню.

— Послушай меня внимательно, Атайя. Заклинания Совета не должны использоваться никем, кроме мастеров. Тебе позволили обучиться блокировке магии, приняв во внимание исключительность твоей ситуации. Подобное случается крайне редко. Ты не должна рассказывать об этом ни единой душе — Фельджину и даже Джейрену. Конечно, им известно о существовании этого заклинания, но правила пользования им должны оставаться в тайне. Ты поняла меня?

Атайя послушно кивнула.

— Я все поняла.

— Это предупреждение важнее, чем предупреждение об ужасных последствиях, к которым может привести блокировка колдовства, — подчеркнул Хедрик. — Ты вправе забыть все, чему я научил тебя, но об этом обязана помнить. — Только теперь, впервые за сегодняшний день, старик улыбнулся. — Хотя не думаю, что ты посмеешь забыть о том, что я так старательно пытался тебе передать.

Хедрик дал ей задания для подготовки к следующему занятию и удалился. Атайя еще долго размышляла над тем, что удалось узнать сегодня. Теперь ей известен способ защиты от корбала. Хотя он представлялся довольно сложным и противоречивым, но лучше что-то, чем ничего.

Но чем больше девушка размышляла над новым заклинанием, тем более сильное отвращение к нему испытывала. Как будто сегодня ей показали один из наиболее изощренных способов совершения суицида.

По прошествии недели, когда Атайя уже не верила, что ее одиночеству когда-нибудь настанет конец, к ней явился один из пажей Осфонина в синей форменной ливрее и сообщил, что король хочет видеть ее в личных приемных покоях. Обрадовавшись возможности хотя бы на время выйти из заточения, она проследовала за мальчиком по задним коридорам замка и вошла к Осфонину через редко используемую кем-либо боковую дверь. Время близилось к вечеру, и в уютной комнате, помимо огня в камине, горело множество свечей.

Король был не один, а в компании Фельджина, Джейрена, Николаса и Кати. Атайя с радостью отметила, что брат сидит на скамеечке из вишневого дерева рядом с молодой принцессой, причем на довольно близком расстоянии. Когда она вошла, все одновременно подняли головы, а Джейрен и Фельджин мимолетно, но многозначительно переглянулись. Скорее всего здесь только что разговаривали о ней.

— А, Атайя, входи. — Король указал рукой на удобный стул у камина. — Я позаботился о том, чтобы наши кайтские друзья были заняты сегодня вечером, а мы могли встретиться и чувствовать себя при этом в относительной безопасности. Мой капитан, Ларс, займет гостей играми в карты, кости, вином и… чем-нибудь еще, — тактично добавил Осфонин и осторожно взглянул на молодую дочь. — Твой брат якобы почувствовал недомогание и решил пораньше отправиться спать.

— Они ничего не заподозрят, — заверил присутствовавших Николас, заметив тревогу в глазах сестры. — После недельных поисков, наблюдений и вынюхиваний им стало понятно, что найти принцессу невозможно. Насколько я понял, солдаты Дарэка уже смирились с мыслью, что придется возвращаться домой с пустыми руками.

— Утром наши кайтские друзья отправляются в обратный путь, — с явным облегчением сообщил Осфонин. — Я постарался принять их по возможности дружелюбно, теперь эта ужасная неделя почти позади. Завтра я отправлю их в Кайт и передам Дарэку свои уверения в том, что с превеликим удовольствием помог бы ему, но не имею ни малейшего представления о твоем местонахождении.

Атайя глубоко вздохнула, словно сбрасывая с плеч тяжелейший груз.

— Вы так добры ко мне. Наверное, я подобного не заслуживаю.

— Дарэк, естественно, не поверит ни единому слову, но он не решает вопросы сгоряча, особенно настолько серьезные, — произнес Николас. — В этом отношении новый король Кайта похож на Кельвина. Дарэк не станет посылать войска в Рэйку, пока не убедится в том, что ему лгут.

— Несмотря на то что его епископы только и твердят об организации похода на нас? — медленно проговорил Фельджин. — Даже если у них нет доказательств того, что Атайя здесь, подозрения слишком сильны…

Атайя молчала, понимая, что не может возразить Фельджину. Как оказалось, она слишком плохо знала старшего брата. А что, если Дарэк на самом деле, желая доказать своему народу, что является достойным последователем отца, примет решение пойти войной на соседнее государство? Что, если под натиском церкви он поставит перед собой задачу уничтожить проклятую, по его мнению и мнению его священнослужителей, нацию?

Однако Николас был убежден в другом.

— Я уверен, что Дарэк не станет очертя голову ввязываться в столь рискованную игру. Что бы ни говорили епископы о…

Голос принца неожиданно оборвался. Наверное, ему в голову пришла какая-то мысль — его глаза радостно вспыхнули.

Атайя насторожилась. Она сотню раз видела брата в подобном состоянии. Его лицо приобретало подобное выражение, когда он задумывал как-нибудь разыграть ее. И ему это неоднократно удавалось.

— Ники, в чем дело? Я вижу по твоему взгляду, что ты собираешься что-то затеять.