– Котова! Ну, лихо ты имидж сменила! Но меня-то не пговедешь, я тебя по мокасам и сумке узнал!

Держал меня за плечо и вопил мой первый благоверный – Александр. Не видела я его уже год, с последней встречи он сильно раздался во все стороны и стал похож на Портоса из незабвенных «Трех мушкетеров». Кто бы мог подумать, что тонкий, звонкий юноша, с которым мы носили джинсы одного размера, способен так разожраться!

– Не ори, Сашка! – цыкнула на него я. – Тоже рада тебя видеть, но люди смотрят!

– Нет уж, Котова, пусть все будут в куггсе моей г-гадости! – все же чуть тише возразил Александр.

– Саш, спешу я ужасно. Не в обиду, давай на днях созвонимся и потрепемся! – не дав ему возможности вставить слово, протараторила я и ломанулась через зал.

Приметный комплект сыграл со мной роковую шутку, а Александру он запомнился так живо, потому что был сшит на заказ по его собственному эскизу в подарок на мой день рождения. Не узнать собственный шедевр он не мог. Федотова и след простыл! Расталкивая народ и проклиная Александра, который появился в типичной для него неуместной манере, я выбежала из магазина, отчаянно надеясь, что Вася еще не уехал. С облегчением я углядела его машину на стоянке. Вася размещал в багажнике обширный продовольственный запас и был всецело поглощен этим занятием, так что я без особых предосторожностей села в машину.

– Ты чего?! Где тебя носило? Я вся издергалась, он же тронется сейчас! – заверещала Чудновская.

– Не поверишь, Александра встретила, а он меня по мокасинам и сумке опознал и начал бурно приветствовать! Так бурно, что остается только надеяться, что Федотов ничего не просек!

– Вот ведь принесла нелегкая! – поразилась гнусному совпадению Инка.

Тем временем Василию удалось запихать покупки в машину, он сел за руль и тронулся.

– Прикинь, сейчас домой порулит! Типа закупку сделал на неделю. Вот обидно будет! – сказала Инка.

– Что ж, таковы будни сыска, – философски заметила я. – Будем, как американские копы, сутками сидеть в засаде, лопать чизбургеры килограммами и пить литрами кофе из «Макдоналдса».

– А что, класс! – мечтательно протянула Чудновская.

Но мечтам не суждено было сбыться, Федотов пересек МКАД и выехал за пределы Москвы. Стемнело, мимо проносились огни редких деревушек и лесные массивы. В моей сумке заверещал сотовый, на дисплее высветился номер Стрепетовой, и я включила громкую связь.

– Они звонили, звонили! – раздался пронзительный Настин крик.

– Подожди, кто звонил? – спросила я.

– Похитители… – выдохнула Настя и зарыдала.

От ее надрывного плача разрывалось сердце, но истинные сыщицы не подвластны эмоциям.

– Сейчас же возьми себя в руки, Настенька! Ты же знаешь, мы идем по следу! Изложи слово в слово, что они говорили.

– Т-тот, т-тот же голос… Сказал: «Скоро получишь посылку от своего мальчика, только вряд ли сильно обрадуешься. Готовь бабки, мы люди серьезные, долго ждать не любим», – как могла твердо, но, все же запинаясь, пролепетала Настя.

– Ну и что ты разревелась? – спросила я. – Этот звонок ничего не изменил, и скорее наоборот, принес радостную весть – твой Олежка жив, здоров и невредим.

– Они говорили про п-посылку! Мне страшно… – дрожащим голосом пожаловалась Настена.

– Усвой, пока похитители не получат выкуп, Олег в безопасности. А чтобы получить его, тебя будут запугивать. Чего ты покупаешься на дешевые трюки?! И вообще, все будет тип-топ, мы же с тобой! – распиналась я. – Можешь точно сказать, во сколько был звонок?

Измотанная событиями последних дней, Настя на удивление быстро перестала плакать. Наверное, организм уже не мог вырабатывать слезы в таких количествах.

– Ровно полчаса назад, – четко ответила она и взмолилась: – Вы только сразу мне сообщите, как только хоть что-нибудь выясните!

– Мигом позвоним и приедем, – пообещала я и нажала на «отбой».

– Ну и дела! – вздохнула Инка. – Мы же Ваську пасем все это время! Разве он мог звонить Стрепетовой?

– Легко! Именно полчаса назад нарисовался Александр и отвлек мое внимание от Федотова. Он десять раз мог позвонить с левого сотового, используя копеечный преобразователь голоса. И к тому же не факт, что Василий действует в одиночку!

Сраженная моими аргументами, Инка еще горше вздохнула и глубоко задумалась. Машину она вела грамотно – чтобы у Василия не возникло ненужных подозрений, она пропускала перед собой по два-три автомобиля. От Москвы мы отъехали уже километров пятьдесят, а Федотов и не думал останавливаться.

– Наташка, а вдруг он с сообщниками Олега в какой-нибудь дыре прячет? А тут и мы нарисуемся, все такие расписные! Похищение – это же статья, они нам точно не обрадуются. Организуют нам естественную смерть в автокатастрофе! – затревожилась Чудновская.

Да и мне, честно признаться, чем дальше мы отдалялись от Москвы, становилось все больше не по себе.

– Не ехать же назад! – воскликнула я. – Будем соблюдать предельную осторожность и не лезть в пекло!

– Ну-ну! – с сомнением отозвалась подруга.

Сомнение ее было вполне оправданным, нам редко, а уж если начистоту, – никогда не удавалось не полезть в это самое пекло.

Вдруг федотовская «Хонда» резко ушла направо и скрылась из вида. Мы, погасив фары, «на цыпочках» последовали за ней. Ехать пришлось в кромешной тьме по ухабистой лесной дорожке, держась на солидной дистанции от объекта. Долго ли, коротко ли, наконец Василий остановился у какой-то избушки на курьих ножках, а мы затормозили на самой окраине леса и затаив дыхание стали наблюдать. Близилась ночь, вышла полная луна и осветила окрестности ярким белым светом.

Василий поковырялся у калитки, открывая замок на двери довольно высокого деревянного забора, и вошел внутрь. Дверь опять же на замок он закрыть при этом не забыл.

– Точно! – выдохнула Инка. – Там он пленника держит!

Я молча кивнула.

Прошло минут десять, ничего не происходило.

– Инка, нам необходимо подобраться поближе, – прошептала я. – Иначе ничего не узнаем. Поползли!

Чудновскую уговаривать не пришлось, она и сама горела желанием приникнуть к забору.

Мы по-пластунски поползли к ограде. Возможно, выходило не совсем по-пластунски, но тем не менее передвигались мы вполне незаметно. Добравшись до забора без происшествий, мы стали искать в нем щели. Как ни странно, тот оказался добротным, и пригодных для подглядывания брешей в нем не нашлось, так что осталось довольствоваться щелками для подслушивания. Ждать долго не пришлось.

– Жри, тварь! – услышали мы приглушенный голос Василия. – Да что же мне с тобой делать?!

В ответ раздалось приглушенное стон-мычание.

– Скотина!!! Я уже не знаю, что тебе покупать! Пристрелить тебя проще, чем накормить, гада! Не дам тебе сдохнуть, я же за тебя отвечаю! – разорялся Василий.

– Инка, беда! Видимо, Олег объявил голодовку, а Василий его бьет и насильно заставляет есть! – ужаснулась я.

– Нет, ты съешь эту сосиску, животное!!! Схаваешь, как миленький! – продолжал разоряться Федотов.

Снова раздался жалобный стон.

– Мы не можем так это оставить! – не выдержала Инка и рванулась вперед. – Он, наверное, привязал Олега к батарее, засунул ему в рот кляп и пытает паяльником!

– Подожди! – дернула я за подобие юбки не в меру горячую подругу и прошипела: – Нужно убедиться, что Федотов один, и, чтобы припереть его, записать на диктофон все эти крики и стоны!

Как я уже говорила, сотовый у меня что надо. Диктофон в нем отменный, так что мне удалось сделать впечатляющую запись минут на семь.

Записала я уличающие Василия рулады как раз вовремя, все стихло, и у калитки раздались шаги.

Мы с Инкой отпрянули в разные стороны, как ошпаренные кошки, калитка распахнулась, и в торжественном свете луны перед нами предстал Василий. В правой руке он держал бутыль с мутным содержимым.

Сыщицкий опыт и интуиция одновременно подсказали нам с Инкой – колоть немедленно! Обменявшись условным знаком (наш знак – Виктория!), мы вскочили и с двух сторон надвинулись на Федотова. У того просто отвисла челюсть.