Оуэн сошелся в поединке с капитаном Сайленсом. Они начали кружить друг против друга, выжидая момент для решающего удара. Рядом скрестили мечи Хэйзел и разведчица Фрост. Оставшиеся в живых вампиры со звериной яростью набросились на троих бунтовщиков, но были встречены такой же сверхчеловеческой силой и сноровкой. Джек Рэндом, Руби Джорни и Жиль Искатель Смерти не зря прошли через Лабиринт. Старый Искатель с поразительной быстротой двигался среди вампиров, после каждого удара его меча в воздух летели брызги черной крови. Он был первым и самым прославленным Верховным Воином Империи, и силы его не убавились. Невзирая на то, кто вставал у него на пути — вампир или человек, он разил насмерть, без устали прорубал кровавую просеку, сам не получая при этом даже царапины.
Рэндом и Руби, стоя спина к спине, упорно отбивались от новых и новых противников. Джек Рэндом снова чувствовал себя молодым бойцом — сильным, уверенным, не вспоминавшим о тяжести клинка. Ему казалось, что сегодня он превзошел самого себя, но на смену одному убитому вампиру являлся другой, поразить которого было еще труднее. В глазах Руби была холодная ярость, она без устали наносила рубящие и колющие удары, не обращая внимания на те редкие ответные выпады, которые ей не сразу удавалось парировать. Охотница за скальпами и старый повстанец не чувствовали боли и усталости, они творили чудеса — и все-таки этого было недостаточно.
Постепенно наседающим врагам удалось вклиниться между ними, и вот оба они оказались взятыми в кольцо, как два одиноких льва, окруженных сворами охотничьих псов. Рэндом, получивший десяток ран, после которых другой боец поневоле сложил бы оружие, продолжал хладнокровно отражать атаки. Вокруг него лежали трупы врагов, из-за чего и случилось неизбежное: при очередном отходе он споткнулся и упал на землю. На него с разных сторон устремились вампиры. Выбив из его руки меч, они стали колоть его своими клинками, но даже безоружный он не переставал сопротивляться.
Увидев, что он упал, Руби отчаянно вскрикнула. Старый вояка сумел растрогать ее сердце и стал для нее настоящим героем. Ради него она была готова и умереть. Она пробилась через живой заслон, оттеснила вампиров и, встав возле истекающего кровью Рэндома, приготовилась защищать его хоть от всей Империи сразу. Но тут луч дисраптера ударил ей между лопаток, и она замертво упала поверх тела своего героя.
* * *
Тем временем Тобиас Мун бежал по улицам мертвого города хэйденменов. Он не знал этого города и все же не рассчитывал, что тот окажется для него таким чужим. Он был хэйденменом и поэтому ожидал встретить здесь что-то знакомое, даже родное. Вместо этого перед его глазами мелькали странные руины, нагромождения металла и камня, первозданный облик и назначение которых не могло восстановить даже его воображение. Прожив долгую жизнь среди людей, Мун проникся их представлениями о красоте и целесообразности. Для того чтобы снова жить среди собратьев, ему пришлось бы забыть об этом. Только примут ли его пробужденные хэйденмены?
Наконец заваленные обломками улицы остались позади, и он оказался перед Гробницей. Сооружение стояло в огромной естественной пещере: гигантские, облицованные золотыми и серебряными штатами соты, покрытые ледяной коркой. В их бесчисленных ячейках спали могучие киборги. Спали, терпеливо ожидая того, кто разбудит их и поведет в новый поход против человечества. Мун окинул взглядом исполинскую Гробницу и задумался. Ячейки сот переливались странным мерцающим светом, словно подсказывавшим, что внутри каждой из них теплится жизнь. Мун рассматривал соты и не знал, что предпринять.
Он привык считать себя хэйденменом, потому что именно так его воспринимали окружающие люди. Видя золотистый огонь в его глазах, слыша его хрипловатый, скрежещущий голос, они старались держаться на расстоянии. Мун долго жил среди людей, но не стал таким же, как они. Он не был похож ни на одного из них.
Мун стал вспоминать те несколько дней, которые провел среди своих собратьев в ту пору, когда угасало великое восстание хэйденменов. В него вдохнули жизнь прямо на борту звездолета, на пути к неизвестной планете. Первым воспоминанием его жизни был страшный бой на безымянной земле. Хэйденмены потерпели поражение и спасались бегством на сверкающих золотых кораблях, догнать которые не мог ни один звездолет Империи.
Однако, отбившись от основной эскадры, корабль Муна попал в засаду и был расстрелян вражескими крейсерами. После аварийной посадки на планете Локи уцелели очень немногие, и Мун в том числе. Он довольно долго скрывался, по-звериному жил в лесах, отнимая или воруя у людей то, что ему было нужно. Однако вскоре он понял, что некоторые люди не прочь воспользоваться его ловкостью и силой. Мун стал переходить от хозяина к хозяину, кочевать с планеты на планету, пока наконец не оказался на Туманном Мире — последнем пристанище всех изгоев. Энергетические кристаллы его имплантантов были почти разряжены, поэтому его организм мало чем отличался от человеческого. Люди, среди которых он жил в Мистпорте, никогда не интересовались его прошлым. Им хватало своих проблем и тяжелых воспоминаний. Он стал еще одной частицей безликой толпы и полностью принял людские законы.
А потом Мун встретил Оуэна и вновь обрел надежду вернуться на Хэйден, отыскать Гробницу собратьев и стать спасителем своей цивилизации. Это была слишком великая цель, чтобы не пойти ради нее на любые жертвы. Тут он вспомнил о новых товарищах, и его еще сильнее охватили сомнения. Эти люди по разным причинам восстали против Империи, но все они были настоящими бойцами. Они относились к нему как к соратнику, а порой — даже как к другу. Сейчас они сражались и, может быть, погибали за то, чтобы дать ему время на пробуждение своих собратьев, хотя первое, что могли сделать хэйденмены, — это расправиться со всеми представителями человеческой расы. Мун задумчиво смотрел на Гробницу. Будущие повстанцы пришлись ему по душе. Это были смелые и искренние люди, настоящие воины, связанные узами пролитой крови, самопожертвования и дружбы. Они как бы стали его семьей, которой у него никогда не было, но о которой он мечтал — втайне, потому что это было недостойно хэйденмена. Но они были людьми, а он — киборгом и никогда уже не смог бы стать человеком. Они были мужчинами и женщинами, у хэйденменов не было пола. В свое время мужчины и женщины, прилетевшие на Хэйден, посчитали признаки пола никчемными для усовершенствованной расы. Хэйденмены не были зачаты и рождены, их сконструировали из необходимых компонентов человеческого организма и техники, отсеяв все лишнее. Мун не без сожаления подумал, что, узнав обо всех его секретах, повстанцы отнеслись бы к нему с неприязнью.
Впрочем, скорее всего, они не стали бы чураться его. Ведь они замечательные люди.
И все же они — не его раса, если уж он решил жить в обществе, не смог преодолеть жажду общения с себе подобными, то пусть это будут хэйденмены. Ему надо идти и будить своих собратьев, другого выбора нет. Подойдя к пульту управления Гробницы, Мун прикоснулся к клавишам, а потом стал быстро и уверенно выполнять те манипуляции, которые много лет назад были запрограммированы в его сознании. Следуя этой программе, руки моментально находили нужные клавиши, но он все равно не мог понять, что движет им в первую очередь: заложенная в мозг программа или простое человеческое чувство любви к собратьям?
Пройдя почти весь перечень необходимых команд, Мун почувствовал, что на него надвигается опасность. Его усовершенствованный слух не уловил никаких тревожных сигналов, но обостренная Лабиринтом интуиция дала понять, что рядом с ним враг. Резко обернувшись, хэйденмен увидел пришельца, наступавшего в составе отряда Империи. Встав во весь рост, пришелец занес над Муном когтистые лапы. Из его оскаленной пасти стекала пенистая слюна; каменные плиты, на которые она падала, шипели и дымились. При виде этого монстра любой человек оказался бы в шоке, но холодный ум киборга мгновенно стал выискивать уязвимые места противника. С точностью компьютера определив его вес и долю в нем мышечной массы, Мун понял, что чудовище обладает феноменальной силой и скоростью. Выхватив из кобуры дисраптер, киборг не целясь выстрелил, но пришелец успел отпрянуть в сторону. Быстрота его реакции превосходила все расчеты.
