— Не тратьте зря времени! — заторопился Дрэм. — Единственное, что сейчас важно для нас, — это бунтовщики.

— Будь по-вашему, — неохотно согласился Сайленс. — Вперед, ребята! Когда войдем в город, держитесь плотнее друг к другу, но и не путайтесь под ногами. При появлении любого странного объекта — открывать огонь. Друзей у нас здесь не предвидится.

Лабиринт еще не был сожжен, а пятеро путешественников, которым посчастливилось выйти из него живыми, стояли на окраине города хэйденменов. Только теперь они по-настоящему ощутили происшедшие с ними перемены. Все стали физически крепче, сильнее, улучшилась реакция, голова работала как после хорошего отдыха. Даже хэйденмену хотелось признать, что его имплантированные системы стали лучше действовать. Все, однако, стояли молча и посматривали друг на друга, словно боялись обесценить словами свое взволнованное состояние. Наконец Оуэн медленно покачал головой:

— Все то, что я пережил, должно было свалить меня с ног, но, мне кажется, сейчас я смог бы одолеть целую армию.

— Точно, — подтвердила Хэйзел. — Любую армию! Я сама… просто переродилась. Все кажется таким…

— Четким, — нашла подходящее слово Руби. — Определенным. Я впервые вижу этот мир четко сфокусированным. И Лабиринт. Теперь я понимаю…

— Его функцию. Да, — вступил в разговор Рэндом. — Побывав в нем, я понял его предназначение. Это эволюция. Путь к совершенству, к гармонии. Если бы мы подольше пробыли там, то обрели бы какие-то сверхъестественные способности. Вы заметили, что мы стали с полуслова понимать друг друга?

— Да, — согласился Жиль. — Это особая внутренняя связь. Как биополе, только более глубокая, более существенная. Мы изменились. Мы стали…

— Другими, — закончил его мысль Мун. — Совсем другими. Вы стали сверхлюдьми, а я — сверххэйденменом. Интересно… Может быть, и мои собратья, прежде чем заснуть в Гробнице, прошли через Лабиринт?

— Не дай Бог! — воскликнул Оуэн. — Этого только не хватало человечеству: армия сверхсовершенных хэйденменов!

— Как бы то ни было, — спокойно продолжил Мун, — я могу гарантировать, что в случае восстания мои люди будут сражаться против Империи.

— Ты не спросил меня, нужны ли мне такие союзники, — заметил Оуэн.

— Верно, черт побери, — подтвердила Хэйзел. — У хэйденменов весьма скверная репутация. А чего еще можно добиться, выступая в поход с кличем «Смерть человечеству!»?

— Ты наслушалась имперской пропаганды, — возразил Мун. — Мы сражались только за свою свободу.

— Он прав, — сказал Рэндом. — Я сердцем чувствую, что он — не враг.

— И я тоже, — согласилась Руби. — Я словно… впервые научилась различать цвета. Как странно! Мы что, стали экстрасенсами или чем-то в этом роде?

— Скорее «чем-то в этом роде», — иронически улыбнулся Оуэн. — Я тоже верю Муну, но он слишком долго не общался со своими собратьями. Все меняется. Жиль, а ты что молчишь? Какие-то проблемы?

— За это время, пока я пребывал в стазисе, изменилась вся Вселенная. А теперь изменился и я сам. Извините, но меня, старика, это здорово сбило с толку.

— Мы еще сможем поговорить об этом, — сказала Хэйзел. — А сейчас давайте подумаем, в каком направлении двигаться. Люди Империи должны быть уже где-то неподалеку.

Тут она замолчала и посмотрела на Лабиринт. Оглянулись и все остальные: всех до одного охватило предчувствие надвигающейся угрозы. Послышался гул приближающегося космического катера, а потом грохот залпа импульсных пушек. Оуэн успел прокричать «берегись!», и тут же Лабиринт поглотило огненной волной. Путешественники сбились в тесную кучку, и, благодаря их новым чудесным способностям, вокруг них образовался силовой щит. Взрывная волна и смертоносное пламя не смогли преодолеть его. Грохот взрыва смолк, воздух стал постепенно проясняться. Все увидели, что Лабиринта больше нет. На этом месте теперь угрожающе завис имперский космический катер. Судя по всему, силовое поле исчезло. Оуэн и его спутники стали переглядываться, еще не оправившись от чувства изумления и шока. Город хэйденменов, на окраине которого они находились, был разрушен дисраптерами с такой легкостью, словно он был построен из детских кубиков. Многие здания были разрушены до основания, ни на одном не сохранилось кровли. Куда ни глянь, всюду царил хаос и разрушение. Город, который простоял несколько веков, был уничтожен в одну секунду.

— И они называют моих собратьев чудовищами, — сказал Мун.

— Удивительно, что мы уцелели, — покачал головой Оуэн.

— Нас выручил естественный силовой щит, — объяснила Хэйзел. — Теперь мы сможем пользоваться им в критических ситуациях.

— Не всегда, — возразил Мун, к которому вернулось обычное хладнокровие. — Чтобы создать такое поле, мы должны объединять свою энергию. Порознь у нас ничего не получится.

— Короче говоря, нам всегда надо быть вместе, — сказал Рэндом. — А вам не кажется, что Лабиринт хотел нам что-то сказать?

— Я бы с удовольствием его послушала, только не под стволами вражеских пушек, — мрачно усмехнулась Руби.

— Пока кристаллы заряжаются, пушки не причинят нам никакого вреда, — заметил Жиль. — Но сейчас люди с катера начнут прочесывать руины. Вот тогда-то и выяснится, кто на что способен.

— Точно! — сразу оживилась Хэйзел. — Ведь они даже не подозревают, какое у нас есть оружие. Это будет забавно!

— Постойте! — неожиданно вспомнил Оуэн. — А как же вольфлин?

Переглянувшись, все стали осматриваться по сторонам, но страх Лабиринта бесследно пропал.

— Кто-нибудь видел, как он выходил из Лабиринта? — спросил Рэндом. — В какой-то момент я утратил контроль за ситуацией.

— Может… он не успел выйти? — предположила Руби.

— Нет, — быстро возразил Жиль. — Он не мог остаться там. Скорее всего, он вышел перед нами и углубился в город.

— Но, как видно, это не изменило его участи, — взглянув на руины, покачал головой Оуэн.

И тут двигатели космического катера заглохли. Напряженно глядя в его сторону, Искатель и его друзья взяли оружие на изготовку. В катере открылся бортовой люк, на землю спустился трап, и по нему стали быстро спускаться люди. Их было не так уж много, но, приглядевшись к ним, Оуэн озабоченно покачал головой.

— С ними вампиры, — тихо сказал он.

— А человек в черном плаще — это лорд Хай Дрэм, — сказала Руби. — Верховный Воин и фаворит Железной Стервы.

— Нет, — возразил Жиль. — Дрэм — это не настоящее имя, его зовут по-другому. Я знал, что судьба распорядится именно так: если сюда вернусь я, то вернется и он.

— О чем ты говоришь? — удивился Оуэн. — Я прекрасно знаю этого человека. Да кто в Империи не знает лорда Дрэма!

— Но только я знаю, кем он был раньше, — сказал Жиль, и у его рта появились горькие складки. Все непонимающе посмотрели на родоначальника Искателей Смерти, но он не проронил больше ни слова.

«Прекрасно! — подумал Оуэн. — Новые секреты».

Но тут из люка катера показался Стелмах со своим чудовищем, и про слова старого Жиля тотчас было забыто. Взглянув на огромного монстра, Оуэн почувствовал, что у него самого пробуждаются первобытные звериные инстинкты. Даже не видя вблизи панциря, зубов и когтей, Оуэн интуитивно чувствовал, насколько он опасен. Обостренные Лабиринтом чувства будоражили сознание, словно колокол. Он как будто увидал саму смерть, неторопливо подбирающуюся к нему в лучах прожекторов вражеского катера. Оуэн нахмурился. Прежде он никогда не видел подобных тварей и не слишком переживал из-за этого. Но, с другой стороны, и пришелец никогда не сталкивался с Искателями Смерти. Притом с такими, которые прошли через Лабиринт. В глубине души Оуэн жаждал встречи с достойным противником. Он посмотрел на своих друзей, которых не меньше поразил вид пришельца.

— Что вы скажете об этом чудовище? — стараясь скрыть волнение, спросил Оуэн.

— Отвратительная тварь, — ответила Хэйзел. — Просто отвратительная.

— Ты права, — согласилась с подругой Руби. — Его надо прикончить прежде, чем он пустится в галоп.