— Вы погубили ее! Синару никогда не примут в приличном обществе! Ни один достойный внимания мужчина не женится на ней! Как нам теперь жить, я вас спрашиваю? Хоторны едва сводят концы с концами, и вы прекрасно это знаете. Почему вы попросту не привезли Синару в Блуотер, после того как устроили скандал?

Мерлин не позаботился ответить, и это еще больше взбесило Эстеллу.

— Я, конечно, исполню свой долг и, как порядочный человек, сам сделаю ей предложение.

Эстелла, встрепенувшись, встретилась глазами с пронизывающим взором. Он говорил серьезно!

— Это делает вам честь, Мерлин, но сожалею, что приходится идти на такое. Прошло всего полгода после смерти Росса, ваша собственная репутация очернена. Как вообще вы можете помышлять о женитьбе на благородной леди?!

Затянувшееся молчание становилось невыносимым. Мерлин холодно усмехнулся:

— Вот оно что! Но поскольку благородные леди теперь не смотрят в мою сторону, пришлось взять дело в свои руки.

— Как вы можете быть таким жестоким и расчетливым?

Чувствуя, что вот-вот лишится сознания, Эстелла пожалела, что не захватила с собой флакончика с уксусом, возможно, резкий запах вернул бы ей силы. Этот человек просто дьявол во плоти! Он потащит Синару за собой в ад и пучину позора. Люди будут судачить, что она вышла замуж за убийцу… разве что только тайна гибели Росса Сеймура скоро раскроется.

— Вы ни в чем не будете нуждаться, миссис Хоторн. Этот дом будет вашим, сколько пожелаете, в том случае, конечно, если не соберетесь вернуться в Блуотер и дожидаться освобождения Брендона.

В висках билась неотвязная боль, и Эстелла невольно спросила себя, почему она не может быть столь же спокойной и хладнокровной, как этот мужчина, как ни странно, похоже, уверенный в скором возвращении Брендона. Эстелла пошарила за манжетой в поисках носового платка, но вспомнила, что отдала его Синаре:

— О, почему все это должно было случиться?!

Заливаясь слезами, заламывая руки, она раскачивалась взад и вперед. Как ужасно, что нет Эдгара и некому их защитить!

— Надеюсь, вы дадите благословение на брак? Я женюсь на Синаре.

— Но смерть вашего отца… Mon Dieu, вы должны носить траур еще не менее полугода.

— Свадьбу откладывать нельзя. Обойдется без гостей и бала — никаких приглашенных, кроме вас. Слуги будут свидетелями. Так или иначе, кто захочет приехать? Со дня гибели отца все меня избегают.

Он поднялся и. подошел к Эстелле, возвышаясь над ней, как мрачный призрак. В душе женщины вновь шевельнулся страх.

— Ну же, миссис Хоторн, вы всегда отличались умом и проницательностью. Как вам известно, я человек богатый и обещаю обеспечить ваше будущее. Дадите свое благословение?

— Я должна прежде всего думать о Синаре. Только она может принять ваше предложение или отказать.

— Добровольно она не согласится. Вам это известно не хуже, чем мне.

— Но почему она? Почему вы не выбрали другую, ту, которая готова стать вашей женой?

— Я только что объяснил: такой просто не существует в природе.

Эстелла прижала пальцы к вискам:

— Поэтому вы похитили мою дочь. Когда вы успели позабыть о своем воспитании и происхождении, Мерлин? Услышав подобный разговор, Росс крайне возмутился бы.

Мерлин потер подбородок, словно тщательно взвешивая собственные слова:

— Видите ли… Макс просил…

— Незачем валить все на Макса! Ничего не желаю об этом слышать! Из всех троих кузенов Сеймур он был единственным по-настоящему порядочным.

— Но вы должны признать, что со мной Синаре будет лучше, чем с Феликсом, — рассмеялся Мерлин. — Он окончательно сломил бы ее дух. Я не так уж плох, Эстелла, не причиню ей зла и не обижу.

— Чему мне верить? — простонала Эстелла.

— Если не хотите голодать и видеть, как Блоутер постепенно приходит в упадок, Синара должна сделать выгодную партию. Я достаточно богат и смогу обеспечить вас… и Бренда.

Мысли бешеным хороводом кружились в голове миссис Хоторн. Она не понимала, на что решиться, и наконец произнесла то, о чем и не подумала бы сказать еще несколько минут назад:

— Убедите Синару, что вы более завидный жених, чем Феликс, и если будете энергичнее настаивать на том, что невинны… что Росс…

Она не смогла договорить.

Мерлин рассмеялся, холодно, жестко, и от этого смеха по спине Эстеллы поползли мурашки. Но все же, пробормотав эти слова, она словно возложила тяжкое бремя на его широкие плечи. Пусть теперь сам попробует справиться со всеми трудностями! И тут еще одна непрошенная мысль заставила Эстеллу вздрогнуть… сознание того, что Синара станет пешкой в этой игре. Жизнь ее дочери будет разбита, ведь брак без любви — ужасная трагедия.

Но Эстелла быстро постаралась выбросить из головы весь этот вздор. Крайне практичная, как все француженки, она вспомнила, что браки по любви не часто случаются в высшем обществе. Обе стороны, включая родителей невесты, должны иметь достаточно денег, чтобы обеспечить будущее детей. Это честная сделка, единственно приемлемая среди знати. И Синара, конечно, должна все понять, когда будет давать обеты этому смуглому темноволосому мужчине.

— Насколько понимаю, вы даете свое благословение, мадам? — осведомился Мерлин, и Эстелла, невольно сжавшись, проклиная собственную трусость, молча кивнула.

В эту ночь Мерлин долго стоял под дверью Синары. Из комнаты не доносилось ни звука. Уснула ли она?

Он предпочел бы жениться на Синаре по любви.

Мерлин вздохнул. Хотя он обожал девушку, вряд ли она когда-нибудь ответит ему тем же. Но единственный способ позаботиться о Синаре, защитить от Феликса, — это жениться и постоянно находиться рядом с ней.

Он снова вздохнул и направился в хозяйскую спальню на другом конце коридора. Шаги гулким эхом отдавались на деревянном полу. Со дня смерти отца Мерлин с трудом заставлял себя входить в эту комнату, помня, что раньше она принадлежала Россу. Сколько ночей, сколько лет подряд его отец точно так же проходил по этому коридору?

— Я узнаю, кто тебя убил, отец, и почему, — прошептал Мерлин, тихо закрывая за собой дверь. Он вспомнил подозрение, блеснувшее в глазах Синары, ранившее больше, чем презрение и неприязнь светских знакомых в клубах. Снова и снова он воскрешал в памяти ту кошмарную ночь, когда отец погиб: бурю, взбесившихся лошадей, сбросивших карету в овраг, экипаж, разбившийся на острых камнях. Если бы только Мерлин знал, чья рука нажала на курок пистолета, чей выстрел ранил одну из лошадей!

Сидя на кровати, он зябко потер руки, словно пытаясь отогнать леденящие воспоминания. Еще со времени Ватерлоо Мерлин стремился радовать глаза красотой, находить облегчение от картин кровавого ужаса, терзавших мозг по ночам. Внешне он выглядел как и раньше, если не считать хромоты, которая всегда будет напоминать о смерти Макса… но в душе… в душе постоянно шло сражение между миром и войной. Война… Война… Даже сейчас воспоминания грозили затянуть его в бездонную пропасть.

Мерлин порывисто встал, несколько раз глубоко вздохнул, вынуждая себя думать о том хорошем, что случилось за последнее время. Он снова в Стормивуде, и ежедневные занятия делами поместья помогут вернуться к обычной спокойной жизни. Но эта радость была обманчивой, ведь за письменным столом в кабинете должен был сидеть его отец. Однако Мерлину нравилось спокойствие этого места, дружелюбие лошадей и других животных, не знающих, что такое судить и осуждать. Слуги же обращались с ним, как с самим дьяволом — все, за исключением Брембла. А Гидеон Свифт был единственным другом, другом, вернувшим ему способность мыслить и чувствовать, когда после смерти отца все, казалось, навсегда погрузилось в непроглядную тьму. Теперь Мерлин жил одним днем, все с большим нетерпением дожидаясь часа, когда обнаружится, кому была выгодна гибель Росса.

Внезапно натренированный слух Мерлина уловил слабый треск сломанной ветки. Быстро подбежав к окну, он слегка отодвинул тяжелые бархатные гардины.