Они, смеясь, направились к Эстелле, которая до сих пор не могла прийти в себя. Брендон взял мать за одну руку, а Синара — за другую.

— Мама, что ты намереваешься делать?

— Mon Dieu, — покачала головой Эстелла, — все это так странно! При виде этих драгоценностей мне вспомнилось детство… — Голос миссис Хоторн дрогнул; она с трудом сдерживала слезы. — Я снова слышу раскатистый смех отца и щебечущий французский выговор матери. Все вернулось, будто было вчера.

Эстелла задумчиво повертела нить прекрасного жемчуга:

— Любимое ожерелье матушки. Она так часто надевала его.

— Уверен, они были бы рады узнать, что драгоценности Морне снова украшают ту, кому принадлежат по праву, — сказал Мерлин. — Жаль только, что мои дядья растратили большую часть золота.

— Того, что осталось, достаточно, чтобы вернуть Блуотеру былую роскошь, — вмешался Брендон. — Но как ты справишься с этой каменной махиной? Ведь Феликса, хоть он и законный граф, наверняка казнят, и ты снова станешь графом Рейвном.

— Думаю, с помощью моей прелестной жены я вновь сделаю поместье процветающим, и поскольку доход в основном дает земля, постараюсь обновить дома и хозяйственные постройки всех ферм в Блек Рейвне и использовать новые методы для получения более высоких урожаев. Кроме того, возможно, мы сумеем найти новые залежи меди, и я этим осязательно займусь. — Он вздохнул и пристально поглядел в глаза Синары: — Пока Синара рядом со мной, я не смогу потерпеть неудачу. День, когда она стала моей женой, изменил всю мою жизнь, а теперь я свободен и от подозрений; мы будем жить счастливо и осуществим все наши планы.

Эстелла, не вытирая катившихся по щекам слез, обняла дочь и зятя:

— Я так счастлива, что вы любите друг друга, — пробормотала она, всхлипывая. — Такое бремя свалилось с души…

— Ну что ж, мама, остается только найти невесту мне, — весело объявил Брендон. — По всему видно, тебе прекрасно удается роль свахи!

Эстелла шлепнула сына по руке:

— Сначала повзрослей, мой мальчик! Никаких карт, никаких пирушек, никаких…

— Ладно, ладно, — отмахнулся Брендон, — я слышал, в здешней гостинице подают превосходный эль. Не хочешь промочить горло, Мерлин?

— Нет… У меня совсем другое на уме.

Он потянул Синару к двери, бросив на ходу:

— Кстати, Бренд, на заигрывай с рыженькой подавальщицей!

На следующую ночь, когда все наконец успокоились и преступников отправили в Лондон, Синара лежала в объятиях мужа на широкой постели, на которой были зачаты многие поколения Сеймуров. Оба были обнажены; сладостное тепло и радость обладания необычайно сблизили их.

Мерлин, гладя нежную спину жены, потихоньку спросил:

— Значит, ты решительно настроена привести замок в порядок?

— Да, комнату за комнатой. А потом открою деревенскую школу, и моим первым учеником станет Бобби.

— Школу? — удивленно повторил Мерлин. Синара, поудобнее пристроившись на плече мужа, обвела пальчиком твердый подбородок:

— Да… пока ты будешь трудиться над улучшением земель Блек Рейвна, я хочу совершенствовать умы его людей. Каждый должен уметь читать и писать.

— Согласен, — кивнул Мерлин, — но как же мы найдем время для лондонского Сезона, который я тебе обещал? С такими грандиозными планами мы надолго застрянем в Блек Рейвне.

— Надеюсь, наша дочь насладится всеми радостями столицы. Никаких вынужденных браков для нее, и это мое последнее слово.

— Дочь? — радостно воскликнул Мерлин. — Ты беременна?

— Нет, — обольстительно улыбнулась Синара, — но надеюсь, этого ждать недолго, если по ночам мы будем так же заняты, как и днем.

Мерлин приподнялся на локте:

— Ловлю тебя на слове, дорогая, и намереваюсь начать сейчас же.

Эта идея показалась Синаре превосходной, и она, счастливо вздохнув, решительно притянула к себе голову мужа.