– Но он сам его и составлял! Он не мог ничего напутать.
– Тем не менее… Вместо слов о том, что ферма передается Антонио Костелло, следовало написать: Антонио и Мелоди Костелло, – сказал он, сосредоточенно глядя в тарелку.
– О, Тони! – выдохнула Мелоди, и на глаза ее навернулись слезы. – Значит, вот как ты хочешь, чтобы все было?
– Ну конечно, я хочу, чтобы было именно так. Ни на какие другие условия я не согласен, – ответил он. – Все, чем я владею, принадлежит также моей жене. Ферма. Мой бизнес. Ты знаешь, что я подписал грандиозный контракт с «Тампа флорист»? Но я поставил подпись только тогда, когда они внесли в договор и твое имя. Мел, с этих пор все будет у нас иначе. Я обещаю. Ты можешь взять в дом помощниц, и…
Мелоди вскочила с места, обхватила лицо Тони ладонями и жарко поцеловала в губы, не беспокоясь о том, что привлекает внимание посетителей ресторана.
– Ох, Тони! Как это чудесно! – воскликнула она, целуя его снова и снова. – Ну конечно! Именно так все и должно быть. Наше, общее, а не твое или мое. Какое прекрасное решение всех проблем! – И она собралась поцеловать его снова, но Тони воспротивился.
– Сядь, дорогая, – настоятельно произнес он, провожая ее на место. – На нас все смотрят.
– Ну так что же? Может быть, я сейчас встану и объявлю во всеуслышание, что Тони любит Мел, а Мел любит Тони, и все, что мы имеем, – наше, общее. Разве это не замечательно? Я просто…
– Еще не хватало устраивать представление! – Тони слегка поморщился. – Ты совсем ничего не ешь…
– У меня пропал аппетит! Но устрицы были вкусные, я, кажется, никогда не получала от них такого удовольствия… Знаешь, что я придумала, Тони? Завтра с утра позвоню Престону и велю, чтобы он все мое состояние обратил в совместное предприятие, или как там полагается, чтобы все стало общим.
Тони чуть не поперхнулся.
– Остановись, Мел! Это не слишком хорошая идея.
– Наоборот. Если все твое – мое, то все мое – и твое тоже.
– Милая моя, есть все-таки разница между скромным, только что родившимся предприятием и тридцатью миллионами долларов.
– Ты хочешь сказать, что не примешь мои миллионы?
– Я стараюсь, милая. Стараюсь. – Он усмехнулся. – Педро сказал, что, по его мнению, я смогу ужиться с миллионами. Так и быть, я согласен на совместное с ними проживание. Но только не упрашивай меня пользоваться ими. Пока.
– Я потом с этим разберусь, – пообещала Мелоди, уже явно думая о чем-то другом. – Обещай, что ты не станешь считать мои расходы.
– Но послушай, я и раньше не мешал тебе…
– Ха!
– Обещаю.
– Прежде всего я возьму Пэтси, Джерри и, возможно, Непоседу, если только ты сможешь отправиться с нами, в путешествие на яхте Джейка. Или куплю собственную яхту. Еще я запишу Дона в теннисный клуб. У него великолепные данные, Тони. И твоя Мария тоже замечательная актриса. Ты не видел ее игры, а я видела. Джейк знаком с режиссером театра, где она работает, и…
– Минутку! Здесь тебе придется сразиться с отцом, а вовсе не со мной.
– Ладно. Ах, Тони, мы сможем сделать столько всего интересного! Но тебе лучше поставить свои теплицы и прочее на дальнем конце участка. И снеси этот сарай – он портит вид. И еще я думаю, что дом следует реконструировать. И еще тебе придется нанять помощников – на ферме чересчур много работы для одного человека. И надеюсь, ты сможешь выкраивать время, чтобы изредка играть в гольф, например. И водить меня почаще на танцы, господин платный кавалер, – сказала она, шаловливо ущипнув его за ухо.
Она говорила без умолку, и Тони не знал, как ее остановить. Он обошел стол кругом и предложил ей руку.
– Пойдем, Мел. Нам пора.
Она поднялась и заглянула ему в лицо.
– Я думала, мы посидим еще. Составим планы…
– От слов пора переходить к делу.
– К делу?
Покидая ресторан, Тони прошептал ей на ухо:
– Сейчас мы вернемся домой, и там я докажу, как сильно люблю тебя.
– О! – Мелоди прижалась головой к его плечу, коснулась его руки.
Она любила его руки, их ласковые прикосновения, восхитительные ощущения, которые они ей дарили. Ей не терпелось скорее оказаться дома, где, преисполненная радости, в нежных объятиях Тони она расцветет, словно роза под благодатными лучами солнца.
