— Видишь что-то новое в телескоп?

Сирс простонал:

— Над водопадами действительно стало еще больше лодок.

Лодки представляли собой широкие каноэ, с крышами как на сампанах для защиты от омаша, но без парусов.

— Они движутся, или нет? — спросил Пол.

— Нет. Похоже, стоят на якорях.

Сирс утер пот с толстых щек. Пол и без телескопа видел, что коричневое пятно в южном конце озера Арго — там, где вытекающая из озера речка водопадами стекала в нижнее маленькое озеро — стало гораздо больше. Это значило, что за те два дня, которые они провели на острове, воины Лэнтис перетащили через водопады со стороны Вестойи еще несколько сотен лодок.

Пятьдесят миль, покрытых красно-зеленой растительностью, стали досадной задержкой. Пол знал, что Сирс тоже больше всего хочет увидеть серый прямоугольник их «крепости» на севере, тронутый первыми лучами рассвета. Крепость представляла собой здание высотой двенадцать футов, площадью пятьдесят, сложенное из каменных глыб трудом друзей-гигантов. По периметру его окружал ров двадцати футов шириной, десяти глубиной, наполненный водой из озера. Попасть в крепость можно было только по подъемному мосту, сделанному из бревен и коры, который регулировался сплетенными из волокон травы веревками. Внутри здания было достаточно места и для жилых помещений, и для хранения запаса копченого мяса и сушеных овощей.

По словам Пэкриаа, Лэнтис знала, что такое штурмовые лестницы. У Лэнтис хватит терпения на осаду. Отсидеться в крепости не получится, сказала Пэкриаа. Единственный способ защититься — это напасть, отступить, и снова напасть. Так всегда было в старых войнах. И так по-прежнему было в войне с Лэнтис из большой деревни Вестойя, с этой гнусной дочерью красного червя и Инкар, богини кэксма. И так будет всегда, пока не… Пол вспомнил, как Дороти, баюкавшая Элен на руках, при этих словах подняла голову и спросила нейтральным тоном:

— Пока не произойдет что, Эбро Пэкриаа?

Пэкриаа с презрением осмотрела сложенные гигантами стены.

— Пока я не заставлю жалкую дочь червя Лэнтис встретиться со мной в поединке. Она должна уважать обычаи! Ее первым ответом было — как по-вашему сказать это слово? — ага, отказ. Потому что она боится! Я послала второй вызов. Она встретится со мной, иначе ее собственные люди станут ее презирать. Я проткну ее копьем насквозь. Ее королевство станет моим.

Трудно было ошибиться в значении ее слов и в тоне, каким они были сказаны. Впервые с тех самых пор, как истукан Исмар был повержен и не восстановлен, Пэкриаа принимала важное решение совершенно самостоятельно. Ее лишь слегка интересовало, что скажут по этому поводу черины. В гневе, который она испытывала к могучей правительнице воинов на юге, была естественная горечь от поражений прошлых лет, но было и кое-что еще. В ее сердитом взоре, обращенном на юг, читалось: «У нее есть то, чего желаю я. Она делает то, что и я бы сделала». Пэкриаа договорила совсем тихо:

— Это я буду Королевой всего мира.

Три дня назад. Возможно, они вообще сделали ошибку, покидая лагерь даже ненадолго. Ну вот — полоска солнечного света на сером камне в конце знакомого луга. Топлива для шлюпки осталось всего на несколько полетов, и Пол посадил суденышко как можно аккуратнее. Подъемный мост был опущен. Дороти выбежала ему навстречу. Сирс закричал:

— Крис! Там просто отлично! Никаких кэксма! Все точно так, как описывал Пол…

Пол обнял Дороти.

— Ты выглядишь на миллион долларов.

— Доллары? Что это такое?

— Я забыл. Какие новости?

— Ты щекочешь мне ухо языком.

— Это не новость, Дот. Что Элен?

— Радостно пускает пузыри. Пойдем, посмотришь.

Пол подумал: «Как я скажу ей про лодки, про копошение исполненных ненависти дикарей в тридцати милях?» — но Сирс уже рассказывал об этом Райту. Райт не улыбнулся, встречая Пола, а приветствовал его только пожатием руки и теплым взглядом серых глаз. Пол спросил:

— Где Эд? Где Миджок и ребята?

Энн подняла взгляд от шкуры, у которой она обрезала края, чтобы получился прямоугольник. Она не вышла им навстречу. Теперешний принцип поведения Энн можно было выразить словами: такие мелочи ничего не значат.

— Эд на охоте. Должен был вернуться вчера вечером.

Дороти добавила:

— Миджок миссионерствует среди своих. С ним Элис и Сьюрок. Они взяли Блонди — то есть, Лиссон, я хотела сказать. Для моральной поддержки.

Райт был совершенно подавлен.

— Сирс, если бы дело было только в племени Пэкриаа… Но у нас не хватит топлива, чтобы перевезти на остров всех гигантов. Кого-кого, а их мы не можем оставить.

— Тогда отвезем туда женщин, а остальные отправятся до берега пешком.

— Я отправляюсь пешком, — сказала Энн.

— Черт возьми, Нэнси… — пробормотал Райт.

Сирс похлопал Энн по плечу и не обратил внимания на ее слова — как она не обратила внимания на его похлопывание.

— Крис, я все время думал, как нам переубедить маленькую упрямицу Пэк. Она просто не в состоянии посмотреть на вещи с нашей точки зрения. На это понадобится еще сто лет.

Совещание затянулось на все утро. Полу временами казалось, что знаменитое среди студентов упрямство Райта превратилось в манию человека, который не хочет покинуть горящий дом, пока не спасет все тряпки. Райт всей душой стремился на остров, который до сих пор видел только на фотографиях. Всегда находилась какая-нибудь насущная причина, которая вынуждала его оставаться в крепости — хотя бы прополка сорняков в огородах. Но Райт и помыслить не мог о том, что сообщество на острове будет основано без пигмеев. Он возвращался к этой идее с маниакальной настойчивостью.

— Я и сам никак не могу по-настоящему хорошо относиться к Пэкриаа. У нее мысли скользкие, как угри. Но мы заложили хороший фундамент отношений с пигмеями. Они говорят на нашем языке. Хорошо говорят. Они весьма разумные люди…

Пол подумал: «Его состарил не Люцифер, его состарили мы. Ни на кого из нас нельзя толком положиться». Вслух он предложил:

— Док, нельзя ли начать без них, и просто держать дверь открытой? Впустить их, когда мы сами станем сильнее?

— Ох, сынок, если мы сейчас оставим Пэк — ей конец. Она все-таки доверилась нам. Как только мы уйдем, Лэнтис обрушится на нее всей силой, как океанский прилив. Только мы можем повернуть его вспять — а если нет, то мы должны быть готовы помочь Пэк бежать с тем, что останется… Ну ладно, по крайней мере одно нам ясно: Элен и женщин необходимо отправить на остров немедленно.

— Завтра, — попросила Дороти. — Если лодки пока еще не двинулись на нас…

— Хорошо, дорогая. Завтра. И один из мужчин должен полететь с ними.

— Вы, — сказал Пол. — Именно вы, док.

— Нет, — ответил Райт тоном, не допускающим возражений. Он посмотрел на Сирса Олифанта.

Сирс впал в откровенное отчаяние.

— Крис, я тебя умоляю! Ты не должен просить меня отказаться от участия в этой битве. — Он побледнел, на лице его выступил пот. — Я в каком-то смысле религиозный человек. Это — внутренний Армагеддон, если можно так сказать… Пожалуйста, пойми меня и не заставляй продолжать. И не проси, чтобы я улетел.

— Эд тоже не согласится лететь. Пол?

«Оставить его здесь, вместе с Сирсом, которого раздирают внутренние противоречия, и Эдом, который каждую минуту готов бросить вызов?»

— Нет, док.

Энн Брайен сказала:

— Я тоже остаюсь поучаствовать в спектакле.

Дороти опустила голову, прижалась щекой к коричневым мягким волосикам на голове Элен. Малышка нашла крохотной ручонкой палец Пола и ухватилась за него. Элен было уже почти восемь месяцев — люциферианских месяцев. Дороти вновь забеременела в последний месяц сезона дождей.

— Я отправляюсь на остров вместе с Элен, Нэнси, — сказала Дороти. — Я — слишком ценная племенная кобыла, и не могу себе позволить героизм. И ты тоже.

Подъемный мост пересекла женщина из племени лесных гигантов. Сегодня они держались за пределами крепости, зная, что черинам нужно поговорить наедине.