— Его не волнует, кто именно притязает на меч, главное, чтобы вы использовали меч по его, Баларизаафа, приказанию. Поэтому он предпочитает иметь дело с вами в качестве союзника, а не противника, Воитель. Этого нельзя забывать. И еще запомните: смерть — это не то, чего следует бояться на Земле Ужаса. Смерти как таковой здесь вообще не существует. Но стать бессмертным в этом мире — вот самое страшное из всех зол! И не забудьте: у вас есть союзники и друзья. Заяц приведет вас к чаше. Чаша покажет путь к рогатой лошади. Лошадь приведет к стене. В стене вы найдете меч.

— Но как могут существовать союзники в мире, где господствует тирания Хаоса? — спросила леди Алисаард.

Сепирис поглядел на нее сверху вниз и мягко улыбнулся.

— Даже в царстве Хаоса существуют люди, столь чистые, что к ним не пристает ничто из окружающего зла. В самой сердцевине Хаоса есть те, кто мог бы оказывать сопротивление, но предпочитают уклоняться от борьбы. Таков парадокс Владык Хаоса. Ирония судьбы, которая доставляет удовольствие даже мрачным Владыкам Закона.

— Значит, именно потому, что вы обладаете этой самой чистотой, вы можете приходить в Землю Ужаса и уходить из нее без последствий, Владыка Сепирис? спросил фон Бек.

— Вы вправе задать мне этот вопрос, граф фон Бек. Нет, мое время в этой земле ограничено. Если бы дело обстояло не так, то почему бы мне самому не захватить Меч Дракона? — Он улыбнулся. — Как эмиссар Равновесия, я наделен правом свободного перемещения в пространстве больше всех других существ. Ну, мне пора уходить. Я не стану вызывать для вас Баларизаафа. Пока не буду.

— Сумеет ли Шарадим найти способ передать Владыке Хаоса, что мы здесь, в его владениях? — спросил я.

— Она не может связываться со своими союзниками по собственной воле, ответил Сепирис. — Но она сама может войти в земли Болот Ужаса. И вот тогда вы окажетесь в большой опасности.

— Тогда у нас не будет никаких союзников, — мрачно заметил фон Бек.

— Только Потерянные Воины, — ответил Сепирис. — Те, кто ждет на Краю Времени. Вы можете вызвать их на помощь только один раз. И только если у вас не останется никакого другого выхода из положения. Эти воины могут сражаться всего один раз за цикл мультивселенной. Когда они обнажают свои мечи, возникает неизбежная цепочка последствий. Но вы и без меня знали об этом, не так ли, Господин Воитель?

— Да, я слыхал о Потерянных Воинах, — согласился я. — Мне рассказали о них во сне. Но, кроме этого, я ничего не знаю.

— Каким образом можно их вызвать? — спросил фон Бек.

— Если разломать Акторис на куски, — сказал Сепирис.

— Но камень невозможно разломать. Акторис вообще неразрушаем, — сердито проговорила Алисаард. — Вы обманываете нас, Владыка Сепирис.

— Камень можно разбить, если ударить по нему Мечом Дракона. Это все, что я знаю.

С этими словами Сепирис протянул руку и опустил на голову шлем.

Фон Бек горько засмеялся:

— Мы действительно на земле Хаоса. Вот парадокс! Мы можем вызвать союзников, только, когда меч будет у нас в руках! Но ведь тогда нам никакие союзники не будут нужны!

— Решите сами, когда придет время. — Голос Сепириса стал гулким и еле слышным, будто Принц уже отдалился от нас в глубины космоса. — Помните: ваше главное оружие — смелость и разум. Побыстрее преодолевайте этот лес. Акторис покажет вам тропу. Слушайтесь его советов. Как и все тропы в Хаосе, она приведет вас к месту под названием Начало Мира…

Доспехи Сепириса стали растворяться, бледнеть, вот они соединились с пылинками, плясавшими в луче солнца, и исчезли вовсе.

Быстро, быстро. Хаос захватывает все больше и больше земель с каждым часом. При этом он становится властителем душ, которые клянутся служить ему. Ваши миры скоро превратятся лишь в воспоминание, если вы не обретете Меч Дракона…

Сепирис пропал из виду. Все, что осталось от Рыцаря в Черном и Золотом, эхо, похожее на шепот. Потом и шепот пропал.

Я достал Акторис и выставил перед собой, передвигая в разных направлениях.

Потом, к моему облегчению, я остановился: под ногами чуть заметно высвечивалась тропа.

Теперь мы знали дорогу к Мечу Дракона.

Не успели мы пройти и пяти миль по роще, как листья на дубах со всех сторон начали громко и тревожно шуршать, словно предупреждая о надвигавшейся угрозе. Едва заметная тропа тускло мерцала под ногами. Мы продвигались гуськом, сдерживая возбуждение и страх. Алисаард шла сразу за мной.

— Похоже, будто лес ощутил наше присутствие и поэтому встревожен, прошептала она.

Затем дубы один за другим стали превращаться в камни, а еще через мгновение окружавший нас пейзаж резко изменился. Однако тропа осталась по-прежнему видимой, только шли мы теперь меж огромных зеленых стеблей нарциссов, чьи громадные желтые колокола висели над нашими головами.

— Так вот что находится за стеной иллюзий… — испуганно произнес фон Бек.

— Все это гораздо реальнее, чем иллюзии, — ответил я. — У Хаоса тоже есть свои капризы и причуды, вот и все. Как я говорил, Хаос не может долго оставаться в одном состоянии. Сама его природа требует непрерывных метаморфоз.

— Все соответствует закону природы, — добавила Алисаард. — Равновесие требует, чтобы ни Закон, ни Хаос не приобрели полную власть, ибо Закон стремится к суровой рациональности, а Хаос живет только чувствами и ощущениями.

— И что, такая борьба противоположностей имеет место повсюду в мультивселенной? — полюбопытствовал фон Бек. Он окинул взглядом окружавшие его гигантские цветы. Их аромат действовал, как наркотик.

— Всякое растение, на каком бы уровне развития оно ни находилось, какую бы форму ни имело, постоянно пребывает в этом состоянии. Говорят, где-то есть Вечный Воитель, который обречен сражаться бесконечно…

— Прошу вас, леди Алисаард, — перебил я ее, — я бы не хотел, чтобы вы упоминали о Вечном Воителе! — И я отнюдь не шутил.

Алисаард извинилась. Пройдя еще милю, мы ощутили какой-то толчок, и пейзаж опять изменился: нарциссы превратились в необычные виселицы-клетки, в которых скорчившиеся люди молили о пощаде.

Я распорядился не обращать внимания на висельников и продолжать наш путь.

— Это что, тоже иллюзия? — фон Бек почти рыдал от жалости.

— Новое изобретение Хаоса. Пропадет, как и все остальное.

И точно: узники исчезли из клеток. Их заменили зяблики, громко просившие еды. Наконец виселицы исчезли, и мы оказались в окружении стеклянных зданий, таких высоких, что верхние этажи терялись где-то в небе. Здания, построенные в самых разных стилях, отличались поразительной хрупкостью. Каждые несколько секунд какое-нибудь из них обрушивалось со страшным грохотом и звоном, иногда зацепляя при этом соседние дома, которые тоже падали. Многочисленные осколки засыпали тропу, стекло хрустело под ногами. Из стеклянных домов доносились голоса: стоны, мольбы о помощи, ужасные всхлипывания, душераздирающие вопли людей, которых, казалось, изуверски пытали. Тем не менее мы видели, что здания пусты. Потом стекло стало постепенно плавиться, принимая очертания человеческих лиц, искаженных болью и страданиями. Размерами эти лица были, как сами здания!

— Да, это действительно Преисподняя, — вскричал фон Бек, — и мы видим души проклятых!

Лица поднялись в воздух и исчезли в небе, превращаясь на лету в огромные металлические листья папоротника.

Мы продолжали медленно двигаться вперед по едва заметной тропинке среди деревьев, чьи листья отливали холодным блеском металла. Я заставлял себя думать только о цели нашей миссии, о Мече Дракона, который вернет женщин элдренов на родину. Меч ни в коем случае не должен попасть в руки Хаоса. Интересно, какие меры примет Шарадим, чтобы погубить нас? Как долго ей удастся поддерживать жизнь в оживленном ею трупе брата, в моем двойнике?

Металлические листья на деревьях зашелестели на ветру. От этого резкого, пронзительного звука мне стало жутко.