– Молчи, дурак, авось твой поп не победнеет. Он нашу долю, что нам полагается на свечи и на масло, давно уже себе заграбастал!…
Я было его стал укорять, а он в меня дубинкой как пус¬тит, не попал, только перебил все горшки.
Дальше поп не стал казачка слушать. Схватил костыль, подобрал повыше рясу и в церковь. Прибежал, глядит, а у всех святых и апостолов у кого губы, у кого усы, а у Алек¬сея, божьего человека, так вся борода в сметане. Поп и по¬шел их ругать.
– А, воры, разбойники, что, попались, да я вас!
Рукава засучил и костылем принялся охаживать. На крик и шум казаки сбежались со всей станицы. Глядят и смеются – вот так поп, совсем из ума выжил.
ОДИН ГОЛУТВЕННЫЙ И ДВА ДОМОВИТЫХ КАЗАКА
Пришлось пожить голутвенному казаку Евграфу в работниках у хозяйственных домовитых казаков Феофана и Кузьмы. Целый год, не разгибая спи¬ны, гнул он хрип на хуторе у Феофана. А когда кончился срок, Евграф сказал хозяину:
– Мне бы деньжат! Феофан глаза вытаращил: -Чего?
– Деньжат бы!
– Вон чего ты захотел, а я и не знал. И выгнал тут же работника со двора.
Пошел Евграф в станицу, нанялся там к Кузьме. Прора¬ботал год, а как дошло дело до платы, Кузьма не захотел его слушать. Евграф и худом, и добром просил, ничего не помогает. Пришлось ему и от Кузьмы ни с чем уйти.
Ушел и забыл Евграф о своем хозяине, а Кузьма мучается: беда будет, разбойник он, обокрадет или какую-нибудь отра¬ву сделает, а не то самого убьет. Лучше уж его я прикончу.
Утром чуть свет поднялся Кузьма, отыскал Евграфа, он под плетнем спал, затолкал в мешок, решил: «Утоплю». Потащил к реке. А дорога мимо церкви. В ней как раз служба шла. Кузьма оставил в ограде мешок с работником, а сам зашел помолиться. В это время Феофан ехал на базар, задумал пару коней продать. Поравнялся с церковью и увидел мешок в ограде. Он скорее туда, хотел взять, а Ев-граф ему:
– Не трогай, за мной скоро прилетят ангелы и унесут на небо.
Феофан по голосу его не узнал, посчитал, что с ним ка¬кой-нибудь великий праведник разговаривает. Шапку снял, перекрестился. Потом подумал, что и ему бы неплохо по¬пасть на небо. Решил попросить.
– Знаешь что, я тебе дам пару коней, ты на земле оста¬нешься, а я вместо тебя к Господу Богу вознесусь.
– Ну, что же, – отвечает ему Евграф, – так уж и быть, уважу. Ангелы за мной в другой раз прилетят.
Тут Феофан схватил от радости мешок, Евграфа вы¬тряхнул, сам в него залез. Осталось только покрепче завя¬зать, что и постарался сделать на совесть Евграф. Потом он коней взял и поскорее уехал.
Вскоре из церкви вышел Кузьма. Вышел и давай косты¬лем колотить по мешку. Феофан молчит, терпит. Думает: «Это ангелы из меня грехи выколачивают». Потом Кузьма мешок на спину взвалил и потащил. Добрался до реки, вы¬брал поглубже место и бросил. Феофан не успел голос по¬дать, как пошел ко дну. Стоит Кузьма на берегу, руки по¬тирает.
«Ну, – думает он, – теперь я расправился со своим ра¬ботником».
Идет назад, а ему Евграф навстречу на коне верхом, а другого рядом с собою ведет. Кузьма так и оторопел.
– Да как же это так? Откуда ты взялся? Евграф посмеивается.
– Не знаю, хозяин, как и благодарить тебя. Бросил ты меня в реку, я гляжу, а там табуны коней ходят. Вот ви¬дишь сам, я себе двух выбрал и пригнал.
У Кузьмы от жадности да от зависти руки затряслись.
– А почему же ты больше не прихватил?
– Да с меня и этих хватит!
Евграф дальше уже хотел ехать, да Кузьма не пускает, просит, на колени упал.
– Брось ты, ради бога, меня в реку, я пригоню себе це¬лый табун!
– Ну, так уж и быть, – согласился Евграф. Посадил Кузьму в мешок да и спустил в реку.
Так пропали два домовитых казака Феофан и Кузьма. Одного погубила охота попасть в святые, а другого – жад¬ность.
БИСЕРИНКА
Жили старик со старухой. Жили-поживали, нашли сe6e сына, назвали его Ваней. Время идет, стал Ваня на возрасте. Отец начал приучать его к ры¬бальству. Ходят на лодочке в море рыбу ловить. Раз под¬нялся большой шторм, лодочку их и разбило. Как самих вынесло на берег, одному Богу известно. Только с той по¬ры заболел отец Вани, а вскоре – помер.
Ваня остался с матерью, трудно им стало жить, бедно. Вот раз мать дает Ване три копейки и гутарит:
– Пойди, моя чадушка, на базар, купи хлеба.
Идет он и видит: хлопцы тянут котенка на веревке. Он спрашивает:
– Чего делать хотите с котиком?
– Вешать будем. Мышей он не ловит, а шкоду делает большую.
– Вот вам копеечка, купите гостинцы, а мне котика дайте. Хлопцы согласились. Взял Ваня котика и идет себе дальше. Смотрит: ребята хотят убить собаку. Он и им дал копеечку, а собаку взял. Идет Ваня, за ним котик с собакой. Видит: хлопцы в кошелке змею несут. Он спрашивает:
– Чего делать хотите?
– Будем убивать змею.
– Продайте мне.
Дал Ваня им последнюю копейку и домой пошел. Идет, а за ним бегут котик с собакой, и змея следом ползет. При¬ходит домой. Мать спрашивает:
– Ну, сынок, купил хлеба?
– Нет, мама. Я из беды выручил котика, собаку и змею. Вот они.
Мать глянула и заголосила:
– Правду люди говорят, что ты трошки не в своем уме. Разве можно змею в дом нести? Убей ее – Бог тебе сорок грехов простит!
Пошел Ваня в степь, пустил змею на волю, а она чело¬веческим голосом и говорит ему:
– Пойдем к моему отцу. Ты меня спас от смерти, он тебе награду даст. Только когда отец станет давать золота, ты не бери, а скажи: «Дай мне бисеринку, что у тебя под язы¬ком». Та бисеринка волшебная: как лизнешь ее, так и будет все, что ни попросишь.
Пришли в лес. Змей-отец спрашивает:
– Чего тебе дать за спасение моего детеныша?
– Дай мне бисеринку, что у тебя под языком.
– Нет, я тебе дам много денег.
– Мне деньги не нужны.
Подумал змей и отдал бисеринку. Положил ее Ваня себе под язык и пошел. Пришел домой, мать спрашивает:
– Убил змею?
– Нет, на волю пустил. Мать стала причитать:
– Было у нас три копейки, был бы у нас ноне хлеб, а те¬перь что делать будем?
Ваня говорит:
– Не плачь, матушка, теперь у нас все будет. Лизнул он бисеринку, явились трое и спрашивают:
– Чего тебе, хозяин?
Не успел Ваня слово сказать, явился стол, на столе ска¬терть белая, а на скатерти все, чего душе требуется.
Стали с того дня Ваня с матерью жить, как люди.
Вот раз пошел Ваня в город, увидал царскую дочь. При¬глянулась она ему. Приходит домой и гутарит:
– Матушка, иди сватай за меня царскую дочь.
– Что ты, сынок, совсем разум потерял? – А я тебе гутарю: иди.
Снарядилась мать, пошла к царю. Приходит. Стража пропустила ее во дворец. Царь спрашивает:
– Чего, старая, пришла?
– Хочу дочь твою за сына своего Ивана посватать. Царь про себя усмехается:
– Ну что ж, сватай. Только до свадьбы пусть твой Иван за месяц построит такой дом, как у меня. Тогда и свадьбу в новом доме сыграем.
Вернулась домой мать, говорит:
– На смех меня поднял царь. Сказал: «Построит Иван дом, как у меня, тогда и свадьба будет».
Дни идут, царь с царицей смотрят, а дом не строится. На тридцатый день глядят они, а супротив, на другой стороне речки, дом стоит лучше царского, а через речку серебря¬ный мост построен. Увидала такое чудо царица и гутарит:
– Ну, царь, давай играть свадьбу.
Сыграли свадьбу. Живет Иван с царской дочерью. Хо¬дит она по дому – не наглядится: одна палата лучше дру¬гой. Чего только не было в доме! Проходит год, вот она и спрашивает:
– Откуда это у нас все берется?
Муж ей не говорит. Она в слезы. День плачет, другой, третий. У Ивана на душе сумно стало. Подумал-подумал и сказал:
– У меня есть волшебная бисеринка, как лизну ее, являются трое и все делают.
– Дай мне поглядеть. Иван дал. Она говорит:
