Наташа села за старинный круглый стол с резными ножками и отложила в сторону Малые Арканы, умело перетасовала колоду со Старшими Арканами.

Она сама не понимала, почему так волнуется. Будто сейчас решалась ее судьба, и от этого было страшно и сладко одновременно.

Она глубоко вздохнула и перевернула первую карту, символизирующую то, что сейчас ее волновало.

Маг.

Наташа задумчиво отложила в сторону карту: Маг всегда означает начало какого-то нового периода в жизни, когда еще ничего не решено и не сделано никаких ошибок. Все в твоих руках, говорит эта карта, главное – принять правильное решение, а дальше все пойдет само собой…

Вторая карта означала то, что скрывалось в подсознании. Карту Силы называют еще картой Укрощенного Льва. Не думай, что разум – основная часть твоей личности. Не забывай о своем теле, о его желаниях. Позаботься о нем, дай ему накопить достаточно энергии, чтобы поддержать разум, и тогда разум сможет побороть одолевающие его сомнения и дать выход подсознанию, которое лишь одно, пожалуй, способно указать тебе верный дальнейший путь.

«Какие у меня желания?» – подумала Наташа и тут же получила на них ответ. Третья карта означала Императрицу, четвертая – Любовников. Твой главный козырь – женское начало, страсть и стремление любить. Не бойся искушений – их все равно не избежать. Прими яблоко, которое подает тебе Ева, ибо любовь – единственная сила, способная исцелить тебя от страданий. Полюби – и увидишь, как изменится все вокруг. Жди любовной встречи, ибо она совсем близко. И, возможно, именно в этот раз ты станешь по-настоящему счастливой, любимой и желанной. Дай отдохнуть рассудку, побудь во власти чувства…

Наташа рассеянно переворачивала другие карты, пытаясь прочесть будущее, понять настоящее, увидеть отношение к себе и к другим людям. Все как обычно: немного радости, немного печали, немного надежды. Все в норме.

Оставалась последняя карта – то, что случится в ближайшем будущем.

Сама не понимая почему, Наташа вдруг замерла. Кончики пальцев прикоснулись к потертой поверхности. Что готовит ей будущее? Она закрыла глаза и, затаив дыхание, перевернула карту.

Смерть…

Десятая карта означала смерть.

Окно распахнулось, не выдержав порыва ветра, и в комнату вместе с влажным, пахнувшим снегом, дождем и холодом воздухом ворвалось хриплое воронье карканье.

Смерть…

Вот только чья?

Обеды у Хомутовых, вне зависимости от количества гостей, всегда обставлялись с роскошью.

Наташа замерла. Кончики пальцев прикоснулись к потертой поверхности. Что готовит ей будущее? Она закрыла глаза и, затаив дыхание, перевернула карту. Смерть…

Хрустящие, кипенно-белые скатерти, начищенное столовое серебро, не менее четырех перемен блюд. Роскошные цветочные композиции. Свечи. Ненавязчивая музыка. Бесшумные горничные, угадывающие пожелания хозяев. И обязательные вечерние наряды. Такую традицию завела Ксения: «Хочу, чтобы было как в лучших домах Европы! Никакой сухомятки! Ужин должен быть не только вкусным, но и красивым. Ради этого я даже готова пренебречь диетой». Хомутов не возражал: как и любому мужчине, ему нравилась неторопливая трапеза в окружении красивых женщин и хорошо одетых мужчин. В рестораны они с Ксенией выбирались редко: Хомутов предпочитал ужинать дома.

Наталья спустилась в обеденный зал. Сегодня, кроме нее, гостей не ожидалось.

– Наташа, дорогая! – Навстречу ей устремился хозяин дома. – Ксюша сказала, что меня ждет сюрприз, но я не ожидал, что сюрприз будет таким приятным. Прекрасно выглядишь!

Ответить таким же комплиментом Наталья не могла – Хомутов выглядел усталым и разом постаревшим. Под глазами залегли желтовато-синие тени, словно он несколько дней беспробудно пил. Высокий лоб прорезали морщины, а складки возле носа и губ стали более заметными. Положения не спасал даже загар, полученный на модном курорте.

– Вот, решил приехать домой пораньше, – торопливо продолжил Хомутов. – Пробок не было, доехал, как говорится, с ветерком. Даже не ожидал, что так быстро. Приезжаю, а тут ты! Свежа, как майская роза… Скажи мне, Татка, что за секрет в тебе такой есть? Сколько ни пытаюсь разгадать, не получается.

Он говорил быстро, проглатывая слова, словно боялся каких-то опасных для себя вопросов.

Не дожидаясь прихода супруги, Хомутов плеснул себе коньяка. Руки его сильно дрожали.

– Я сегодня видела репортаж, – тихо сказала Наталья, с тревогой вглядываясь в родное измученное лицо. – На тебя хотят подать в суд. Что происходит? У тебя появились враги?

– Забудь про репортаж, – вяло отмахнулся Хомутов. – Вечером они еще один митинг устроили. В районе застройки. Не обращай внимания, Наташа. Обычная ситуация. Рядовая. Завтра все уляжется. Никто даже и не вспомнит. Насколько ты знаешь, в нашей стране не любят ни богатых, ни успешных, ни удачливых…

Он залпом выпил коньяк и чуть поморщился:

– Даже коньяк мне не в радость. Вкус у него странный – какой-то резиновый… Устал я что-то сегодня, Татка. Вымотался. Мне бы полежать немного, подремать. Но разве можно пропустить ужин с такими красавицами?

Он галантно поцеловал ей руку:

– Впрочем, одна красавица явно не в духе. Я с ней поговорить хотел, а она мне истерику закатила на пустом месте…

– Мы с ней ездили кататься. – Наташа чувствовала себя неловко, словно оказалась на пороге хозяйской спальни в самый неподходящий момент. – Наверно, она просто устала. А может, давление подскочило. Сегодня обещали магнитные бури и лунное затмение.

– Тогда все объяснимо, – грустно улыбнулся Хомутов. – Настроение моей жены, как барометр, – зависит от погодных условий.

– Кстати, где она?

– Одевается. – Хомутов подошел к окну. – Ты права, Татка, погода действительно странная. Не зима, не весна – межсезонье. Тоскливо все как-то, Татка, тоскливо… Сегодня я впервые почувствовал себя старым. Знаешь какое это противное чувство?

– Ты не старый, – искренне сказала Наташа. – Ты у нас вечно молодой и красивый.

– Твои слова да Богу в уши, – пробурчал Хомутов и сменил тему: – Что отец? Звонит?

– Каждый день, – улыбнулась Наташа. – Опасается, что я без него здесь замуж выйду. Все к себе зовет, а я не хочу. Дома все привычное, родное. А в Лондоне и Париже хорошо, но долго там жить не могу. Скучаю.

– У нас – жизнь, у нас не соскучишься, – отвечая собственным мыслям, пробормотал Хомутов.

Он оглянулся на дверь и едва слышно сказал:

– У меня к тебе просьба, Наташенька. Очень важная просьба. Но Ксения о ней не должна знать.

– Какая?

– Передай вот это отцу при случае. – Он протянул маленький нестандартный конверт. – Скажи, что я очень его просил. Он поймет и сделает то, что нужно. Это очень важно. Думаю, Николай во всем разберется и сделает правильные выводы. Это моя… гарантия на тот случай, если все пойдет не так. Не забудешь?

Наташа недоуменно покрутила конвертик и сунула в сумочку.

– Конечно, не забуду. Ты же знаешь, я не подведу.

– А что это вы тут делаете? – раздался нарочито веселый голос Ксюши. В серебристо-чешуйчатом длинном платье она была похожа на русалку, случайно выпрыгнувшую из моря прямо в обеденный зал. – Сплетничаете? Обо мне?

– Разговариваем и ждем тебя, – коротко ответил Хомутов и велел подавать на стол. – А ты заставляешь себя ждать.

Ксюша обиженно поджала губки, но ничего не сказала. Все ее показное радушие мигом испарилось.

«Да что с ними происходит?» – недоумевала Наталья, пока разносили закуски. Может, очередной кризис в браке? Ксения ревнует мучительно и страстно, ну не может же она так изводить себя просто так… А вот Хомутов… Наташа вновь взглянула на него: странный он какой-то сегодня, совершенно не похож на себя. Куда-то исчезла та подкупающая нежность, которая каждый раз зажигалась в глазах Михаила, стоило Ксении оказаться рядом.