— А может быть, она сейчас высиживает детёнышей, — сказал Толя. — Черепахи вылупляются из яиц, как цыплята. У меня же была черепаха, я ж тебе говорил. Я о них всё знаю.

— Я знаю, Толь, что ты всё знаешь. Вот тогда и командуй. Вон за тем корпусом кусты дикого винограда. Может быть, начать оттуда? Ты ж говорил, что есть черепаший виноград. Так давай решать: сторожить ли её тут или топать к тем кустам. Если нижние кисти обглоданы, значит, это её маршрут. Она ведь далеко не уйдёт. Вот мы её где-нибудь на её дорожке и найдём.

— Гениально. — Толя поднял руку, будто взметнул шашку, призывая конников за собой в атаку. — Вперёд!

Теперь они шли, внимательно разглядывая всё под ногами. Толя при этом командовал сначала так, будто он стоял на капитанском мостике. Он шёл чуть впереди и, увидев овальный камень, приказывал Василю:

— Стоп!

Когда же камень оказывался камнем, а не черепахой, снова отдавал команду:

— Полный вперёд!

Они прошли так с полкилометра, и Толя при этом так вошёл в роль командира, что для остановки ничего не говорил, а только рывком поднимал правую руку.

Один только раз он спросил Василя:

— А ты читал «Охотники за черепами?»

— Ну, читал.

— Так вот знай: мы охотники за черепахами. Чувствуешь?

— А что, Толик, я должен чувствовать?

— Ну как это мне тебе объяснить… Ты должен чувствовать, что идёшь по следу, что перед тобой большая цель, что ты выполняешь все мои команды, и когда напишут обо мне, что я знаменитый следопыт, скажут и о тебе, что ты помогал мне…

Толя увлёкся и, как говорится, так вошёл в роль, что говорил бы ещё, говорил и говорил, но Василь прервал его:

— А ты не задавайся и смотри повнимательнее. Вот тот куст не зашевелился? Нет, понимаешь, не зашевелился… Смотри, Толь. Теперь я тоже про черепах кое-что знаю. Вчера в библиотеке почитал. Они вылупливаются из яиц; только черепахи не высиживают эти яйца, как курицы, а зарывают в горячий песок, и появляется много маленьких черепашек — ну совсем маленьких, чуть побольше ластика, и, понимаешь, только что народившиеся черепашки с панцирем, точь-в-точь как их папа и мама. Понимаешь… А потом я ещё читал «Тома Сойера», как они с Геком охотились за черепашьими яйцами. Они стучали палками в песок и там, где он был рыхлым, становились на колени и разрывали его руками… Ты знаешь, Толь, там было написано, что иногда в одном гнезде лежало полсотни круглых черепашьих яиц. Смотри, тут тоже рыхлый песок и, может быть…

В это самое время Толя вскрикнул и тут же, пригнувшись к Василю, зашептал:

— Ой, кажется, ползёт…

— Она! — сказал Василь. — Осторожно, не придави! Да ты не бойся, они не укусит…

Василь был прав: черепахи безвредные и, можно сказать, безобидные животные.

Первым подскочил к черепахе Толя. Она ползла мимо него, выпростав из-под себя ноги и высунув голову. Ей было, должно быть, тяжело ползти по неудобному грунту, и потому она, как бы зевая или желая облегчить себе дыхание, широко открыла свои беззубый рот. Вот это и испугало Толю. А Василь не растерялся: подскочил к черепахе и быстро перевернул её на спину. Он уже прочитал в книжке и знал, что из такого положения ей самой не выпутаться.

— Ура! — закричал Толя. — Теперь давай тихонько переворачивай и прочитай, чего там нацарапано.

В это время мальчики услышали сигнал, который звал их в отряд. Василь вопрошающе посмотрел на Толю, но тот не успел ответить. Раздвинулись кусты, и показалась голова вожатой Веры.

— Ах вот где вы! А я вас ищу уже с полчаса. Быстренько…

Последние минуты в больнице. Минуты растягиваются в часы. Радость вперемежку с грустью. Так много рук надо пожать, с такими хорошими людьми проститься, с обняться, поцеловаться — с нянюшками, врачами, с медсёстрами и с лаборанткой, которая так осторожно колола Витии пальчик, что не сравнить с укусом комара. Наберёт алую кровь в пробирку, поболтает и скажет: А у тебя, Вита, всё хорошо.

Жалко расставаться с тем, кто полюбился, кто был с тобой в тяжёлые минуты и часы, кто согревал твои холодные от волнения руки в своих тёплых ладонях.

А расставаться Вите надо было и с папой. Иван Павлович, проводивший все дни с Витой, уезжал вечером того самого дня, когда Василь и Толя притащили в больницу нечто завёрнутое в дырявую мешковину, что было, конечно же, черепахой-почтальоном.

В воротах больницы гостей из Артека остановил вахтёр. Он, хотя с виду был такой старичок-добрячок, на самом деле оказался куда прозорливее Веры.

Тут надо сказать, чем кончилась операция мальчиков, которую можно назвать «Ловля черепахи-почтальона».

Когда Василь и Толя услышали строгий голом Веры, они сразу же закрыли или, вернее, заслонили собой черепаху. При этом они произнесли в один голос:

— Мы идём.

— Догоняйте, — сказала Вера и скрылась в кустах.

— Что будем делать? — спросил Толя.

— Как что? Повезём черепаху Вите. Она же выздоравливает, и она про почтальона рассказала.

— А прочитать?

Толя наклонился над черепахой и начал медленно переворачивать её со спины на ноги.

— Вась, а она не кусачая?

— Так я же тебе сказал, что она беззубая. Ты ж сам хвастал, что знаешь черепаху, как родного брата, и что у вас здесь кусающихся нет. Подвинься, я переверну.

— Смотри, Вась, убежит.

— А ты помогай. Что стоишь, как перед тигром! Я ж сказал: не укусит. Становись тут, в случае чего, держи за панцирь.

Черепаху перевернули, Василь её держал, а Толя постарался прочитать, что написано на панцире.

В это время раздался голос Веры:

— Где же вы?

— Идём, идём!..

С черепахой, которую держал Василь, бежать было неудобно. Легче стало только после того, как в будке, где хранились вёсла, спасательные круги и всякое лодочное оборудование, мальчики нашли старую мешковину, в которую и завернули черепаху.

— Я знаю, куда мы её спрячем, — сказал Толя. — Лучшего места и не придумать! В ящике для старого спортинвентаря. Только на крышку надо положить большой камень. Он там рядом лежит. Видел?

— Видел. А воздуха там хватит?

— Разумеется, хватит. Это ж всего на два-три дня. Пока нас к Вите пустят. И потом, это же че-ре-па-ха. Ей воздух что пища: есть — хорошо; нет — и так проживёт. Я об этом в книжке читал. Читать надо, товарищ Василь. Книги — они сила. Вот я, например…

— Знаю, знаю, что ты самый умный и начитанный. Но вот как бы черепаха у нас не задохнулась.

— Не задохнётся. Она без воздуха может прожить очень долго. Это же древнейшее пресмыкающееся. Она произошла от котилозавров. Сотни тысяч лет…

Толя явно хотел поразить Василя своими знаниями. Но мальчикам надо было догонять вожатую, и Толе пришлось прервать свою лекцию о черепахах.

В другое время Василь с удовольствием бы его послушал, но сейчас только спросил:

— А ты успел прочитать на панцире?

— Ничего не успел. Хотя первые буквы видел. По-моему, там было «О», ещё раз «О» и «Т» или «П»… Эти четыре буквы я разобрал.