Он поцеловал Морайю в лоб. Девушка дрожала, сама, не понимая, от страха или желания. Нет, какое там желание? Надо бежать от него, пока он не причинил ей ужасную боль. И все же, когда виконт держал ее в своих объятиях и так говорил с ней, она не могла от него оторваться.

– Я сожалею о том, что произошло в прошлом, но не о том, что мы… встретились, – глухо молвил Роан, почти касаясь ее губ. – Вы моя, Морайя. Моя навечно.

Он прильнул к губам девушки, до смерти напуганной его словами. Она в его власти.

– Нет! – Морайя вырвалась, не желая сдаваться на его милость.

– Морайя, малышка, что с вами? – крикнул Роан, когда она бросилась из комнаты. – Умоляю, вернитесь… – Он устремился за ней.

Но Морайя уже распахнула дверь охотничьего домика и окунулась во тьму. Она должна добраться до своей лошади и уехать, ибо не доверяет ни ему, ни себе.

Девушка бежала к конюшне, слыша за спиной его шаги. Она рванула дверь, но та не открывалась.

– Проклятие! – вскричала Морайя, и по ее щекам полились слезы. Она дернула ручку еще раз, но Роан уже обвил ее руками.

– Все хорошо, малышка, все хорошо. – Он крепко прижал ее к себе. – Почему вы убегаете от меня, Морайя? Знайте, я никогда не обижу вас.

Слезы струились по ее щекам, а она лишь качала головой, прижимаясь к нему.

– Где же та бесстрашная леди, которая вошла в мой дом? Почему вы не хотите довериться мне? А может, не доверяете самой себе?

«Я не бесстрашная леди, а полная дура, – думала Морайя, – но теперь с этим покончено». Она решительно подняла голову.

– Я не могу, – крикнула девушка, – не могу выйти за вас замуж! И больше не просите меня об этом. Я никогда за вас не выйду. Я видела, что сделал с Сарой Джон Эшфорд. Я не буду…

– Но какое отношение имеют к нам Эшфорды? Я…

– Нет, Джастин! Вы меня обесчестили, но не сломали, а теперь оставьте в покое! Если вам нужна любовница, я буду ею. И довольствуйтесь этим, черт бы вас побрал! – отрезала она. – За смерть вашей матери ответит внучка старого барона! Око за око, Джастин! Разве не так? Что ж, я здесь, перед вами. Возьмите меня, если хотите, но перестаньте лгать и притворяться. Я не переношу этого. И никогда не выйду за вас замуж! Никогда! Слышите? – Она пыталась высвободиться из его объятий.

– Прекратите, Морайя, прекратите немедленно! – Роан встряхнул ее за плечи. – У вас истерика! Вы не понимаете, что говорите!

Морайя боролась с ним, но виконт прижал ее к двери конюшни.

– Я никогда не выйду за вас замуж! Что бы вы со мной ни сделали, и, несмотря на то, что я очень… – Она умолкла, пронзенная его взглядом.

– Несмотря на то, что вы очень – что, Морайя? – выдохнул он.

– Ничего! Я ненавижу вас! – Она оттолкнула Роана с такой силой, что он выпустил ее, и бросилась в лес. Морайя бежала вперед. Путь ей освещал лишь свет луны, пробивавшийся сквозь кроны деревьев.

– Морайя! Вернитесь! Вы заблудитесь! – кричал виконт, бросившись за ней.

Морайе казалось, что влажный воздух душит ее. Слезы градом катились по лицу девушки.

И вдруг она оказалась в его объятиях.

– Морайя! Что я должен сказать, чтобы вы мне поверили? Если вы мстите мне, это неплохо у вас получается. Я мучаюсь с нашей первой встречи. Сначала от желания и сознания того, что не имел права взять вас. Потом от желания жениться на вас и ужаса перед тем, что предаю свою семью. А теперь вот это… Ответьте, Морайя! Как мне вас убедить?

Ее лицо было искажено страданием, а грудь вздымалась.

– Почему, почему я должна верить вам, Джастин? Вам не верит даже ваш дядя!

– Потому что… я люблю вас, – черт возьми! – крикнул Роан, и она замерла. Ошеломленные, они оба молчали. Роан сказал это. Разве он только теперь понял, что любит Морайю? А может боялся назвать этим словом свои чувства? Но как же выразить их иначе? И как она поступит теперь?

Морайя решительно покачала головой!

– Будьте вы прокляты, Джастин! Вы не любите меня и не понимаете смысла этого слова! Вам доступны лишь обман и ненависть, и….

– Хватит, Морайя! – Он крепко прижал её к груди. Взгляд ее выражал муку. – Верьте мне, малышка. Не бойтесь. – Роан прильнул к губам Морайи.

Его поцелуи разожгли в ней огонь, долго тлевший внутри и не находивший выхода. Он гладил её бедра, грудь, а Морайя тихо стонала. «Нет, – подумала она, – я не должна позволять ему этого. Я не имею права желать его!» Роан расстегнул амазонку, поцеловал ее в шею, потом снова в губы. Морайя отвечала на его поцелуи и обнимала Роана. Вынимая шпильки из волос девушки, виконт шептал ее имя. Ощущение силы давало ей наслаждение. Она знала, что не должна уступать ему, но умерла бы, если бы Роан выпустил ее из своих объятий. В горячем и влажном ночном воздухе одежда казалась ненужной.

Роан бросил на землю свою куртку и опустил на нее Морайю. Она почувствовала на своей груди тепло его ладони и снова застонала. Сейчас, отдавшись чувствам, Морайя уже ни о чем не думала.

«Это безумие, – говорил себе Роан, когда они опустились на его куртку. – Так нельзя, ведь она по-прежнему твердит, что не верит ни единому моему слову». Но, прильнув к ее обнаженному телу, он понял, что погиб. Девушка застонала, и, уже теряя рассудок, Роан решил, что именно это лучший способ убедить Морайю.

Он целовал ее жадно, с отчаянием и страстью, накопившейся в последние дни. Когда виконт стянул с нее платье, девушка вцепилась в его плечи. Ее желание стало таким же непреодолимым, как и страсть Роана. Их обвевал теплый ветерок. От Морайи пахло розами. Виконт сорвал с себя галстук и рубашку. Он мечтал насладиться ею, ощутить нежность и податливость этого тела, коснуться каждого его изгиба. Роан задохнулся, когда Морайя обхватила его ногами так крепко, что он понял: ей не до нежностей. Впившись, в Морайю губами, он опустился на нее, и вошел в ее чрево быстрым рывком. Девушка выгнулась навстречу ему, и они начали ритмично двигаться в безумном, победном любовном танце.

– Морайя, о Боже, Морайя, – бормотал Роан, а она выкрикнула его имя, вся дрожа от последних судорог. Уже не контролируя себя, он застонал и погрузился в бездну наслаждения.

На несколько мгновений они затихли, словно слившись с ночным безмолвием. Но вот он улегся рядом и стал баюкать Морайю, как ребенка, в объятиях. Девушка смотрела на него затуманенными глазами, гладила ослабевшими пальцами его волосы, а потом ей показалось, будто она плывет. «Мы оба плывем», – подумала Морайя, не желая нарушать благословенную тишину. Роан нежно целовал ее глаза.

– Поспите, малышка, – промолвил он и потянулся за своей рубашкой, чтобы накрыть Морайю. Она закрыла глаза, уткнулась в его плечо, а виконт обхватил сильной рукой ее талию и вскоре тоже уснул.

Роан проснулся первым и долго смотрел на Морайю в неверном свете луны. Он вновь и вновь дивился ее красоте, его глаза ласкали ее лицо и восхитительное тело, полуприкрытое его рубашкой. Она пошевелилась, словно почувствовав взгляд виконта, веки ее дрогнули и открылись.

– Я… где мы… не понимаю. – Она с трудом возвращалась от сна к действительности.

– И нечего понимать, любовь моя, – прошептал Роан, улыбаясь. – Мы пережили вместе большую радость, но это только начало.

– Нет, я… вовсе не хотела этого. – Девушка закрыла ладонями глаза и покачала головой.

– Я знаю, малышка. Но я не мог устоять перед вами. – Он улыбнулся и поцеловал ей кончик носа.

Она не ответила на его улыбку, и в глазах ее снова появилась боль. Морайя попыталась сесть, но Роан крепче обхватил рукой ее талию. Тогда девушка повернулась на другой бок и натянула до плеча рубашку. Роан замер, стараясь больше не прикасаться к Морайе. Ей нужно время, чтобы собраться с мыслями.

Они лежали без движения, близкие и вместе с тем отчужденные. Влажный летний воздух укутал их, как одеялом. Потом он услышал тихие рыдания. Печально улыбнувшись, Роан коснулся ее плеча.

– Знаете, малышка, – тихо проговорил он, – если у вас войдет в привычку плакать после того, как мы занимаемся любовью, боюсь, я неверно истолкую это, решив, что вы недовольны мною.