«Сейчас не время», – решал Роан, а вслух сказал:

– Чилтон не потревожит вас впредь.

– Но… но он теперь знает, Джастин, – встревожилась Морайя.

Руки Джастииа легко коснулись ее обнаженных плеч.

– Нет, дорогая. Уверяю вас, вы ошибаетесь.

– Нет, Джастин… он знает. Вы же слышали, как он меня называл. И он прав. Я не леди. Я потеряла право… право так называться, когда… вы сами знаете когда. Он имеет право так говорить, и… и другие тоже. – Морайя едва сдерживала рыдания.

В глазах у виконта потемнело от ярости. Он мысленно проклял Чилтона и самого себя за то, что именно они довели Морайю до такого состояния, и крепко сжал ее хрупкие плечи.

– Морайя, – начал он, – посмотрите на меня! Я не хочу этого слышать. Вы, несомненно, леди! Я уже говорил вам об этом. – Девушка покачала головой, подавляя слезы. – Что же до этого негодяя, то, уверяю вас, дорогая, он не знает ровно ничего. Женщина просто не может… э-э… выглядеть иначе после… ну, то есть… верьте мне, что…

– Тогда почему… почему он пошел за мной, Джастин?

– О, дорогая! – Роан притянул ее еще ближе. – Как мне вам объяснить? Я уже пытался это сделать в зале. Вы очень красивы, Морайя, и… и обольстительны. Кому лучше знать, как не мне, что делает с мужчиной ваша внешность?

– Я… не понимаю, Джастин. И… боюсь. Я…

– Ничего не бойтесь, малышка. – Роан поцеловал ее в темя. – Мы сохраним нашу тайну, и я позабочусь о том, чтобы вам ничто не угрожало. Возможно, нам не следует продолжать…

– Нет, Джастин, – возразила она, подняв голову. Ее лицо просветлело, и он увидел, что к Морайе возвращается привычное самообладание. – Мы заключили соглашение, и я…

– Очень хорошо, дорогая, – усмехнулся Роан. – Не стану спорить с вами. – Морайя улыбнулась, и виконт добавил: – Но впредь вы будете осторожнее, не так ли?

– Конечно. – Ее голос окреп, а слезы исчезли. – Со мной все в порядке, Джастин.

– Чудесно. Ну а теперь… думаю, для нас разумнее без промедления вернуться в танцевальный зал. – Роан мягко отодвинул от себя Морайю. – Но сначала мы займемся вашими волосами. – Он повернул ее и принялся закалывать выбившиеся пряди Moрайи. Потом расправил цветы на плечах платья.

– Спасибо, Джастин. – Девушка взяла поданный им носовой платок.

Виконт нежно провел пальцем по щеке Морайи.

– До завтра, малышка, – прошептал он, думая, что утром поставит все на свои места.

– До завтра, – отозвалась Морайя и удалилась.

Едва она ушла, как Роан ощутил пронизывающий ночной холод и печально покачал головой. Как все это на него не похоже! Он не понимал себя. Виконт вышел из беседки.

– Весьма трогательная сцена, дорогой Джастин, – послышался голос из темноты.

Роан замер, узнав этот голос.

– В самом деле, очень трогательная, племянник, – угрожающе тихо проговорил граф Уэстмейкотт, подойдя вплотную к Роану.

Морайя направлялась к дому Кроули, охваченная совершенно новыми чувствами. Она любит его! Это невероятно, глупо и бесперспективно и может довести лишь до отчаяния, но все именно так. Она понимала, что Джастина тревожит ее судьба, хотя и недостаточно для того, чтобы… Девушка вздохнула и оправила платье. Как жаль, что они не встретились с ним при иных обстоятельствах!.. Тогда, возможно…

Морайя ощупала рукой плечо. Там не было… она потеряла цветок! Джастин, конечно, этого не заметил, но какие-нибудь глазастые кумушки заметят наверняка. Молодая женщина, вернувшаяся ночью из парка без столь приметной детали своего наряда, несомненно, даст повод для сплетен! Морайя поспешила обратно. Она не успела еще уйти далеко и надеялась без труда отыскать беседку.

Но, приближаясь к ней, она услышала незнакомый возбужденный голос. Морайя тихо подкралась ближе, прячась за живой изгородью, и замерла, узнав другой голос, ответивший первому.

– Долго ли вы стояли здесь? – спросил Роан.

– Довольно долго, – резко бросил его собеседник.

– Вы удивляете меня, дядя. Подслушивать таким образом…

«Дядя!» Морайя едва не вскрикнула. Значит, это граф. О Боже, что он слышал? И что теперь думает? Понимая, что ей следует немедленно уйти, девушка лишь нырнула в кусты, где ее не могли заметить.

– Обычно я не делаю этого, Джастин. Меня заставил прийти сюда пронзительный женский крик, и я обрадовался, увидев, что ты уже пришел на помощь женщине, попавшей в беду. Потом я должен был удалиться или выйти из тени, но тут предо мною предстало такое, что я не поверил своим глазам и ушам. Осознав же всю чудовищность происходящего, я в ужасе застыл на месте.

В ужасе застыла и Морайя. Она едва дышала. Граф был ниже Джастина, но очень широк в плечах. Казалось, он еле сдерживает ярость.

– Но послушайте, дядя Джордж… – начал виконт.

– Как ты мог, Джастин! – холодно прервал его граф. – Как мог ты так поступить? Я знаю, что ты хочешь отомстить Лэндонам, но это… я никогда и не помышлял, что ты зайдёшь так далеко.

«О Боже, – подумала Морайя. – Что… что будет?

– О чем вы говорите дядя, черт возьми?

– Ты не удовольствовался тем, что разорил Томаса Лэндона в отмщение за то, что случилось двадцать лет назад. Ты…

– Я уже говорил вам, что Лэндон был сам виноват в своем проигрыше, – возразил Джастин.

– Может, и так, мой мальчик, но ты приехал сюда специально – собрать урожай, верно? Ты же не станешь этого отрицать? – спросил граф.

Морайя затаила дыхание, ожидая ответа виконта. Тот опустил глаза, потом снова посмотрел на дядю.

– Нет, – пробормотал он. Услышав это, Морайя похолодела. – Вы отлично знаете, что я не могу это отрицать. Но потом…

– Но тебе показалось мало, – настаивал граф. – И в маленькой драме появился второй акт, не так ли?

– Не понимаю, о чем вы говорите! И думаю, едва ли сейчас, стоит обсуждать все это. – Явно встревоженный, Джастин с трудом сдерживал гнев.

– Напротив, племянник, именно здесь и именно сейчас мы совершенно одни, в отличие от дома, полного слуг. То, что я должен тебе сказать, не терпит отлагательств. Не морочь мне голову, Джастин. Я знаю, что тобою движет! Ты жаждал справедливости, верно? «Око за око» – разве нет? – Граф почти кричал. – Лэндон погубил твою мать – значит, ты должен погубить одну, из Лэндонов, и непременно женщину! – Морайя ухватилась за горло, отчаянно боясь услышать еще хоть слово, но понимая, что придется его услышать. – Разве я не прав, Джастин?

«Нет, – подумала Морайя, – нет, этого не может быть».

– Нет, черт побери, это не…

– Вижу, ты дьявольски хорошо поработал. Эта несчастная девушка совершенно сбита с толку, она запугана! Как ты мог столь низко пасть?

– Вы не понимаете, дядя. Все совсем не так, – возразил Джастин.

Морайя почувствовала некоторое облегчение. Разорить ее отца – было, конечно, недостойно, но все-таки Роан не намеревался…

– Неужели, Джастин? Я помню выражение твоего лица в Лондоне две недели назад. Я убеждал тебя заняться делом, хотел привлечь тебя к политике. Ты же бросил взгляд в игорный зал и сказал, что отчасти уже занимаешься политикой. О, ты, разумеется, осуществлял возмездие. Я надеялся, что это закончится той же ночью в гостиной «Уайтса», а сегодня приезжаю из столицы, и на меня обрушивается как снег на голову слух о том, что Лэндон отыграл Уикемское аббатство. Нет, ты же слишком умен и не спустишь в пьяной игре то, к чему стремился, лелея свою ненависть. – «Ненависть? О Боже!» – в ужасе подумала Морайя. – Ты же не пьяница, да в сущности и не игрок. Меня это изумило, и когда мы говорили с тобой сегодня, чуть раньше, я понял: ты что-то скрываешь.

– Дядя, прошу вас, позвольте мне…

– Послушай меня, Джастин, и сядь, черт возьми! Виконт не двигаясь стоял напротив графа, напрягшись всем телом.

– Я ничего не понимал, пока не увидел эту трогательную сцену. Ты никогда не хотел по-настоящему завладеть Уикемом, не так ли? Все это было просто приманкой?

«Приманкой? Что он…»