В эти тяжелые периоды жизни она лежала одна, без сна, в своей широкой постели. Эмили вздохнула, поднялась, оделась, спустилась вниз и выпила чашку чая.

Граф Уэстмейкотт ехал верхом по дороге, освещенной светом раннего утра. Она не ждет его. Раньше чем через несколько недель, он не должен был появиться. Но новости с континента, полученные графом, заставили его поспешить сюда. Теперь он с удовольствием думал о том, как она обрадуется его неожиданному появлению. Она, несомненно, еще спала, и граф предвкушал, как ее разбудит…

Его крайне удивило, что открыла ему дверь она сама: ведь слабые лучи солнца едва озарили восток.

– Джордж!

– Эмили, любовь моя! Моя драгоценная, – выдохнул он, сжимая ее в объятиях. Джордж повел ее на второй этаж.

Утро было уже в самом разгаре, когда они почувствовали необходимость спокойно поговорить, позавтракать и выпить. Едва они поднялись из постели, Эмили позвонила и велела принести завтрак, а граф тихо удалился в свою комнату и надел шелковый халат.

Он с иронией подумал, что Эмили было незачем заказывать два прибора и два завтрака. Слуги, хотя и не сплетничали вне дома, в стенах его судачили обо всем как сороки. Все они, вероятно, догадались о приезде графа, и он не сомневался, что на завтрак подадут его любимые свежеиспеченные булочки. Постель графа, однако, не приготовили. Он усмехнулся. Слуга понимали, что это ни к чему.

Когда граф снова вошел в спальню Эмили, служанки уже сервировали завтрак на круглом столе у окна. Чтобы принести все блюда, служанкам потребовался не один поднос, а целых три. Джордж сделал вывод, что его приезд заметили в ту самую секунду, как он остановил лошадь возле дома.

Они с Эмили ели теплые булочки, копченую рыбу, яйца и бекон. Изредка они обменивались репликами, ибо молчание не тяготило их, и бросали друг на друга нежные взгляды.

Граф несколько раз брал руку Эмили и ласково поглаживал ее. Какое блаженство сидеть рядом с ней! Она, как всегда, выглядела великолепно, ее светло каштановые волосы были стянуты сзади лентой, а лиловое шелковое платье облегало соблазнительные формы.

Допив, вторую чашку кофе, Джордж поднялся и подошел к окну, выходившему в сад. Поглядев туда, Джордж обернулся к Эмили:

– Я привез вам новость, дорогая.

– Что за новость? – озабоченно спросила она.

– Новость с континента. Умер Роланд Шуи.

Эмили побледнела и подошла к нему.

Как это случилось? – тихо спросила она.

– На дуэли, несколько дней назад. – Он внимательно смотрел на нее.

Эмили закрыла глаза, и прижалась лбом к стеклу. Ему казалось, что плечи ее вздрагивают, возможно, от рыданий. Джордж хотел, заключить Эмили в объятия, но понимал, что в эту минуту она должна побыть одна. Он ждал. Эмили глубоко вздохнула.

– Что ж, слава Богу, Как долго все это тянулось, не правда ли?

– Да, – отозвался он, – очень долго.

Эмили вытерла слезы.

– Надеюсь, вы не сразу уедете, Джордж?

Он ласково положил руки ей на плечи.

– Эмили! – Голос графа срывался. – Вы понимаете, что это значит?

– Вы о Роланде? О да! Теперь отцы и мужья во Франции и Италии могут по ночам спокойно спать.

– Нет, Эм, я имею в виду нас. Ведь вы свободны, совершенно свободны! Теперь даже те, кто придерживается самых строгих взглядов и не признает разводов, узнают, что вы не разведенная женщина, а вдова.

Эмми покачала головой и попыталась отвернуться, но граф взял ее за плечи и повернул лицом к себе. – Выходите за меня замуж, Эм. Это давно пора сделать. Я больше не хочу так жить. Это слишком тяжело. И с каждым днем становится все тяжелее.

– Я знаю, Джордж. Возможно, вы правы, но вы… вы не обычный человек и даже не просто пэр. Понимаете, чем это угрожает вашей карьере? Ведь вас прочат в министры, это уже всем известно. Я не хочу…

– Черт возьми, Эмили! – взорвался граф. – Мне сорок восемь лет, и я устал ворочаться в постели до полуночи! О, даже… даже завтрак с вами – такое наслаждение! Это же… это же смешно!

– Но, Джордж, я…

– Нет, Эмили, я дорожу карьерой, это верно, но она не главное в моей жизни. Самое главной в ней вы. И признаюсь, я соглашался с вами последние пять лет лишь потому, что опасался, как бы вас не подвергли остракизму в Лондоне. Я слишком дорожу вами, и поверьте, о карьере я думал меньше всего.

В голубых глазах Эмили застыла глубокая боль.

– Вы должны дать мне время… подумать, – тихо ответила она. – Все так неожиданно…

– Неожиданно! – Граф притянул ее к себе. – Бога ради, Эм, мы вместе пятнадцать лет! Сколько, по вашему, это может продолжаться?

Она невольно рассмеялась.

– О, Джордж, я так вас люблю!

– Я знаю, и именно поэтому вы должны выйти за меня замуж. Предупреждаю вас, Эм, на этот раз я не приму отказа.

Эмили покачала головой и отодвинулась от графа. Он увидел слезы у нее в глазах и снова обнял ее.

– Когда-нибудь, моя упрямица, мне как обезумевшему от любви подростку придется просто подсыпать вам снотворного и увезти в Гретна-Грин.

Она удивленно прищурилась. А потом Джордж целовал ее долго-долго. Когда он разжал объятия, Эмили тихо проговорила:

– Знаете… Эндрю и ваш племянник сейчас здесь, в Роанбруке. Где… где вы остановитесь?

Он вопросительно посмотрел на нее и непринужденно ответил:

– Да, я знаю, что они здесь. Я сам послал Эндрю к Джастину, чтобы воззвать к его здравому смыслу. Племяннику пора заняться достойным его делом. Он должен добиться места в правительстве. Роан рожден для этого и хорошо подготовлен, но слишком упрям, чтобы согласиться. Теперь я буду уделять им обоим больше времени. Однако медлить мне нельзя. Кстати, вы правы. Здесь оставаться неразумно, тем более что я должен видеться с Джастином и Дрю. Не остановлюсь я и в Роанбруке, поскольку там мне не удастся распоряжаться своим временем по собственному усмотрению. – Последние слова он произнес с недвусмысленной улыбкой. – Остановлюсь в гостинице. Мой слуга уже здесь. А Джастину и Эндрю скажу, что приехал по важному государственному делу, которое займет много времени.

– Полагаете, они вам поверят? – подняв бровь спросила Эмили.

– О, Дрю верит каждому моему слову. А Джастин… никто никогда не знает, что на уме у Джастина. Надеюсь, он будет помалкивать, что бы ни узнал. – Граф усмехнулся. – А теперь, дорогая, настала та великая минута, когда мы должны обсудить все, связанное с нашим браком, – решительно добавил он и снова подошел к Эмили.

Она отступила и уселась на небольшой, обитый голубым бархатом диван.

– Вы, вероятно, слышали о лорде Роане и бароне Лэндоне? – спокойно поинтересовалась Эмили.

Граф нахмурился впервые после приезда.

– Да, Эм, я знаю об этом. – Он тяжело вздохнул. – Мне известно, что барон проигрался и все досталось Роану. Я был в тот вечер в «Уайтсе».

– Да, но… этим дело не кончилось, Джордж.

– Что вы имеете в виду?

– Оказывается, барон проигрался не до нитки, а ухитрился что-то сберечь и вызвал Роана, решив взять реванш.

– От чего Джастин, конечно, отказался, – устало закончил граф.

– Нет, Джордж, напротив. Роан принял вызов, и барон полностью отыгрался.

– Что? Вы уверены? – Граф расправил плечи. – Мне трудно в это поверить.

Эмили усмехнулась и разгладила складки шелкового халата.

– Это весьма странно, понимаю, но именно так все и было. В деревне только об этом и говорят.

Граф растерянно развел руками. Это не укладывалось в его сознании. «Не может быть, – думал он, – если только…»

– Полагаю, эту тему не обойдут и сегодня вечером, – продолжала Эмили. – Кстати, я обещала быть на балу у Агаты Кроули, – проговорила она, и глаза ее заблестели. – Вы же, наверное, тоже получили приглашение? Меня ничуть не удивило бы, если бы леди Кроули сочла, что вы не найдете для себя лучшего занятия, чем примчаться из Лондона и украсить ее бал своим присутствием.

– Бал Джастина, Эмили. Вы забываете, для кого она его устраивает, – возразил Джордж и подошел к диванчику Эмили. – Хотя леди Кроули возомнит от этого о себе еще больше, я на бал пойду. Мне не часто представляется возможность потанцевать с вами, любовь моя.