Роан чуть сжал свои длинные, тонкие пальцы.
Морайя помимо воли окинула взглядом его фигуру и неожиданно затрепетала. Виконт источал притягательную силу, проявлявшуюся в каждом его жесте и слове. В нем ощущалась сдерживаемая энергия, как в свернутой в спираль пружине. Он совсем не походил на других мужчин, ибо излучал некий магнетизм, завораживающий ее, несмотря на то, что они были врагами. «Такой, как он, легко обретает власть над людьми, но от него страшно зависеть».
– Стало быть, вы собираетесь выплачивать мне остаток из своего жалованья. И когда же, по-вашему, дорогая мисс Лэндон, вы сможете полностью рассчитаться со мной? – спокойно, но надменно спросил Роан.
Страх у Морайи сменился гневом. Она ему вовсе не «дорогая мисс Лэндон»! Девушка потупила пылающий яростью взор.
– Наверное… Боюсь, на это уйдет очень много времени, милорд. – Она старалась держаться скромно.
– Полагаю, именно так, – сухо отозвался Роан, убеждая себя не забывать о судьбе своей семьи и не раскисать лишь потому, что миссию эмиссара Лэндона взяла на себя красивая молодая женщина. Она, несомненно, блефовала, говоря, что отец намерен покончить с собой. – Едва ли вопрос можно решить таким образом. Я, видите ли, человек нетерпеливый. Морайя поняла, что он неумолим.
– Что ж, тогда, – выпалила она, пожалуй, слишком поспешно, – может, вы согласитесь просто предоставить нам некоторую отсрочку, чтобы я успела устроиться на работу и поселить папу и Тэсс в каком-нибудь подходящем месте. Надеюсь, в таком случае отец поверит в то, что… что жизнь продолжается. – Морайя пыталась сдержать дрожь в руках.
– Ваши требования становятся скромнее, мисс Лэндон, – насмешливо заметил Роан.
Справедливость этого наблюдения привела Морайю в ярость, однако она перевела дыхание и выдвинула последний довод:
– Кроме того, милорд, я убеждена: изгнав нас слишком поспешно, вы скомпрометируете себя в глазах соседей.
– К чему вам заботиться о моей репутации, дорогая, хотя не скрою, что высоко ценю это. – Роан насмешливо улыбнулся.
«О! Он просто чудовище!» – подумала Морайя, быстро теряя самообладание. Она собиралась резко возразить, но виконт, видимо почувствовав это, улыбнулся еще шире.
– А за какую работу вы намерены взяться, мисс Лэндон? Неужели вы уверены, что легко получите ее? – Он снова облокотился на каминную доску.
– О, я найду место гувернантки, – доверчиво ответила она.
Роан от души расхохотался:
– Вы станете гувернанткой? Это что – шутка? – Роан задыхался от смеха.
Морайя невольно отметила, что сейчас он выглядел моложе. Она поднялась, гордо расправила плечи, прошла по зеленому с золотом ковру и остановилась возле камина.
Посмотрев в лицо виконта, девушка бестрепетно встретила его взгляд.
– Я говорю об этом вполне серьезно, милорд. Уверяю вас, из меня получится отличная гувернантка. Два последних года я обучала сестру. У меня хватит для этого способностей. Я сносно играю на фортепиано, хорошо вышиваю, почти бегло говорю по-французски, обладаю познаниями в математике и в античной литературе.
В ответ на пылкую речь Морайи, Роан тихо пробормотал:
– Не сомневаюсь, вы отлично справились бы со всем этим, дорогая мисс Лэндон, но беда в том, что вас не пустят даже на порог хорошего дома. – Он уже не смеялся.
Морайя залилась краской. Проклятие! Она не покажет ему, как удручена. Девушка скользнула взглядом по своей одежде:
– О, вы, конечно, имеете в виду мое платье. Не беда, я надену что-нибудь более скромное. Полагаю, гувернантке не обязательно иметь костюм для верховой езды. Я сделаю другую прическу, и надеюсь, все это поможет решить вопрос. Хоть я и молода, но, как вы заметили, отнюдь не красавица.
Роан выпрямился и шагнул к Морайе. Движение это было очень естественным, и она вновь ощутила исходящую от него могучую силу. Ее не покидал страх, и она испытывала еще что-то, чего не могла объяснить. Роан теперь стоял совсем рядом с девушкой, и глаза его снова скользили по ней. И тогда внизу ее живота возникло то же самое знакомое ощущение.
– Кто вам сказал, что вы некрасивы? – мягко осведомился Роан.
Услышав этот странный вопрос, Марайа с любопытством посмотрела на него.
– О, это известно мне с детства.
Девушка увидела, как его темно-голубые глаза потеплели. И снова почувствовала трепет в животе.
– Тогда я вас не знал, – пробормотал он, – и не могу ничего сказать о том времени. Но, знаете ли, люди меняются. И… – Он помолчал, а взгляд его стал почти гипнотическим. – Существуют разные виды красоты. О нет, дорогая, вы никогда не будете работать гувернанткой.
Морайя судорожно вздохнула, не в силах оторвать взгляд от его лица. Она с досадой осознала, что ему вновь удалось смутить ее, вогнать в краску и почти ошеломить неожиданной мягкостью тона. Пожалуй, она предпочла бы оскорбительное, но менее опасное высокомерие виконта. Девушка внутренне содрогнулась.
– И, тем не менее, я должна попытаться получить место гувернантки, – возразила она.
Лицо Роана снова стало суровым. Его возмущало, что Лэндон поставил свою дочь в такое положение. Роан заговорил более резко, отчасти из-за злости на Лэндона, а кроме того, желая, чтобы Морайя отправилась восвояси. Она должна предоставить подобные дела мужчинам. К тому же девушка слишком соблазнительна, чтобы оставаться наедине с мужчиной.
– Я снова спрашиваю вас, мэм, сознаете ли вы, как много времени понадобится вам, чтобы собрать необходимую сумму для погашения долга вашего отца?
– Я уже сказала вам, что мы продадим все самое ценное, что у нас осталось, милорд. В усадьбе есть еще картины и кое-какие ювелирные изделия… Если этого окажется недостаточно, я попрошу вас дать мне время устроиться. Ради себя я не просила бы об этом. Но мне страшно за жизнь отца. – Голос Морайя окреп, она вздернула подбородок, но не отодвинулась от Роана.
– Но, дорогая, я убежден, что вы никогда не получите такого места, – возразил виконт.. – А если и получили бы, то не задержались бы долго ни в одном доме. Дело в том, что у хозяина может оказаться старший сын, кузен или просто нахлебник, которые станут домогаться вас.
Роан и сам не знал, чего хочет – запугать девушку или предостеречь от опасностей, коими чреват ее абсурдный план.
Однако он видел, что запутать Морайю нелегко. Глаза ее расширились, и виконт заметил, что в них вспыхнул гнев. Она направилась к столику, на котором оставила перчатки.
«Кажется, в этих восхитительных аметистовых глазах вспыхнул огонь», – подумал Роан. Он залюбовался ее покачивающимися при ходьбе бедрами. Кровь застучала в его висках, он облизнул пересохшие губы. Неужели эта девушка не осознает, какое впечатление производит на мужчин?
Она нагнулась за перчатками, потом подняла глаза на Роана:
– Вы оскорбительно дерзки, милорд. – Морайя натянула перчатку на левую руку. – Меня привел сюда страх за отца и тревога за сестру. Сомневаюсь, что вам очень нужен Уикем, и едва ли вы сочли мои предложения неразумными. Никто не отрицает ваше законное право на выигранную вами собственность… я просила вас лишь об отсрочке. Поскольку вы считаете это невозможным, я ухожу. – Она натянула вторую перчатку и мягким движением соединила пальцы.
Морайя казалась неправдоподобно спокойной, но ее тяжелое дыхание убеждало, что это не так. То, что она сказала о своей семье, разозлило Роана, заставило вспомнить собственные беды, и он обрадовался ее огорчению. И тут же понял, что хочет задержать девушку. Когда она направилась к двери, виконт испугался, что никогда больше не увидит ее. «Но почему, черт побери, это меня волнует?» – спросил себя Роан.
– Могу ли попросить вас, милорд, никому не рассказывать о моем визите? – холодно и почти властно спросила Морайя, и виконт снова удивился ее спокойствию. – Я совершила ошибку, приехав сюда, и этот разговор не доставил удовольствия ни вам, ни мне. Надеюсь, вы согласитесь, что лучше позабыть о нем.
Роан сомневался, что это в его силах. Он и сам не понял, что именно заставило его броситься вслед за Морайей к двери и схватить ее за руку. Ощутив под пальцами гладкую кожу девушки, виконт вздрогнул и помимо воли притянул Морайю к себе, не зная толком, что хочет сказать или сделать. Сердце его учащенно забилось, когда он увидел, как вздымается ее грудь. Исходивший от нее аромат вызвал у него головокружение. Морайя посмотрела на свою руку, потом встретилась со взглядом Роана, и между ними снова что-то вспыхнуло. Виконт не мог выразить в словах силу и противоречивость своих чувств.
