Она сразу увидела, что он обеспокоен:

– Ну что, Дон?

Он пересказал ей содержание разговора.

– Долг? Что это значит? – Глаза ее округлились.

– ЦРУ зря не будет драматизировать события, – сказал Эллиот. – Кажется, мы должны отдать им марки. Если ЦРУ пойдет по нашему следу, мы пропали.

– Поехали домой, – сказала Синди, – возьмем марки и отошлем им. Что, по-твоему, он имел в виду, когда говорил про долг перед государством?

Эллиот вдруг приложил палец к губам, он заметил, как два невзрачных человека вошли в холл, один из них прошел к девушке– администратору, а второй направился прямо к телефонной будке, из которой говорил Эллиот.

– ЦРУ, – прошептал Эллиот. – Спокойно, Синди, я хочу посмотреть, что они будут делать.

Тот, что в будке, уже проверял отпечатки пальцев, а второй теперь расспрашивал портье.

– Ну, Синди, пора уходить. – Эллиот незаметно поднялся.

Холл отеля был переполнен туристами, и они, не привлекая к себе внимания, медленно двигались к выходу.

– Я должен опять позвонить Хамфри, – сказал Эллиот. – Поехали теперь в отель «Дэйтон-Бич».

Они сели в «альфу» и поехали к отелю.

Синди озабоченно смотрела на Эллиота, пока он сосредоточенно вел машину.

– Дон, давай вернемся, – предложила она. – Не нужны нам эти деньги. Будешь жить со мной и папой.

– Оставь, Синди, – коротко отрезал Эллиот. – Я же говорил тебе, что ничего не выйдет. Мы встретились с тобой, понравились друг другу, нам хорошо было вместе, ну и хватит. А сейчас, извини, я должен подумать.

И Синди окаменела в горестном молчании, сжав руки на коленях.

Эллиот вел машину по хайвею и пытался разрешить вставшую перед ним задачу. По какой-то важной причине марки должны принадлежать государству. «Ваш долг», – заявили в ЦРУ. С другой стороны, Радниц и миллион долларов. Радниц имеет связи с СССР, очевидно, русские тоже хотят получить марки.

Если он отдаст марки Хамфри, тот захочет выяснить, где он их взял, что неизбежно вовлечет в дело и Ларримора. По мнению Эллиота, этот вариант не подходил. Единственный выход – послать марки по почте и лишиться денег.

«Деньги ничего не значат», – сказала Синди, и он знал, что она так и думает. Ей нетрудно будет вернуться обратно к той жизни, которую они вели с Джоем. Об Уинне Эллиот не беспокоился, тот сумеет себя содержать.

Теперь он подумал о себе. Вот и конец дороги, но что из этого? Зато последние дни были прожиты с интересом, которого он давно не испытывал к жизни. Он создал прекрасный сценарий, по которому победил Уинна. Да, он позвонит Хамфри и скажет, что перешлет ему марки.

Он отвезет домой Синди и скажет Уинну, что операция прекращается. Если тот станет сопротивляться, Эллиот сумеет его укротить. Ну а потом сядет в «альфу», поедет в Голливуд, и через короткое время таблетки снотворного завершат его путь.

Опять заныла несуществующая ступня. Лучше уйти из жизни, в которой нет будущего. Он вспомнил собственные слова: «Без денег – ты мертв».

Эллиот взглянул на Синди, она сидела, глядя в ветровое стекло, губы ее дрожали, лицо обратилось в маску отчаяния. Ничего, молодость возьмет свое, через год она будет вспоминать все это как романтическую историю. Эллиот дотронулся до руки девушки:

– Все пройдет, Синди. Всегда все проходит.

Она не посмотрела на него, только крепко сжала его руку.

Наконец они подъехали к отелю.

– Подожди здесь, Синди. Я недолго.

Синди чувствовала, что потеряла этого человека, который так много значил в ее жизни. Теперь она боялась за него; что он собирается делать?

Из телефонной будки Эллиот опять позвонил Хамфри.

– Мистер Хамфри, – начал он, как только его соединили. – Отзовите своих людей и не ищите меня. Я пришлю вам марки по почте, получите их послезавтра, при условии, что не будете ловить меня. Если обманете и меня схватят, уверяю, что марок вы не получите.

– Если не получим марки послезавтра утром, – сурово произнес Хамфри, – мы возьмем тебя. У меня записан твой голос. За тобой устроят такую охоту, какой еще не видела эта страна. Даю время до послезавтра, потом пеняй на себя.

А это уже диалог из фильмов о Бонде, подумал Эллиот. Ну что ж, марки он отправит, это избавит его от больших неприятностей.

– Будем надеяться, что не забастуют почтовые служащие, – заметил он и повесил трубку.

Закончив разговор с Радницем, Уинн тут же пошел в спальню укладывать вещи. Мысль, что скоро он получит миллион, настолько овладела им, что у него появилось искушение бросить все старые вещи, ведь скоро он сможет полностью обновить свой гардероб. Оглядевшись, не забыл ли чего, он положил автоматический пистолет 38-го калибра в карман брюк и, взяв вещи, вернулся в гостиную.

Закурив, подошел к окну. Джою понадобится целый час, чтобы съездить в город, забрать марки и вернуться. Ничего, он подождет. Ему вдруг стало смешно, как Джой испугался простых глазных капель.

Потом он подумал, что Радниц может обмануть его. Миллион – огромная сумма, Радниц не сможет выплатить ее наличными. Уинн потер подбородок, размышляя. Немного погодя, когда его неповоротливые мозги чуть не лопнули от напряжения, он наконец придумал встретиться с Радницем в банке. Они обменяются перед свидетелем: Уинн отдаст марки, Радниц – деньги. Пожалуй, это единственный путь избежать обмана. Затем деньги должны быть переведены в нью-йоркский банк Уинна телексом, в присутствии Радница.

Довольный, что так ловко все придумал, Уинн снова предался мечтам о будущем. Что он будет делать со всеми этими деньгами? Во– первых, купит яхту, ему всегда хотелось иметь ее, потом участок на Бермудских островах, он видел яркие рекламные проспекты. В доме будет целая куча красоток. Всегда можно, выбрав одну из них, по настроению, отправиться на яхте в море. Вот это жизнь!

Уинн радостно ухмыльнулся через пару дней он получит заветный ключ к новой, полной радостей жизни.

Он грезил, а время шло, стрелки часов двигались вперед. Впрочем, он ничего не имел против ожидания, наполняя его радужными картинками будущего.

Наконец он увидел Джоя, спешащего по тропинке к бунгало, счастливое выражение его лица опять насмешило Уинна. Можно подумать, этот ненормальный старик получил миллион, а не потерял его.

Уинн подошел к двери и распахнул ее, впуская Джоя.

– Принес? – спросил Уинн, и голос его вдруг дрогнул.

– Да, – ответил Джой, проходя мимо Уинна в комнату.

Уинн последовал за ним.

– Давай! – Он схватил Джоя за руку, лицо его горело радостным возбуждением.

Джой молча протянул конверт. Уинн схватил его, торопливо надорвал и вытащил прозрачный пакет с восемью марками. Потом долго глядел на них.

– Ничего особенного, верно?

Джой отодвинулся от него и отошел к окну, настороженно следя за Уинном:

– Многие вещи так выглядят. Вот мы с тобой тоже ничего особенного из себя не представляем.

Но Уинн не слушал его. Он еще долго рассматривал свое сокровище и наконец положил марки в карман.

– Ну, я пошел, Джой. Подумать только, я теперь богат. Передай этой кинозвезде, пусть застрелится. Думал меня провести. Скажи, что я хитрее его. – Уинн схватил сумку с вещами и вдруг посмотрел на молчащего Джоя. – Ты неразговорчив что-то, а, Джой?

– Могу сказать только, что я рад, что ты уходишь, – спокойно ответил Джой. – Надеюсь, эти деньги принесут тебе счастье. Иди, а то Дон вернется скоро.

– Пожалуй. – Уинн направился к двери, потом остановился. – Прощай, Джой. В следующий раз куплю тебе сигару при встрече. – И он быстро вышел из комнаты.

Джой глубоко вздохнул. Итак, весь этот ужас – опасность, риск, ожидание полицейских каждую минуту – все кончено.

Надо подумать, как объяснить все Синди. Она должна понять, что их прежняя жизнь и есть настоящая и подходит им больше всего.

Он безжизненно опустился на стул, вдруг почувствовав страшную усталость, но убежденный, что поступил правильно. Кому нужны эти деньги? Не в них счастье, говорил он себе. Закрыв глаза, он стал обдумывать, что скажет Синди…