— Учту, — бодро обещаю я.
Вдруг рядом со мной, уставившись в потолок, проследовал в свой кабинет Карл.
— Можно? — спрашиваю у Ри.
— Господин Карл сам вызовет, — последовал вежливый ответ.
Сижу, жду, слушаю, как сладко отвечает на телефонные звонки Ри. Чистейший мед!
Мое настроение испортилось вконец, когда вдруг к Карлу прошествовала очередная делегация — группа высоких военных чинов. Опять совещание!
Через полтора часа генералы ушли, и Карл радушно принимал некоего представителя делового мира с десятком сопровождающих. Потом приехал еще один — чрезмерно толстый и высокомерный. С ним Карл провел остаток дня. Гость вышел ровно в шесть и провожать себя не позволил. Карл знал себе цену и настаивать не стал.
— А, Чек! Наконец-то ты появился, — увидев меня, сказал Карл. — Поздненько однако. Рабочий день кончился. Мне нужно посетить спортклуб, я обещал. Вернусь — поговорим.
Удалялся Карл размеренно, с высоко поднятой головой; было в его величественной осанке что-то несерьезное — его пряди-кудельки забавно прыгали на узких плечах.
Вслед за Карлом выпорхнула Ри, и на меня накатилась густая парфюмерная волна. Закрыв глаза, я помечтал о неведомых райских кущах и вернулся в суровую действительность.
Нет уж, никого ждать не буду. У меня свои дела, свои планы… Демонстративно поднимаюсь и ухожу.
На улице опять натыкаюсь на Вора. Он требует:
— Сегодня угощаешь ты.
Пытаюсь возразить:
— Голова раскалывается! Я же не пью.
— Вот и поправим твою голову. Заодно обсудим кое-что.
— Обсудить можно и здесь. Слушаю.
— Э, нет. Слишком серьезно, чтобы на лице. Тебя касается напрямую! Так что сегодня угощаешь.
Эх, была — не была! Попробую вливать в себя меньше…
Вор доволен моей понятливостью; прямиком ведет в хорошо знакомое заведение, заказывает два «бренди».
Выпиваем, слегка закусываем. Интересуюсь:
— Ну, что там напрямую касается меня?
— Какой хитрый! — уходит Вор от ответа. — Так сразу и скажи. Разогреться следует. Дело ведь нешуточное.
Опорожняем еще по одной. Дозу сократить не удается: Вор начеку.
— Ну, говори же! — требую после очередного вливания. Вор, чувствуется, уже готов к разговору.
— Куда тебе надо? — шепотом спрашивает он и показывает рукой вверх. — Туда?
Я утвердительно киваю.
— Хочешь, достану ключ?
— Чего-чего? — насторожился я.
— Тебе ведь нужно? — не отстает Вор.
— Но тебе-то зачем?
— Понимаешь, ты моей жене понравился. Да и мной не побрезговал.
— Своруешь, что ли?
— Сворую. Но придется заплатить.
— Чем? Денег у меня нет.
— На рюмочку «бренди» хватит. Но — каждый день!
— Надо подумать.
— Чего уж тут думать! Задаром продаюсь. Поймают — тюряги не миновать.
— У тебя не получится. — Я вздохнул.
— Это почему же? — оскорбился Вор.
— Кордоны. Слишком опасные. — Я говорил наугад, не имея представления о кордонах.
— Где не взломаю, проскочу лисой, — заявил Вор. — Давай выпьем. За удачу!
Выпили. Разумеется, я поддержал сумасбродную идею — выкрасть ключ от Ноосферы. Но, честно говоря, в душе посмеялся: что это за ключ, как он выглядит? По-моему, у Вора поехала крыша.
Мы еще выпили по одной. И еще. Я потребовал празднество завершить. Иначе откажусь от обещанного ключа! Угроза подействовала безотказно, и я сумел отвязаться от назойливого собутыльника. Благополучно добрался до своих дверей.
На этот раз телефон звонил нещадно, но я и не подумал поднимать трубку — почти не раздеваясь, плюхнулся в постель.
Утром вскочил, как ошпаренный: опаздываю на работу! На ходу умываюсь, причесываюсь, бегу в знаменитый дом господина Карла. Возле служебного бара тормознул. Приятной барменши опять не было на месте. Проглатываю завтрак, тороплюсь наверх.
В приемной просидел больше часа. Ри оставила несколько иллюстрированных журналов. И в них почти на каждой странице красовался Карл…
На всю приемную откуда-то с потолка обрушился многократно усиленный голос повелителя:
— Загляни-ка ко мне, Чек.
Ри дружелюбно кивнула: идите!
«Ну что же — вперед!»
Карл, казалось, дремал за столом. И только пальцы размеренно постукивали по зеркалу полированного дерева, свидетельствуя о том, что повелитель далек от сонного состояния, — он размышлял, строил планы, изобретал…Хищная пасть, раскрываясь, жадно ждала добычи…
Я в нерешительности остановился около стола, ожидая неприятного разговора, а может быть, и разноса.
Карл начал тихо, почти шепотом, не открывая глаз:
— Устал я, Чек, зверски устал. А тут еще разбирайся с твоими причудами. Я полагал, ты более понятлив, схватываешь, так сказать, на лету. Неужели я ошибся? — Карл открыл глаза и уставился на меня. — Разве непонятно, что ты не сотрудник рядового учреждения, а представитель особой фирмы? Я, если ты помнишь, посвятил тебя во многие секреты. Тебя без особого сопровождения выпускать нельзя, а я доверяю — иди на все четыре стороны. Получай деньги, особняк, все условия для сытой, нормальной жизни. Оказывается, ты этого не уловил. Иначе чем объяснить целый каскад вопиющих нарушений! Начиная с того, что завел разговор с барменшей о своих служебных делах, подвел ее к нарушению инструкции. Она не должна была объяснять, как открываются и закрываются двери в это, подчеркиваю, закрытого типа учреждение! Но проступок совершен, и виновный наказан — барменша отныне у нас не работает. Далее. Как ты грубо себя вел в офисе-двенадцать. Бо долго не мог прийти в себя от твоей нетактичности. И это бы ладно. Невзирая на запрет, ты стал трогать в библиотеке важное оборудование, чем вызвал переполох… Если ты помнишь, вмешался я и спас от неминуемой гибели. Да и вообще, я смотрю, ты озорник! Пьянствуешь, отключаешь аппаратуру связи, дурачишь спецнаблюдателей, цель которых тебя же охранять. Не говоря уже о прогулах. Таких инцидентов у меня не случалось давненько.
— Я пришел и приходил ровно в девять.
— У меня ровно в девять не был.
— Естественно: шло совещание!
— Будешь оправдываться?
— Нет, господин Карл.
— Похвально. А теперь рассказывай. Что прочитал, что особенно понравилось.
— «Ползли вдоль берега туманы, и громко блеяли бараны», — продекламировал я.
— У тебя хорошая память, — оживился Карл. — А еще?
— Осушить мокрую чернильную поверхность лучше всего промокательной бумагой.
— Вижу — читал!
— Есть предложение, господин Карл.
— Ну, давай.
— Не лучше ли статьи по делопроизводству издать отдельно, а статьи по техническим изысканиям — отдельно. Дело в том, что слишком много времени уходит на предварительный отбор материала. А ведь за эти часы можно с пользой прочитать несколько полезнейших советов — о резиновых штампах, нарукавниках и так далее.
— Мысль зрелая. Я давно об этом подумывал. Возможно, так и сделаю. Вот-вот, давай, проявляйся понемногу!
Мы вернулись к столу. Карл вымолвил:
— Делу время, потехе чес. Тебе задание… Кстати, рекомендую записывать. Послезавтра в пятнадцать ноль-ноль важное заседание. Список тех, кому надлежит явиться, в офисе-четыре, под стеклом. Позвонить и пригласить. Повестка дня: финансовые вопросы, а также выдвижение очередных работ на премию имени Людовика Крома. Стенографистки запишут первую, скучную для тебя часть, ну а вторую — я поручаю зафиксировать тебе. Вопросы есть?
— Все понятно, господин Карл.
— Да? — удивился Карл. — Так уж все и понятно? И кого будут выдвигать? И что это за премия — имени Людовика Крома?
— Не решился спросить, господин Карл.
— Непонятная стеснительность. Такие вещи нужно знать!.. Впрочем, о премии ты наверняка слышал, лауреаты уже есть. Правда, из мира науки. Я и подумал: а почему бы не наградить этой премией писателя? Меня, например. Это же интересно, подхлестнет вдохновение, разбудит новые творческие силы! А то ведь скука одолевает, пропадает желание писать…
Я согласно кивнул, и Карл увлеченно продолжил:
