В себе или в другом? Можно только покончить с посредственностью в себе, а затем, возможно, могут возникнуть иные взаимоотношения с другими. Знать, что кто-то является посредственным — это уже начало перемены, не так ли? Но мелочный ум, осознавая себя, отчаянно пробует изменяться, улучшаться, и само это побуждение посредственно. Любое желание самоусовершенствования мелочно. Когда ум знает, что он посредственен и не воздействует на себя, посредственность прекращается.
«Что вы подразумеваете под воздействием на себя?»
Если мелочный ум, осознав, что он мелочен, делает усилие, чтобы изменить себя, не является ли он все еще мелочным? Усилие измениться рождено мелочным умом, поэтому само то усилие мелочно.
«Да, я понимаю это, но что же делать?»
Любое действие ума мало, ограничено. Ум должен прекратить действовать, и только тогда наступает окончание посредственности.
Огонь недовольства
В течение нескольких дней шел очень сильный дождь, и потоки воды были бурными и шумными. Коричневые и грязные, они текли от небольших оврагов и присоединялись к более широкому потоку, который протекал вдоль долины, а он, в свою очередь, впадал в реку, которая спускалась к морю несколькими милями ниже. Река была полноводной с быстрым течением. Даже летом она никогда не пересыхала, хотя все ручьи, питающие ее высыхали, обнажая камни и пески. Сейчас же река несла грязные воды, и люди наблюдая за ее течением, боялись, что она может выйти из берегов, затопив поля и рощи и нанеся ущерб городу. Несколько человек пытались ловить рыбу, но их попытки не увенчались успехом, так как течение реки было слишком сильным. Снова пошел дождь, но люди не ушли с берега, наблюдая за рекой, в надежде, что она все же не выйдет из берегов.
«Я всегда была искателем, — сказала она, — и прочла очень много книг. Я была католичкой, но оставила эту веру, чтобы присоединиться к другой, которую тоже оставила и присоединилась к религиозному обществу. С недавних пор я изучаю восточную философию, учение Будды и сама прошла психоанализ. Но даже это не остановило мой поиск, и теперь я здесь и говорю с вами. У меня было желание посетить Индию в поисках мастера, но обстоятельства помешали мне».
Она рассказала, что была замужем, у нее двое детей, ярких и интеллектуально развитых, которые ходили в колледж. Она не беспокоилась о них, так как они были самостоятельными. Она серьезно пробовала медитировать, но ни к чему не пришла, и ее ум был столь же глуп и блуждающ, как и прежде. «То, что вы говорите о медитации и молитвах, очень отличается от того, что я читала и думала, меня это озадачило, — добавила она. — Но во всем этом утомительном беспорядке я действительно хочу найти истину и понять ее загадку».
Вы думаете, что, ища истину, вы ее найдете? Не может ли случиться так, что так называемый ищущий никогда не сможет найти истину? Вы никогда не вникали в это побуждение искать, не так ли? Все же вы продолжаете искать, переходя от одного к другому в надежде найти то, что вы хотите, что вы называете истиной, делая из него тайну.
«Но что плохого в том, что я ищу? Я всегда находила то, что хотела, но чаще — не находила».
Может быть, и так, но не считаете ли вы, что можете добывать истину, как вы бы добывали деньги или ценности? Вы думаете, что это еще одно украшение тщеславия? Или же ум, который стремится к приобретению, должен полностью прекратить это, чтобы возникла истина?
«Возможно, я слишком стремлюсь найти ее».
Нисколько. Вы найдете то, что ищете в вашем рвении, но оно не будет реально.
«Тогда что же вы мне предложите делать, просто прозябать, а не жить?»
Вы поспешно делаете выводы, не так ли? Разве не важно выяснить, почему вы ищете?
«Я знаю, почему я ищу. Я полностью недовольна всем, даже тем, что я нашла. Чувство недовольства возвращается снова и снова. Я считаю, что я овладела чем-то, но это вскоре исчезает, и снова чувство недовольства сокрушает меня. Я испробовала все способы, которые только можно придумать, чтобы преодолеть его, но, так или иначе, оно слишком сильно внутри меня, и мне нужно найти что-нибудь — истину, или что-то другое, что даст мне мир и удовлетворенность».
Не надо ли вам быть довольной, что вам не удалось потушить огонь недовольства? Преодолеть недовольство было проблемой для вас, не так ли? Вы искали удовлетворенность, и, к счастью, вы ее не нашли, найти ее означает остановиться в развитии, оставаться без движения.
«Наверное, это то, что я в действительности ищу: спасение от снедающего недовольства».
Большинство людей недовольны постоянно, ведь так? Но они находят удовлетворение в простых вещах жизни — то ли это лазанье по горам, то ли удовлетворение некой амбиции. Неугомонность из-за недовольства по глупости превращается в достижения, которые удовлетворяют. Если мы потревожены в нашей удовлетворенности, мы скоро находим способы преодолеть чувство недовольства, так что мы живем на поверхности и никогда не проникаем в глубины недовольства.
«Как же проникнуть под поверхность недовольства?»
Ваш вопрос указывает на то, что вы все еще желаете убежать от недовольства, верно? Жить с той болью, без того чтобы пробовать убегать от нее или изменять ее, означает проникнуть в глубины недовольства. Пока мы пробуем добраться до чего-нибудь или быть кем-то, обязательно будет боль конфликта, и тогда, вызвав эту боль, мы хотим убежать от нее, и мы убегаем с помощью разных видов деятельности. Объединиться с недовольством, остаться с ним и быть его частью без наблюдателя, вынуждающего его вписаться в общепринятые виды удовлетворения или принятия его как неизбежного, значит позволить тому, что не имеет никакой противоположности, никакого секунданта, возникнуть.
«Я слежу за тем, что вы говорите, но я боролась с недовольством так много лет, что для меня теперь очень трудно быть его частью».
Чем больше вы боретесь с привычкой, тем больше жизни ей придаете. Привычка — это мертвая вещь, не боритесь с ней, не сопротивляйтесь ей. Но с восприятием сути недовольства прошлое потеряет значение. Хотя это и болезненно, но быть недовольным изумительно, вместо того чтобы душить его пламя знанием, традицией, надеждой, достижением. Мы забываемся в таинстве достижения человека, в таинстве церкви или реактивного самолета. И опять же: все это поверхностно, пусто и приводит к разрушению и нищете. Есть тайна, которая вне способностей и силы ума. Вы не можете разыскать или пригласить ее, она должно прийти без спроса, и с нею приходит благословение для человека.
Психоанализ и проблема человечества
Было удивительно тихо и уединенно под широко раскинувшимся деревом, стоявшим одиноко в просторе полей, хорошо ухоженных, и сочной зелени. На расстоянии виднелись холмы суровые и непривлекательные в полуденном солнце. А под деревом было темно, прохладно и приятно. Это огромное и внушительное дерево, содержало большую силу и симметрию в своем одиночестве. Оно было живым организмом, уединенным, и в то же время казалось, что оно возвышалось над всем окружающим, даже над отдаленными холмами. Сельские жители поклонялись ему. Против его широкого ствола лежал высеченный камень, на который кто-то положил яркие желтые цветы. Вечером никто не подходил к дереву, его одиночество было слишком одолевающим, и было лучше поклоняться ему в течение дня, когда была густая тень наполнялась чириканием птиц и звуками человеческих голосов. Но в этот час все сельские жители были у своих хижин, и под деревом было очень тихо. Солнце никогда не проникало через кроны дерева, и цветы не вяли до следующих жертвоприношений следующего дня. Узкая тропинка вела к дереву и затем уходила в зеленые поля. По этой тропинке к холмам вели стадо коз, где они разбегались, поедая траву в пределах досягаемости.
Когда солнце село за холмами, поля приобрели насыщенно-зеленый цвет, и лишь вершина дерева отсвечивала золотом, находясь в последних лучах — заходящего солнца. С приходом темноты дерево отдалялось от всего окружающего и на ночь замыкалось в себе, его тайна, казалось, проникая в тайну Вселенной. Он — психолог и аналитик, практиковал в течение многих лет и излечил многих пациентов, обращавшихся к нему. Он работали в больнице, и в своем офисе. Многие пациенты, преуспевающие в своем бизнесе, помогли ему обзавестись дорогими автомобилями, загородным домом и всем прочим. Он серьезно относился к своей работе, а не только, как к прибыльному делу. Изучал гипноз и экспериментально практиковал его на своих пациентов.