тогда он уйдет из вашей памяти. Вы стыдитесь не его, а себя, за то, что были близки с ним. Именно на себя саму вы рассержены, а не на него. «Да, это так».

Если вы действительно понимаете это, переживаете это как факт, то вы свободны от него. Он больше не является объектом вашей враждебности. Ненависть привязывает, так же как и любовь.

«Но как же мне освободиться от моего собственного стыда, от моей собственной глупости? Я очень ясно понимаю, что он тот, кем он является, и его нельзя винить. Но как мне освободиться от стыда, чувства обиды, которое медленно назревало во мне и вылилось во всей полноте в этой стрессовой ситуации? Как мне стереть прошлое?»

То, почему вы хотите стереть прошлое, имеет большее значение, чем знание, как стереть его. Намерение, с которым вы подходите к проблеме, более важно, чем знание, что делать с ней. Почему вы хотите стереть память об этих событиях?

«Мне не нравится вспоминать обо всех прошедших годах. Они оставили неприятный осадок в моей душе. Разве это не достаточно важная причина?»

Не совсем, не так ли? Почему вы хотите стереть те воспоминания? Конечно же, не потому, что они оставили неприятный след в вашей душе. Даже если бы вы были способны с помощью каких-то средств стереть прошлое, вы могли бы снова сделать такие поступки, которых вы будете стыдиться. Простое избавление от неприятных воспоминаний не решает проблему, не так ли?

«Я думала, что решает. Но в чем тогда проблема? Разве вы не излишне усложняете все? Все это и так уже достаточно запутано, по крайней мере, моя жизнь. Зачем добавлять сюда еще один ненужный груз?»

Мы добавляем еще один ненужный груз или мы пытаемся понять то, что есть, и освободиться от него? Пожалуйста, немного потерпите. Что это за убеждение, которое побуждает вас стереть прошлое? Оно может быть неприятным, но зачем же вы хотите стереть его из памяти? В вас есть некая идея или картинка о вас самих, которым эти воспоминания противоречат, и поэтому вы хотите избавиться от них. У вас есть определенная оценка вас самих, не так ли?

«Конечно, иначе…»

Все мы помещаем себя на различные уровни, а затем постоянно падаем с этих высот. Именно этих падений мы и стыдимся. Чувство собственного достоинства — причина нашего позора, нашего падения. Именно это чувство собственного достоинства нужно понимать, а не падение. Если нет никакого пьедестала, на который вы помещаете себя, какое тогда может быть падение? Почему вы помещаете себя на пьедестал, названный уважением к себе, человеческим достоинством, идеалом и тому подобным? Если вы сможете понять это, то не будет никакого стыда из-за прошлого. Все полностью пройдет. Вы будете той, кто вы есть, без пьедестала. Если пьедестала нет, нет той высоты, которая заставляет вас смотреть вниз или вверх, то вы есть то, чего вы всегда избегали. Именно это недопущение того, что есть, того, чем вы являетесь, вызывает смущение и антагонизм, стыд и негодование. Вы не должны говорить мне или другому, какая вы есть, но надо самой осознавать то, какая вы, независимо от того, приятно это или неприятно. Живите с этим, не оправдывая и не сопротивляясь. Живите с этим, не называя это, так как само определение — осуждение или отождествление. Живите без страха, так как страх мешает общности, а без общности вы не сможете жить с этим. Иметь общность означает любить. Без любви вы не можете стереть прошлое, в любви нет никакого прошлого. Любовь и время несовместимы.

Она проделала длинный путь, проехав полмира. У нее был настороженный взгляд, в нем была какая-то недоверчивость, она как будто приоткрылась, чтобы тут же закрыться при любой попытке любопытства извне. Она не была робка, но не хотела раскрывать свое внутреннее состояние. И все-таки ей хотелось поговорить о себе и своих проблемах, ради этого она преодолела это расстояние. Она колебалась, сомневалась в своих словах, была отчужденной, и в то же самое время ей нетерпелось рассказать о себе. Она прочла много книг по психологии, и, поскольку никогда не была у психолога, то могла сама полностью исследовать себя. Она сказала, что фактически с детства привыкла анализировать свои собственные мысли и чувства. Почему вы настолько поглощены самоанализом?

«Я не знаю, но я всегда поступала так с тех пор, как я себя помню».

Действительно ли анализ — это способ защитить себя от нас самих, от эмоциональных взрывов и последующих сожалений?

«Я совершенно уверена, именно поэтому я анализирую, постоянно спрашиваю себя. Я не хочу попасть в ловушку внутреннего беспорядка. Это слишком отвратительно, и этого я не хочу допустить. Теперь я понимаю, что использовала анализ как средство сохранения, чтобы не впасть в общественную и семейную суету».

Вам удавалось избежать быть пойманной в эту ловушку?

«Я не совсем уверена. По некоторым направлениям мне это удавалось, по другим — думаю, что нет. Рассказывая обо всем этом, я понимаю, какую необычную вещь я сделала. Я никогда прежде не смотрела на это все так ясно».

Почему вы защищаете себя так умно и от чего? Вы говорите: от беспорядка вокруг вас. Но что находится там, в этом беспорядке, от которого вам приходится защищать себя? Если это беспорядок и вы ясно видите это таким, тогда вам не стоит охранять себя от него. Мы охраняем себя, только когда есть страх и непонимание. Итак, чего вы боитесь?

«Я не считаю, что боюсь. Я просто не хочу запутаться в горестях существования. У меня есть профессия, которая поддерживает меня, но я хочу быть свободной от остальной части запутанных ситуаций, и я думаю, что уже свободна».

Если вы не боитесь, то почему вы сопротивляетесь запутанным ситуациям? Каждый сопротивляется чему-то, только когда не знает, как поступить с этим. Если вы знаете, как работает двигатель, вы свободны от него. Если что-нибудь случится, вы можете починить его. Мы сопротивляемся тому, чего не понимаем. Мы сопротивляемся беспорядку, злу, страданию, только когда мы не знаем его устройство, из чего оно состоит. Вы сопротивляетесь беспорядку, потому что не знаете о его устройстве, его составляющих. Почему вы не осознаете это?

«Но я никогда не думала об этом в таком смысле».

Только когда вы находитесь в прямых отношениях со строением беспорядка, вы сможете знать о работе его механизма. Только, когда есть общность между двумя людьми, они понимают друг друга. Если они сопротивляются друг другу, никакого понимания нет. Общность или взаимоотношения могут существовать, только когда нет страха.

«Я понимаю, что вы имеете в виду».

Тогда чего вы боитесь?

«Что вы подразумеваете под страхом?»

Страх может существовать только во взаимоотношениях, страх не может существовать отдельно, в изоляции. Нет такого понятия, как абстрактный страх, есть страх известного или неизвестного, страх того, что сделано или что можно сделать, страх прошлого или будущего. Связь между тем, чем каждый является и чем желает быть вызывает страх. Страх возникает, когда факты трактуются вами самими с помощью таких понятий, как поощрение и наказание. Страх приходит с ответственностью и желанием освободиться от нее. В контрасте между болью и удовольствием существует страх. Страх существует в противоречии противоположностей. Поклонение успеху порождает страх неудачи. Страх — это умственный процесс борьбы за становление. Когда становишься добрым, возникает страх зла, когда становишься единым с кем-то, появляется страх одиночества, когда становишься великим, появляется страх быть незначительным. Сравнение не есть понимание. Оно вызвано страхом неизвестного по отношению к известному. Страх — это неуверенность в поиске безопасности.

Усилие стать кем-то — это начало страха, страха быть или не быть. Ум, осадок от переживания — это всегда страх неизвестного брошенного вызова. Ум, который является именем, словом, памятью, может функционировать только в пределах сферы известного. А неизвестное, являющееся вызовом от мгновения до мгновения, отвергается или переводится умом в понятия известного. Это отвержение или перевод вызова в иную категорию есть страх, поскольку ум не может иметь никакой общности с неизвестным. Известное не может сообщаться с неизвестным. Известное должно раствориться для того, чтобы появилось неизвестное.