Роберт выпил текилу с лимоном и солью, краем глаза наблюдая за реакцией женщины. Она приняла напиток и, по-видимому, спросила у официантки, кто угостил, потому что нашла глазами Роберта и, улыбнувшись, кивнула ему, приподняв свою рюмку. Он тоже сделал ответный жест.

Выпив еще две порции, Роберт решил, что пора подсесть к сексуальной незнакомке.

— Я не помешаю, нарушив ваше уединение? — спросил он, подойдя к ее столику.

— Нет, не помешаете, — улыбнулась блондинка. — И спасибо за текилу.

— О, не стоит благодарности, — махнул рукой Роберт. — Это самое малое, чем я мог выразить свое восхищение вашей красотой.

Далее Роберт и Синди, как представилась блондинка, выпили за знакомство и довольно быстро разговорились. Она работала менеджером в недавно открывшейся фирме совсем недалеко отсюда. Браун, в свою очередь, сказал, что работает в НАСА.

— Ого, так ты один из этих парней, которые запускают астронавтов? — поразилась Синди.

— Нет, я лично не сижу на мысе Канаверал, а занимаюсь математическими расчетами траекторий.

— А визит в штаб-квартиру НАСА устроить сможешь?

— Запросто! Нужно только оформить гостевой пропуск. Конечно, не во все места можно будет попасть, но все же…

— Классно! Я буду так тебе благодарна.

— Не стоит. В конце концов, простые американцы имеют право увидеть, на что тратятся собираемые с них налоги.

Роберт начал увлеченно рассказывать о своей работе, обходя лишь темы, касавшиеся национальной безопасности, в отношении которых он давал подписку о неразглашении. Синди же задавала вопросы, порой такие наивные, что Роберт поражался, как мало, при всей той рекламе, которая сопровождает деятельность НАСА, люди знают о работе этого агентства. Беседу несколько раз прерывала официантка, подносившая текилу и убиравшая пустые рюмки. Роберт уже потерял им счет, отметив при этом, что чем больше выпивки, тем больше ему нравится рассматривать ноги блондинки. Ноги были очень даже ничего. И все реже мелькала мысль о жене, которая сейчас сидит дома и ждет его.

И все чаще он забывал, о чем только что рассказывал. А его новая подружка все спрашивала и спрашивала.

— Уф, что-то я сегодня припозднилась, — сказала наконец Синди. — Это ты меня заболтал. Но мне действительно пора идти, а то уже поздно.

— Я тебя провожу, если ты, конечно, не против. А то здесь такие таксисты, что даже мне иногда страшно к ним садиться, — пошутил Роберт, вставая с места. — Тебе куда?

— Минут десять езды. Сняла неподалеку небольшую квартиру.

— Отлично. Только расплачусь с барменом, и можем идти.

— Что-то ты сегодня в ударе, амиго, — сказал Хосе, когда Браун нетвердой походкой подошел к стойке. — И явно превысил свою норму. Все в порядке?

— В полном, — ответил Роберт, — может, мне даже что-то перепадет сегодня от этой крошки.

— Ты, главное, не переусердствуй, — предостерег его бармен, — а то у меня один знакомый, твой ровесник, чуть инфаркт не схватил в постели — от передозировки виагры.

— Вот это мне не грозит, — отмахнулся Роберт, — главное, чтобы жена ничего не узнала. Позвоню утром, скажу, на работе пришлось задержаться в связи с очередными расчетами по совместной с русскими программе «Шаттл — Буран-2». Она к этому уже привыкла и пилит не всегда.

На улице в такси уже сидела Синди. У Роберта слегка заплетались ноги, когда он подходил к автомобилю, — он-таки и вправду сегодня перебрал.

— Ну что? — спросил он у женщины, садясь в машину. — Все в порядке?

— Да, — ответила она, — едем. Закрой только окно, а то ночь слишком прохладная.

В машине Роберт приобнял новую знакомую за плечи и, нашептывая ей на ухо что-то фривольное, сам не заметил, как заснул. Когда же проснулся, блондинки рядом уже не было, при этом жутко болела голова, а во рту ощущался какой-то противный привкус. Сквозь туман до него долетали обрывки фраз, которые произносила Синди.

— …перебрал парень… домой… вот тебе пятьдесят баксов за беспокойство…

— Ну что, куда вас везти, мистер? — спросил таксист, когда женщина отошла.

Назвав адрес, Роберт пытался вспомнить, не выболтал ли он по пьяни чего-нибудь. Но голова отзывалась на любые умственные усилия новыми вспышками боли. Поэтому он довольно-таки быстро прекратил дальнейшие попытки, решив к тому же, что даже если и ляпнул лишнее, то Синди с ее наивностью и полным отсутствием знаний в области астронавтики все равно ничего не поняла. А значит, и волноваться не о чем!

Между тем женщина, назвавшаяся Синди, подождала в подъезде дома (в котором вовсе и не жила), пока такси тронулось. Убедившись, что машина скрылась из виду, она позвонила из ближайшего телефона-автомата.

— Да, все прошло нормально. Клиент болтал без умолку. Все зафиксировала, чип с записью оставлю в условленном месте после того, как увижу на моем счету половину стандартной суммы. Остальное — как обычно, после получения вами посылки. Надеюсь, останетесь довольны и мы продолжим наше взаимовыгодное сотрудничество. До свидания.

Повесив трубку, женщина стерла помаду и макияж, чтобы ее не приняли за проститутку. В этом квартале такое вполне могло случиться, а привлекать внимание ей сейчас было ни к чему. За выполнение этого задания неведомый заказчик должен был перечислить десять тысяч долларов. Совсем неплохо за такую, в общем-то, плевую работу: «снять» указанного человека, слегка подпоить его, капнуть в спиртное какую-то химическую дрянь, развязывающую язык, и задать определенные вопросы. Ответы записать на сверхпортативный цифровой диктофон, карту памяти с записью оставить потом для заказчика в определенном месте. Никакого особого криминала, как рассуждала про себя та, что назвалась Синди. В нашем непростом мире каждый живет, как может. Если кого-то интересует планируемый полет на Марс и этот кто-то хорошо платит за информацию, то почему бы и не помочь ему узнать об этом проекте побольше?

Когда Роберт приехал домой, туман в голове немного рассеялся, но вид у него был такой, что жена сразу закатила скандал. И чувствовал он себя так паршиво, что даже не стал с ней спорить, а терпеливо выслушивал обвинения и угрозы, желая лишь одного — как можно скорее добраться до постели и заснуть.

— Дядя Фредерик! Посмотри, как странно: на цифровом фотоснимке в небе какие-то странные блики, а визуально ничего нет! — зацепившись по пути полой куртки за дверную ручку, молодой человек лет двадцати буквально вломился в кабинет командующего специальной испытательной авиабазой.

Эти восторженные вопли были адресованы моложавому на вид генералу, который готов был сквозь землю провалиться от стыда.

— Кре-е-тин… — сквозь зубы процедил он. Фредерик Пулен терпеть не мог, когда люди занимались не своим делом. Но своей любимой сестре Марте отказать не смог. И вот результат…

— Да посмотри же!

— Морис! — Пулен едва сдерживался. — Сколько раз тебе можно повторять: здесь не детская площадка! Сколько тебе лет, черт возьми? Военный ты или нет?

— Ты же все сам прекрасно знаешь: я не военный, я — художник. Но моя мама… Мы ведь все зависим от нее. Точнее, от ее денег. При таком раскладе самим собой я могу быть только по ночам. Ну представь себе, как живут художники… тем более художники, которым родители не дали благословения, а?

— Ты очень болтлив, вот что я тебе скажу. Паяц… Можешь хоть меня не позорить?

— Извини, наверное, я был слишком эмоционален, но это просто не поддается объяснению. Сам посмотри! — Морис вновь уткнулся в дисплей фотоаппарата.

— Мне давно пора было отобрать у тебя эту игрушку — ведь ты находишься на военном объекте. Из-за тебя, вернее, из-за искренней и преданной любви к твоей матери… Уж если ты пользуешься этим здесь, то, бога ради, постарайся, чтобы об этом знал только я и никто больше. Богема… Да-да, и нечего ухмыляться! Ты хоть понимаешь, что я нарушаю устав?

— А не проще ли дать мне хорошего пинка под мой богемный зад? Ладно-ладно, шучу, успокойся, пожалуйста. Как военный военному: здесь что-то нечисто. На кадрах блики.