«Ага, координировать, чтобы в случае успеха забрать себе все лавры», — усмехнулся про себя генеральный секретарь.

А президент США тем временем завершил свою речь энергичным призывом ко всем собравшимся вспомнить о благоразумии и не идти на поводу у экстремистов.

После американца выступили председатель ЦК КПК и канцлер Германии. Оба поддержали предложение, сделанное Россией, но при этом высказали мнение, что координацию общемировых решений надо возложить на специальный коллегиальный орган из представителей всех стран, а в отдельных регионах поручить это тем странам, которые являются их неформальными лидерами. При этом хитрые китайцы сразу же, дабы избежать возможных споров и осложнений, предложили, чтобы в странах Азиатско-Тихоокеанского региона руководство реализацией плана тоже было поручено коллегии, в которую войдут они, японцы, представители Единой Кореи и Малайзии.

— Итак, — снова взял слово генеральный секретарь ООН, — мы выслушали мнения, причем очень разные по своей сути. Пока у нас еще есть время и не требуется вынести однозначное решение, принять или нет условия ультиматума. Но настанет час, и придется ставить данный вопрос на голосование. Поэтому уже сейчас предлагаю обсудить следующее предложение: голосование по столь глобальному вопросу должно происходить таким образом, чтобы голосующий представитель той или иной страны имел не один голос, а число голосов, пропорциональное численности населения его страны по отношению к численности населения всей нашей планеты, естественно, с определенными поправочными коэффициентами на экономическую и техническую мощь этой страны. Полагаю, такой подход позволит создать действительно справедливые условия для проведения общепланетного голосования. Поэтому предлагаю всем странам создать специальную совместную международную группу для разработки этих поправочных коэффициентов и порядка их исчисления, хотя от всей души надеюсь, что до этого не дойдет и мы решим возникшую проблему в рабочем порядке.

Телевизор иногда шел полосами и шипел — это ветер качал простенькую самодельную антенну, мешая и без того плохому приему. Здесь, в Архангельской области, на севере России, в одном из монастырей все его обитатели собрались смотреть новости.

«Результаты опросов общественного мнения, проведенные в различных странах, следующие: около 55 % всех опрошенных против принятия ультиматума, почти 20 % готовы пойти на переговоры с пришельцами, примерно 25 % затрудняются в данный момент ответить. Примечательно, что жители экономически малоразвитых регионов планеты настроены согласиться с требованиями агрессоров. Стоит отметить, что если бы не жители КНР и Индии, еще помнящие историю колониального порабощения их стран, то процент согласных на условия ультиматума мог бы быть гораздо выше. Итак, — подвел итог диктор, — ситуация сложилась неоднозначная. Хотя более половины опрошенных не приемлют ультиматума, существует значительная прослойка колеблющихся. От их мнения в дальнейшем может зависеть очень многое. Почему эти люди не смогли четко выразить свою позицию? Этот вопрос я хочу задать нашему постоянному гостю и аналитику…»

Сильный порыв ветра сбил настройку, и картинка исчезла. Настоятель монастыря отец Михаил вздохнул и выключил единственный в монастыре телевизор.

— Вот так, братие, — покачал он головой, — не знаю, верное или нет решение приняли власть предержащие, но тяжкие времена не за горами.

— А что плохого в том, что они самое страшное оружие, от которого жизнь на земле закончиться может, возьмут и уничтожат? — удивленно спросил инок Александр, самый молодой из всех. — К тому же технологии дадут новые, может, голод и болезни исчезнут. Не этого ли и Господь хочет?

— Ох, не знаю, — с сомнением в голосе ответил отец Михаил, — Господь ли нам сие дает или это подарок диавола, от которого зло еще большее произойти может. Соблазнился же Адам подарком змия и познал несчастия.

— Отче Михаил, — спросил один из монахов, — вы же в миру ученым были, скажите, что это за пришельцы такие и зачем им нам помогать.

Настоятель усмехнулся в бороду и невольно припомнил то время, когда он работал в одном секретном «ящике» и занимался проблемами «вероятностного моделирования поведения больших социотехнических систем при столкновении с иными формами жизни», а проще говоря, теоретизировал на тему контакта с инопланетным разумом. Лет за десять до развала «великого и могучего» тему закрыли, а некоторых особо посвященных в нее ученых отправили заниматься другими темами подальше друг от друга, взяв с них дополнительно подписку, чтобы не болтали лишнего. Фактически это была ссылка. Михаила Викторовича Биткина тогда отправили на одну из приполярных станций наблюдения за космическими объектами, где и промариновали несколько лет на работе над второстепенными, не имевшими никакого особого научного либо прикладного значения темами. Один из бывших кураторов того самого «ящика», в котором Михаил работал, достигнув высокого поста в Министерстве обороны, вспомнил о понравившемся ему молодом ученом и поспособствовал его переводу на научно-исследовательское судно «Академик Мстислав Келдыш», где тот, уже будучи не столь молодым, и проработал до самого начала нового века. С тех пор много воды утекло, но отец Михаил ничего не забыл.

— Есть теория, что разум, дойдя до определенной степени развития, приобретает иные моральные установки. Кроме того, теоретически возможно существование разума, основанного на принципиально иных типах логики и иных способах восприятия мира, нежели те, которые привычны для нас, — начал он объяснять собравшимся в зале монахам и послушникам. — И поэтому подходить к пришельцам с точки зрения человеческой мотивации нельзя. Возможно, они и в самом деле хотят нам помочь — даже столь жестоким способом. Это как зверю больному, допустим, операцию делают, чтобы жизнь сохранить, а он думает, что ему зло причиняют, так как не знает, какая угроза нависла над его жизнью в целом.

Так и здесь: у нас насильно отбирают то, от чего мы можем сами погибнуть, — ядерное оружие и тому подобное. Вот только уж очень хорошо пришельцы нас изучили и все просчитали. Так что либо они схожи с нами по общему направлению развития интеллекта и морали, либо в космосе и впрямь преобладают расы гуманоидного типа. А может быть, эта звездная империя столь разнообразна по своему составу, что ее лидеры обладают огромным опытом общения и могучим интеллектом, позволяющим им оперировать так называемой многомодальной логикой. В общем, только время покажет, чего они хотят на самом-то деле. А нам пока остается только молиться.

Мягкий полумрак, негромкая музыка, аромат дорогих сигар и никаких случайных посетителей — именно в таком месте сенатор Хинцельман любил проводить субботние вечера. Закрытый клуб «Белая голова» в Вашингтоне являлся не просто местом отдыха — это был своего рода мини-конгресс, где сенаторы могли неофициально обсудить последние события и свои решения.

— Мне кажется странным, — сказал Хинцельман, продолжая начавшийся еще в стенах Сената разговор, — что, как заверяют военные, наша техника способна на равных противостоять агрессору. Вы же сами, Джеймс, говорили мне об этом.

— Я выразился не совсем так, — покачал головой конгрессмен, в прошлом генерал ВВС. — Как известно, потенциально мы можем бороться с инопланетянами. Яркий пример тому — их сбитые летательные аппараты, пусть и немногочисленные. Вот только возможно это лишь при использовании новых, экспериментальных видов техники и вооружений, а их у нас очень мало. Если бы резко увеличить разработки нового оружия, в частности самолетов…

Хинцельман, подняв руку, перебил конгрессмена:

— Извините, это мы уже слышали. «Дайте достаточно денег военным, и мы свернем шею кому угодно…» Но вы сперва должны показать эффективность ваших экспериментальных образцов. Продемонстрируйте, что может ваш хваленый гиперзвуковик X-57, — сбейте или захватите пару кораблей противника!

— Ручаюсь головой и креслом в Конгрессе, — улыбнулся бывший генерал, — это станет вполне возможным, как только обе палаты одобрят такую операцию. Надо только, чтобы кто-нибудь выступил с такой инициативой. Ведь захваченные военные базы каким-то образом патрулируются или снабжаются с помощью кораблей пришельцев.