Как во сне пошел Майкл к большим деревянным воротам, развел створки. Кэтрин плавно включила сцепление, грузовик проехал мимо него в облаке пыли и исчез на дороге. Спустя несколько минут, когда Майкл, озлобленный, жалкий, стоял по-прежнему на пустом дворе, грузовик вновь показался на другой стороне озера, прогрохотал к сторожке и скрылся на большой дороге.

Тоби встал с постели и поднял с пола туфли. Он не раздевался и так и не осмелился заснуть из страха проспать. Свидание с Дорой назначено на половину третьего ночи. Сейчас начало третьего. Он приоткрыл дверь своей комнаты и прислушался. Дверь в комнату Ника была отворена, но изнутри доносился храп. Тоби прокрался вниз по лестнице и подошел к входной двери. От какого-то движения позади он мгновенно вздрогнул, но это был всего лишь Мерфи, который, очевидно, следовал за ним по лестнице. Пес с сопением тыкался ему в штанину, глядя на него вопрошающе. Тоби виновато погладил его и выскользнул один, плотно закрыв за собой дверь. В этой исключительной экспедиции доверять нельзя даже Мерфи.

Это была ночь, когда Тоби с Дорой должны были попытаться поднять колокол. Со времени своего явно безумного начала план этот вырос и по существу, и по сложности; Тоби, считавший его сперва выдумкой, теперь стал его деловитым и увлеченным исполнителем. Только вот почему Дору живо интересуют эдакие бредни, ему сначала было непонятно. Непонятно это было и сейчас, но теперь его волновало только, как бы угодить Доре да еще преодолеть известные технические проблемы, занимательность которых стала очевидной его техническому уму.

На следующий день после их первого разговора с Дорой о колоколе он совершил еще одну вылазку в одиночку. Он множество раз нырял, обследуя очертания и положение предмета. Теперь, когда он загорелся уверенностью Доры и нашел подтверждения собственным заключениям, он уже не сомневался, что это действительно тот самый колокол. Две колоссальные проблемы теперь стояли перед ним. Первая — как поднять колокол из воды, и вторая — как произвести подмену нового колокола старым, что и составляло чудо Доры; обе эти задачи нужно было выполнить тайно и с одним лишь помощником, Дорой. Приказ был смелый.

Дора, которая явно не имела понятия о том, как огромен и тяжел колокол, похоже, думала, что все это прекрасно исполнимо, и полагалась на умение Тоби с insouciance[43], злившей и приводившей его в умиление. Хоть он и знал, что это идет от неведения, уверенность ее заражала; заражала и ее странная мечта, ее нелепая причуда — вернуть к жизни средневековый колокол. Будто для нее это было магическое действо сокрушительной важности, нечто вроде утверждающего в силе и раскрепощающего ритуала; и, хотя действа этого он понять не мог и при иных обстоятельствах никогда бы им не соблазнился, Тоби готов был заболеть ее энтузиазмом и стать по такому случаю учеником чародея.

Однако именно ученику нужно было придумывать детали чародейства. Он обсудил несколько планов с Дорой, чье неведенье в области динамики оказалось поразительным. Дело обстояло так: после того как было отклонено несколько предложений о привлечении упряжных лошадей, единственной движущей силой, им доступной, остался трактор. Но и в этом случае, пытался убедить Дору Тоби, вполне может случиться, что они просто не смогут поднять колокол. Забившаяся внутрь илистая тина удвоит его вес; а нижняя часть его, может, вообще основательно застряла в более плотном слое ила на дне озера. Тоби попытался в последнюю свою водолазную экспедицию откопать колокол, но удалось это ему лишь с частичным успехом. Вот еще докука, что Дора не умеет ни плавать, ни управлять трактором, значит, нельзя будет дополнительно подправить колокол снизу, когда его потянут сверху.

— Толку от меня, боюсь, никакого, — сказала Дора, сложив руки на коленях и устремив на него большие, горевшие смиренным восхищением глаза, когда они сели в лесу на свое последнее совещание.

Тоби находил ее совершенно очаровательной.

Официальный план торжеств по поводу нового колокола был таков. В Корт он прибудет в четверг утром. Его поместят на одну из железных тележек, на которых иногда возят бревна из лесу, потом его уберут покрывалом, цветами. В таком облачении его освятит и «окрестит» епископ в ходе небольшой службы, которая по плану должна состояться сразу же по приезде последнего в четверг вечером; присутствовать на ней будет только община. Ночь с четверга на пятницу колокол проведет на дворе у конюшен. В пятницу утром, около семи, в час, когда по обычаю монастырь впускает послушниц, колокол станет центром небольшого деревенского праздника, в деталях любовно разрабатываемого миссис Марк; тут перед ним будут плясать местные исполнители Моррисовых танцев [44], исполнять серенаду ансамбль флейтисток и петь во время торжественной процессии к воротам хор из местной церкви, который уже некоторое время разучивал вычурные пьесы в его честь, одну по такому случаю сочинил даже регент. Процессия, вид и порядок которой еще обсуждались, состоять будет из исполнителей, членов общины и всех жителей деревни, которые пожелают присутствовать; а так как интерес к этому событию в деревне стал неожиданно нарастать, то народу, несмотря на ранний час, могло собраться много. Большие монастырские ворота раскроются, когда процессия приблизится, а когда присутствующие веером расположатся по обе стороны от нее на противоположном берегу и грянет торжественный финал гимна, с колокола снимут покрывало. После того как он постоит соответствующее время, открытым для всеобщего восхищения, его вкатят в монастырь специально отобранные рабочие, у которых имелось выдаваемое в исключительных случаях разрешение зайти на территорию монастыря, чтобы установить колокол. Ворота за колоколом закроются — и, что касается внешнего мира, церемония окончена.

План же Тоби с Дорой был таков. В среду ночью они постараются поднять старый колокол. Для этой цели они используют трактор, на котором, по счастливо подвернувшемуся случаю, Тоби теперь иногда разрешали ездить. Началась вспашка пастбища, и с начала недели Тоби работал на пастбище с Пэтчуэем. Последний по вечерам уходил с бессовестной пунктуальностью, и Тоби, о чьих занятиях в эту пору никто бы и не вспомнил, мог преспокойно не ставить трактор на место, а отогнать его в лес, к старому амбару. Тоби уже очистил от кустов и самых крупных заграждений дорожку, которая вела через сарай к берегу озера, так что трактор можно было подвести прямиком почти к самой кромке воды. Там он и останется, пока они не соберутся где-то за полночь у волнореза.

На тракторе была лебедка и толстый стальной трос с крюком на конце, который использовали, чтобы трелевать бревна. Прицепив трос к большому кольцу, которое было частью колокольной макушки, Тоби надеялся поднять его лебедкой, а потом буксировкой и волоком оттащить в амбар. Он предусмотрительно опустил к подножию волнореза немного камней и гравия — на случай, если колокол зацепится за край волнореза там, где он скрывался под слоем ила. Опасность на этом этапе, помимо непредсказуемости поведения колокола, таилась в том, что мог быть слышен шум трактора, но Тоби счел, что при юго-западном ветре, если тот будет дуть, как в последние дни, шум едва ли донесется до Корта, а если и донесется, его вряд ли узнают. Его могли бы принять за шум машины или далекого самолета.

Следующая стадия операции была не менее сложной. Большая железная тележка, на которой должен был стоять новый колокол, по счастью, имела брата-близнеца. Существование этого близнеца и делало план вообще выполнимым. Как только колокол будет в амбаре, надо пропустить стальной трос через одну из больших балок и лебедкой поднять колокол с земли. Из этого положения его можно бы опустить на вторую тележку и закрепить. Тележку можно будет без особого труда провезти в четверг ночью по бетонной дороге у леса, которая шла чуть под уклон в сторону Корта. Дорога вела по прямой, через огород, к конюшням и к навесу, где уже стоял бы новый колокол, облаченный для своего завтрашнего путешествия. Тут и состоялось бы «переодевание» колоколов. Цветы и прочее убранство тележки скрыли бы от острого глаза какие-нибудь незначительные различия между близнецами. Вот если бы колокола оказались совершенно разных размеров, это действительно была бы загвоздка, но Тоби, который исподволь вызнал размеры нового колокола и, как мог, обмерил старый, был уверен, что они приблизительно совпадают. Новый колокол, уже разоблаченный, был бы затем водворен в один из пустых денников, в который никто никогда не заглядывает, — и на том операция завершилась бы. Самой рискованной представлялась последняя ее часть, в противовес трудноисполнимым предыдущим, но, поскольку конюшня была в некотором удалении от дома и никто из общины в ближайшей к нему стороне не спал, надежда, что никто ничего не услышит, все-таки оставалась.