– Нас не интересует ваше впечатление, мисс Стрит, – прервал Деллу Скаддер. – Что вы увидели?

– Мне мешал дождь…

– Но все-таки вы что-то видели. Меня интересует, что именно?

– Это было тело человека, – сказала Делла Стрит, избегая взгляда Мейсона.

– Итак, через перила свешивалось тело человека. Мужчины?

– Кажется, да.

– Рядом с ним был кто-нибудь?

– Да, женщина.

– Это была обвиняемая, не правда ли? – спросил Скаддер, драматическим жестом указывая на миссис Моор.

– Не знаю, – ответила Делла.

– Почему?

– Потому что я не смогла разглядеть ее. Мне были видны только обнаженные руки и темное платье.

– Эта женщина была в черном платье? – спросил Скаддер.

– Во всяком случае, в темном.

– Но оно могло быть и черным?

– Да.

– По вашему мнению, оно было черным?

– Или черным, или темно-синим.

– Вы не заметили ничего особенного на руках женщины, что позволило бы опознать ее?

– На одной руке было два браслета.

– Вы хорошо их запомнили? Смогли бы опознать?

– Нет. Я только помню два браслета.

– Когда вы в тот вечер сидели за столом с миссис Моор, у нее на руке были браслеты?

– Да.

– Сколько их было?

– Два.

– Итак, вернемся к тому, что вы видели на верхней палубе. Было ли что-нибудь у той женщины в руке?

– Да, она держала в правой руке револьвер.

– И вы видели, как она выстрелила в мужчину?

– Да, – ответила Делла Стрит.

– Что произошло потом?

– Мужчина упал в океан.

– Мимо вас?

– Да.

– По сути дела, та женщина столкнула его в океан, не правда ли?

– Возможно.

– Вы видели лицо того человека?

– Нет.

– Может, вы видели, как он был одет?

– В темный костюм.

– И белую рубашку?

– Да.

– Значит, та женщина выстрелила в мужчину и столкнула его за борт?

– Я не могу в этом поклясться.

– Как вы поступили, увидев это?

– Я вбежала в холл и сообщила телефонистке, чтобы она передала на мостик, что человек за бортом.

– Вы ведь сказали телефонистке, что человека столкнули за борт?

После некоторого колебания Делла сказала, облизнув пересохшие губы:

– Да, кажется, так.

– И теперь вы считаете, что его столкнули?

– Да.

– Можете ли вы опознать в упавшем за борт мистера Моора?

– Нет.

– Было ли в фигуре женщины, стрелявшей в мужчину и столкнувшей его за борт, что-нибудь такое, что позволило бы вам поклясться, что это была не миссис Моор?

Делла долго молчала, потом сказала:

– Нет.

– Итак, я закончил, – торжествующе сказал Скаддер.

Мейсон встал для перекрестного допроса.

– Делла, вы рассказывали мне о виденном?

– Нет.

– Почему? – спросил он.

– Я надеялась, что вашу секретаршу не могут заставить давать показания, – сказала она. – Я думала, что для суда будет вполне достаточно показаний Эйлин Фелл. Я боялась, газетчики узнают о том, что мне известно, и поднимут кампанию против вас… обвинят вас, будто вы утаиваете улики, не вызывая меня в качестве свидетельницы… Поэтому я скрылась.

Делла повернулась к судье Ромли.

– Я действительно искренне так считала, ваша честь, – сказала она. – Поскольку думала, что секретарша, как и сам адвокат, не имеет права давать показания против клиента.

– Это касается только доверительных сообщений, – благожелательно сказал судья.

– Теперь мне это известно, – сказала Делла, – но тогда я не знала. Вот почему я скрылась.

В этот момент какой-то человек прошел между рядами к помощнику прокурора и прошептал ему что-то на ухо.

Выслушав его, тот встал с торжествующей улыбкой и сказал судье:

– С позволения суда завтра утром обвинение сможет представить новое доказательство корпус деликти. Дело в том, что найден труп утонувшего Карла Моора, в десять часов утра врачи представят результаты вскрытия.

Зал взволнованно загудел.

– В таком случае слушание дела продолжится завтра в десять часов утра, – объявил судья Ромли.

Зрители встали с мест, а Делла сошла со свидетельского возвышения. Мейсон прошел к ней. Фоторепортеры, перепрыгивали через перила, отделяющие публику от адвокатов.

– Шеф, мне так жаль, – сказала Делла.

Мейсон привлек ее к себе:

– Бедная девочка.

Фоторепортер крикнул:

– Замрите в этой позе!

Вспыхнули «блицы», и фотоаппараты увековечили эту сцену.

Мейсон с друзьями обедал в своем номере. Когда официанты унесли тарелки и убрали со стола, адвокат улыбнулся Делле.

– Больше никогда так не поступай, – сказал он ей. – Я был просто вне себя.

– Могу подтвердить, – вставил Пол Дрейк. – Стоило мне вылезти с каким-нибудь замечанием, как я тут же получал щелчок.

– Простите, шеф, но я сделала так из-за газетчиков. – Взяв в руки последний выпуск газеты, Делла сказала: – Вы же видите, на что они способны. Обратите внимание на заголовок: «Секретарша адвоката заявляет, что она не может опознать убийцу».

Мейсон сказал:

– Я понимаю. Но нет ничего хуже неизвестности. Почему ты не рассказала мне сразу обо всем, Делла?

– Я хотела, шеф. Я металась по всему кораблю в поисках. Но когда я вас нашла, вы уже дали согласие представлять интересы миссис Моор. Честно говоря, шеф, я не знаю, она столкнула за борт своего мужа или нет. Но я понимала, как легко будет обвинить меня в сокрытии доказательств, поэтому решила промолчать и никому не говорить о виденном. Потом я услышала, как Пол сказал вам, что прокурор заявляет, будто напал на след звонившей свидетельницы и телефонистка сможет опознать ее голос… Тогда я поняла: рано или поздно они заподозрят меня и газеты поднимут грандиозный шум. Поэтому я решила, что самое лучшее – спрятаться где-нибудь на несколько дней, пока не кончится предварительное слушание дела.

Дрейк озабоченно спросил:

– В каком положении теперь твое дело, Перри? Тебя ведь загнали в угол, верно?

– Да, но мне доводилось выходить и не из таких положений. Когда ты получишь отчет о вскрытии трупа Моора, Пол?

– Как только его сообщат прессе.

Тут раздался телефонный звонок, и Дрейк сказал:

– Это, должно быть, мой агент.

Он снял трубку и некоторое время выслушивал отчет. Потом произнес:

– Хорошо. Спасибо за сведения, особенно за информацию о пуле.

Повесив трубку, он сказал Мейсону:

– Словом, Перри, дело обстоит так. Это действительно тело Моора. Пуля прошла у него через спину, под правой лопаткой, затем скользнула вниз и застряла в левом бедре. Очевидно, смерть последовала не сразу. Моору, по-видимому, удалось продержаться некоторое время на плаву и снять с себя верхнюю одежду. Потом он добрался до одного из сброшенных спасательных кругов и влез в него, а через несколько минут умер. Причина смерти – огнестрельная рана.

Очевидно, он был хорошим пловцом, раз ему удалось снять с себя пиджак, брюки, рубашку и галстук. Он не смог только снять ботинки, так как на них была высокая шнуровка. Узел на одном из них затянут, надо полагать, он пытался стянуть его. По-видимому, он умер через пятнадцать-двадцать минут после того, как добрался до спасательного круга. Странно, что его не заметили с корабля.

Мейсон сказал:

– Море было слишком бурным. Кроме того, шел сильный дождь, ухудшивший видимость. Корабль швыряло на волнах, как пробку.

– Есть кое-что еще, – сказал Дрейк. – Он был застрелен из револьвера тридцать восьмого калибра, но не из того, который нашли на палубе.

Мейсон насторожился:

– Не из того?

– Эксперты по баллистике говорят.

– И в него стреляли только один раз?

– Да, у него одна рана в спине.

– Подожди, но ведь выстрелов было два, – сказал Мейсон. – Эйлин Фелл это утверждает, и в найденном на палубе револьвере не хватало двух пуль.

– Верно, – сказал Дрейк, – но Карл Моор был убит не из этого револьвера.

– Значит, тогда должно быть три выстрела, а не два, – сказал Мейсон.