Он подумал, как бы охарактеризовать эту женщину, но в памяти отыскалась только сцена из «Бриллиантовой руки», когда Никулин, описывая Светличную, сделал многозначительное лицо, и, не найдя слов, решительно сказал: «О!!!»

Да, это — женщина!

И Кирилл Сергеевич решил, что, если она вернется, то он сделает все, чтобы не упустить ее, чтобы приблизиться к ней и овладеть.

И, если удастся, уже не отпускать.

Через минуту дверь отворилась, и, к великому облегчению Кирилла Сергеевича, на пороге показалась Лиза. Она улыбнулась и пошла к столу, плавно двигая узкими бедрами, обтянутыми дорогим темно-зеленым шелком.

Кирилл Сергеевич сглотнул и машинально привстал.

Жестом, достойным принцессы, Лиза усадила его на место и, подойдя к своему стулу, легко опустилась на него.

— Вам звонили по делу, или… — ревниво спросил Кирилл Сергеевич.

— По делу, — улыбнулась Лиза, — а теперь я хотела бы посоветоваться с официантом.

— Сию минуту!

Кирилл Сергеевич повернулся в сторону стойки и требовательно произнес:

— Официант!

Лиза тем временем раскрыла ридикюль и достала из него массивный золотой портсигар, на крышке которого красовался охваченный лапками платинового паука рубин. Кирилл Сергеевич, на лице которого все еще присутствовал брезгливый прищур, вызванный нерасторопностью официанта, вытаращился на портсигар, и в его голове мелькнула мысль: «Ого, а девушка-то не бедная!»

Он кашлянул и, тонко улыбнувшись, спросил:

— А могу я поинтересоваться, чем занимается красивая и капризная девушка?

— Вы любопытны, однако… — Лиза загадочно посмотрела на Кирилла Сергеевича, — но я, пожалуй, скажу вам. Ничего особенного — я граблю банки.

— Грабите банки? — Кирилл Сергеевич откинулся на спинку стула и захохотал. — Если бы ко мне пришла такая прекрасная грабительница, я бы отдал ей все, что есть.

— А у вас имеется банк?

— К сожалению, нет, — Кирилл Сергеевич развел руками, — чего нет, того нет.

— Жаль, — Лиза разочарованно вздохнула, — такой приятный джентльмен, и не имеет собственного банка.

— Ну, это можно поправить, — Кирилл Сергеевич приосанился, — кто знает, что будет завтра… Мы ведь сами куем свою судьбу, так что — может быть, и банк будет.

— Это хорошо, — кивнула Лиза, — но тогда вы рискуете быть ограбленным.

— Если вами — не имею ничего против.

— Ловлю вас на слове, — Лиза прищурилась, — когда у вас появится свой банк, не забудьте сказать мне об этом.

В этой фразе Кирилл Сергеевич усмотрел закамуфлированный намек на продолжение знакомства, и его настроение резко улучшилось.

— А вот и официант, — сказал он и повернулся. — Что же вы, любезный, заставляете себя ждать? Примите заказ у дамы, а потом — ко мне.

Последняя фраза была сказана тоном, которым Кирилл Сергеевич обычно приглашал кого-нибудь из подчиненных в свой кабинет на расправу. Официант бросил на него насмешливый взгляд, но Кирилл Сергеевич был занят разглядыванием портсигара и ничего не заметил.

Через несколько минут, когда заказ наконец был сделан, официант отбыл на кухню, а Кирилл Сергеевич спросил у Лизы:

— Вы, Елизавета, я так понимаю, курите?

— Вы правильно понимаете, Кирилл Мефодьевич, — улыбнулась Лиза.

Кирилла Сергеевича слегка перекосило.

Кириллом Мефодьевичем его называл начальник, которому Кирилл Сергеевич от всей души желал смерти, причем по возможности — мучительной, и поэтому шутка Лизы больно царапнула его, напомнив к тому же о делах скорбных.

Сейчас это было очень некстати, и Кирилл Сергеевич, с трудом сдержав недовольную гримасу, сухо произнес:

— Я вообще-то Сергеевич.

— Простите, — Лиза виновато взглянула на него, — это наверное, Кирилл с Мефодием навеяли. Весьма почтенные джентльмены. Они ведь азбуку нам придумали, так что моя ошибка не должна вас обидеть. И вообще — их потом святыми назначили. Но все равно — простите.

— Ну… — Кирилл Сергеевич слегка оттаял, — я не обижаюсь. Просто меня иногда так называет человек, к которому я отношусь, мягко скажем, без особой симпатии. Если бы не он — да ради бога! А так…

— Не буду, — Лиза решительно кивнула и открыла портсигар, — я закурю, пока еду не принесли…

— А портсигарчик у вас прямо как у Роланда! — сказал Кирилл Сергеевич.

— Роланд не курил, — ответила Лиза, доставая из портсигара сигарету, — он жил в восьмом веке, а тогда Европа еще не знала табака. Наверное, вы имели в виду Воланда?

— Точно, Воланда, — Кирилл Сергеевич замахал рукой, — его самого. Это который у Булгакова. Я в юности увлекался… Но потом перешел на более серьезные, настоящие, так сказать, книги.

— Это на какие же? — с любопытством посмотрев на него, спросила Лиза.

— Ну… Герцен там… Толстой… Ницше опять же. Вы читали Ницше?

— Читала, — кивнула Лиза и, сложив губы трубочкой, выпустила в сторону тонкую струйку дыма.

— Ну и как?

Лиза усмехнулась и ответила:

— Вы хотите поговорить с красивой и капризной женщиной о Ницше?

— Ни в коем случае! — теперь Кирилл Сергеевич замахал обеими руками.

— Правильно, — одобрительно кивнула Лиза, — с красивой и капризной женщиной нужно говорить о ее красоте, но старательно обходить тему ее капризов. Скажите мне что-нибудь о том, какая я красивая.

Кирилл Сергеевич растерялся.

В голову не приходило ничего, кроме «кисок», «рыбок» и «зайчат».

— Э-э-э… Вы знаете, я не умею.

— А разве Герцен и Толстой не научили? — Лиза насмешливо прищурилась, — значит, надо было других читать.

Высадив Лизу у ресторана, в дверях которого скрылся человек из «Воли народа», Роман помчался к Арбузу, на ходу набирая его номер.

Человек, которого он узнал на кладбище, заходил в кабинет ныне покойного Сергея Ивановича в тот момент, когда Арбуз имел с ним откровенный разговор, который был снят вмонтированной в золотой портсигар камерой. Камера исправно зафиксировала его появление, и Роман хорошо запомнил это сытое самоуверенное лицо.

И теперь Роман хотел, чтобы Лиза «забыла» портсигар в ресторане.

С тех пор, когда Арбуз отснял разоблачительную беседу с Сергеем Ивановичем, портсигар переделали, и теперь он работал только как радиопередатчик, но зато благодаря новомодной плутониевой батарейке он мог передавать полгода без перерыва.

— И зачем тебе портсигар? — поинтересовался Арбуз, когда Роман, запыхавшись, ворвался к нему в кабинет.

— Потом расскажу, — торопливо буркнул Роман.

Он схватил портсигар, лежавший рядом с факсом, открыл его, и, выхватив из нагрудного кармана Арбуза шариковую ручку, осторожно нажал на скрытую между лапками платинового паука микроскопическую кнопочку.

Портсигар тихо пискнул, и Роман удовлетворенно кивнул.

— Включено, — сказал он, — а ну, давай проверим!

Арбуз усмехнулся и, выдвинув ящик стеклянного стола, включил приемник, выглядевший как допотопная шпионская рация.

Роман подул на паука, и из приемника донеслось громкое шипение.

— О’кей! — Роман сунул портсигар в карман. — Я побежал.

— Не забудь потом прибежать и рассказать, что ты там затеял, — сказал ему вслед Арбуз.

— Не забуду, — донеслось из коридора.

Подъехав к ресторану, Роман позвонил Лизе, и через полминуты она вышла, держа в руке телефон. Вручив ей портсигар, Роман сказал:

— Забудь его на столе, и это главное. Заморочь этому типу голову так, чтобы он и думать забыл о портсигаре. А дальше все получится само собой.

— Яволь, майн шпионмейстер! — ответила Лиза и, чмокнув Романа в губы, скрылась в полутемном фойе.

Обед подходил к концу, и Кирилл Сергеевич, который наконец почувствовал себя раскованно, сыпал анекдотами, каламбурил и вообще распускал перья как мог.

Лиза благосклонно улыбалась его шуткам, большинство из которых были с солидной бородой, отвечала остроумными колкостями, на которые Кирилл Сергеевич уже не реагировал так болезненно, как в первые минуты их знакомства. И вообще он был теперь уверен, что лед тронулся и господам присяжным заседателям осталось только застелить для него и Лизы ложе и выстроиться в почетном карауле с зажженными свечками в руках.