В отсутствие рейхсфюрера врожденные пороки «Черного ордена» полезли наружу. Начальники главных управлений яростно разругались между собой, от чего партия выиграла время для передышки и приведения в порядок своих потрепанных рядов. Увлекшись игрой в войну, Гиммлер плотно завяз в делах фронтов. В решающий момент Борман отвлек его от участия в берлинских интригах.

Последние дни февраля 1945 года. Генрих Гиммлер забился в щель на своем командном пункте в Хоэнлихене. Немного порулив северным участком Восточного фронта, он скрылся с глаз в номенклатурном эсэсовском госпитале. Здесь закосивший рейхсфюрер получил приказ из ставки Гитлера: «Срочно подготовьте лечебницы, находящиеся в ведении отдела Т4, для приема большой группы пациентов». Адъютант объяснил, что речь идет о немецких солдатах и офицерах, которых ввиду полной деморализации решено распихать по психушкам. Все они находятся в шоковом состоянии после прорыва с Земландского полуострова по морскому льду.

Тысячи солдат были погребены на дне залива огнем русской авиации и артиллерии. Оставшихся в живых мучает бессонница. Потрясенные люди требуют, умоляют защитить их от воздушных налетов. Кричат, что им холодно. Забываясь короткой дремой, больные вновь видят во сне красный от крови лед, вихрь ледяной соленой воды и слышат вой, страшный, нечеловеческий, тысячеголосый вой поглощаемых взбесившимся морем людей.

Безумие. Всюду безумие. Вся Германия корчится в предсмертных судорогах.

Рейхсфюрер тоже не может спать. Его мучают кошмары. Перед глазами встают груды кровавых тел расстрелянных людей; людей, умирающих в лагерях, сгорающих в печах, задушенных газом. И золото, горы золотых слитков, которые были выплавлены из эубных коронок миллионов убиенных. Но с наступлением утра Гиммлер берет себя в руки. Принимает порошки от нервов. Старается избегать фронтовых сводок. И ждет чуда.

Пока рейхсфюрер СС самоустранялся от дел, военные и партия сравняли счет. Новому начальнику Генерального штаба Гудериану удалось убедить Гитлера сменить эсэсовское командование на Восточном фронте. Неутомимо интригующий Борман добился снятия рейхсфюрера СС с поста командующего стратегическим резервом. Гиммлера все это мало беспокоило. По крайней мере, теперь у него развязаны руки. Можно основательно подумать о том, как избавить свою шею от петли.

Появление в Хоэнлихене оберштурмбаннфюрера СС Курта Бехера вывело Гиммлера из состояния летаргического оцепенения. Этот Бехер был начальником службы тыла группы войск СС в Венгрии и помимо прямых служебных выполнял кое-какие конфиденциальные обязанности в интересах рейхсфюрера. Он неплохо пожил в Будапеште. И хотя в связи с изменением обстановки на фронтах его шикарная столичная квартира сгорела, склады войскового имущества были разнесены в пух и прах вместе с войсками, а подчиненные разбежались, Бехер отнюдь не утратил оптимизма. Как прежде, его голову переполняли различные коммерческие планы.

С Гиммлером оберштурмбаннфюрера связывала крупная афера, удачно провернутая в мае 1944 года. Тогда Бехер еще жил на широкую ногу в Будапеште, водил знакомства с известными деловыми людьми. Так случилось, что один из его партнеров по бизнесу, банкир Франц Хорин, обратился к нему с просьбой избавить от отправки в Освенцим семью крупного венгерского промышленника-еврея Вейсса. В то время в стране орудовала команда Айхмана, сгоняя всех евреев в гетто и отправляя оттуда эшелонами в лагеря уничтожения. Руководители местного сионисткого комитета «Ваада» решили спасти часть приговоренных за взятку и выбрали Хорина в качестве посредника для переговоров с эсэсовским начальством.

Оберштурмбаннфюрер Бехер сразу оценил открывшиеся перед ним перспективы. И выдвинул встречное условие – 55 процентов акций концерна Вейсса. Взамен он гарантировал выезд в Португалию 48 членам семьи и родственникам еврейского промышленника, выплату им солидной компенсации и защиту от людей Айхмана. Договор был подписан 17 мая 1944 года. Бехер честно выполнил все условия сделки.

Мгновенно у него возникли проблемы с оберштурмбаннфюрером Айхманом. Всех богатых евреев тот знал поименно и, естественно, приберегал для себя. Начались разборки. Айхман требовал долю, угрожая «санкциями» со стороны своего покровителя Кальтенбруннера. Бехеру не оставалось ничего другого, как стать под крышу рейхсфюрера. Гиммлер в те дни искал выход на околоправительственные круги западных держав, и международные еврейские организации представлялись ему подходящими посредниками. Бехера можно было использовать в качестве

связного. Поэтому рейхсфюрер с пониманием отнесся к его проблемам и одернул Айхмана. Одновременно в руки Гиммлера перешел солидный пакет акций вейссовского концерна. Это был первый случай участия рейхсфюрера СС в теневой коммерции.

Теперь Бехер привез новые, еще более выгодные предложения. Особенно заинтересовало рейхсфюрера одно из них, сделанное от имени еврейско-американской благотворительной организации «Американский объединенный распределительный комитет». Помнится, Шелленберг упоминал это название, когда обсуждал с ним различные варианты налаживания переговоров. Представители комитета предлагали крупный выкуп за пятьсот венгерских евреев, Рейхсфюрер СС приказал Бехеру передать американцам, что в дальнейшем он готов освободить еврейских заключенных из концлагерей и наложить запрет на массовые убийства. Причем без всякой мзды. Гиммлер больше не думал о деньгах. Он отчаянно цеплялся за малейший шанс сохранить свою жизнь.

Однако фюрер требовал прямо противоположного. Он нагрузил Гиммлера новой работой – срочно сформировать несколько дивизий СС и заткнуть ими зияющие дыры на Восточном фронте. Кроме того, Борман нагнал на рейхсфюрера изрядного страху своим предупреждением о том, что в Главном штабе СС появились предатели, ведущие за спиной своего начальника сепаратные переговоры с врагом. Самообладание Гиммлера едва не дало трещину. Борман ничего не забывал! При малейшей неосторожности рейхсфюрера он мог запросто сожрать его. Никакие русские, никакие американцы не были для Бормана препятствием в его честолюбивых планах.

Весна 1945 года проходила для Гиммлера в состоянии адской внутренней раздвоенности. Зная, что все кончено, он продолжал гнать на фронт сформированные на скорую руку эсэсовские части, В своих публичных выступлениях рейхсфюрер СС призывал сражаться до последней капли крови. Борман внимательно следил за каждым его шагом, не позволяя выскользнуть из смертельной ловушки. Гиммлер окончательно запутался в собственном лицемерии. Одна его рука вроде бы протягивалась Западу, другая в это же время отдавала нацистское приветствие. Шелленберг никак не мог окончательно повернуть рейхсфюрера в нужную сторону.

20 апреля 1945 года Гиммлер в последний раз видел фюрера. Состоявшийся в тот день прием в честь дня рождения диктатора более походил на встречу живых мертвецов в саркофаге. Гитлер выглядел ужасно, согнутый неизлечимой болезнью. На лицах высших руководителей умиравшей империи лежала зловещая тень. В ушах стоял гул, так как над подземным убежищем фюрера непрерывно падали снаряды. Все хорошо понимали, что спасения нет, но скованные по рукам и ногам партийной дисциплиной желали Гитлеру долгих лет жизни.

Даже не выпив бокала шампанского, Гиммлер сломя голову помчался в Шенау. Там его ждала испуганная Гедвига с двумя детьми. Рейхсфюрер передал своей так и не состоявшейся второй жене паспорт на чужое имя и толстую пачку долларов.

– Генрих, неужели ты не смог достать для нас машину?

Гиммлер посмотрел на Гедвигу, как на сумасшедшую.

– Какую машину?! Разве ты не видишь, что делается? Нельзя терять ни минуты – русские уже в Арнсвальде. Иди на вокзал и попробуй сесть на поезд.

– Ты не поедешь с нами?

– В данной ситуации ддя тебя лучше быть незаметной. Ты меня понимаешь? Будь как все. Смешайся с колоннами беженцев. Я попытаюсь что-нибудь сделать.