Зато наутро Арсен смог подняться сам. Одетый в добытую старушкой из старого сундука широкую выбеленную рубаху и коричневые штаны, он с трудом, держась за стены и мебель, передвигался по дому, довольный, что может, наконец, избавить обеих ведьм от лишних забот. И по-прежнему не спрашивал, что происходило с ним в зверином облике, только выслушал с огромным облегчением заверения Зары, что по крайней мере в людоедстве замечен не был. А девушка радовалась, что рубашка надежно скрывает оставленные когтями оборотня рубцы на ее теле.

За окном сыпал снег, наметая сугробы, но в ведьмином доме было тепло и уютно. После сытного завтрака Зара прибирала посуду, а старушка, глядя счастливыми глазами на сидящего напротив Арсена, рассказала ему, что Илион с братом сбежали, да скрываются неведомо где, и что остальных оборотней, по-видимому, так в человеческий облик и не вернут. Мужчина вспомнил про косу, и пришлось заодно ему поведать про то, как ночью в полнолуние ведьмы спалили ее, проводя свой колдовской обряд.

– Зря, – заключил Арсен, выслушав. – Надо было оставить хоть прядь, чтобы вы могли со мной справиться, если что.

– Об этом-то я позаботилась, – вздохнула старушка, тут же погрустнев. – И Райн тоже.

К вечеру бабушка Айза стала молчаливой и беспокойной. Зара наблюдала, как старушка со все возрастающей тревогой смотрит в окно.

– Что случилось? – спросила она тихонько, чтобы сидящий у стола Арсен не расслышал.

Бабушка снова бросила взгляд в окно.

– Так ведь… седьмой день.

Едва она произнесла эти слова, раздался стук в дверь. Оглянувшись на Арсена, старушка нехотя пошла открывать.

Впустив облачко серебристых снежинок, на пороге возник его светлейшество Райн. Как всегда, в длинной синей мантии, непроницаемой для зимнего холода.

– Добрый вечер, – его взгляд остановился на словно окаменевшем лице Арсена, вспыхнувших ненавистью зеленых глазах, и маг усмехнулся. – Вижу, превращение вам удалось, но полностью ли?

– А разве не заметно? – не удержалась от встречного вопроса хозяйка, так и не ответив на приветствие.

Высший неопределенно повел плечами, продолжая смотреть в глаза Арсена, и, спустя некоторое время, заключил, усмехнувшись.

– Великолепно. Признаюсь, я не верил в успех вашей затеи. Примите мою благодарность: и личную, и как главы Совета. Так как сообщники Илиона сбежали, а остальных оборотней допросить не удалось, Арсен для нас весьма ценен как свидетель, он единственный, кто сможет рассказать о происходившем в замке Тиол.

Ведьмы переглянулись, чувствуя подвох. Маг не собирался задерживаться в лесном доме, он положил руку на дверную ручку, собираясь выйти, но обернулся через плечо.

– Идем.

Арсен не шелохнулся.

– Это приказ.

– Я никуда не пойду.

– Ценность имеющейся у тебя информации дает нам право на просмотр памяти без твоего согласия, – голос мага оставался спокойным, не отражая эмоций, если они и были – только легкую усталость. – Не вынуждай меня подкреплять приказ силой.

– Как "идем"? Куда "идем"? – всполошилась старушка. – Он же на ногах едва держится, а на улице метель – вон как в окна стучит! Куда ж ему идти?

– Простите, Айза, но мои действия диктуются лишь необходимостью, – ответил Райн. – Арсен?

Мужчина медленно поднялся и, стараясь не опираться о край стола или делать это менее заметно, подошел к Высшему. Тот смерил его взглядом.

– Это правильное решение.

Дверь открылась, порыв ледяного ветра влетел в горницу.

– Погодите! – окликнула их старшая ведьма. – Погодите, одежу хоть какую-то, холодно ведь…

– Не стоит, Айза, – Высший легонько взмахнул рукой. – Проход откроется у края поляны, а пока я его прикрою.

– А обратно?

– Обратно? Если таково ваше желание, я позабочусь, чтобы он вернулся сюда тем же путем.

Райн первым вышел на крыльцо, Арсен же остановился в дверях, обняв старушку, которая, ни на мгновение не умолкая, продолжала в полголоса чехвостить Высшего, не особенно беспокоясь, что тот ее слышит. Ведьмочка, напуганная и молчаливая, стояла рядом. Арсен улыбнулся ей напоследок и, развернувшись, пошел следом за Райном по слабо мерцающей в снегу дорожке. Ветер и снег не касались его, но за метелью фигуры удаляющихся мужчин казались размытыми. Когда Высший миновал границу круга покрытой звездочками травы, которую сейчас не видно было из-за глубокого снега, что-то вспыхнуло, и на опушке, излучая мягкий голубоватый свет, открылось высокое окно. Маг шагнул в него первым, Арсен последовал за ним. Свет погас почти сразу, и ветер завыл в ветвях с новой силой. Почему-то в этом звуке Эльзаре слышался вой запертого в клетке серого оборотня.

В столице было холодно и сыро. Снег на улицах не залеживался, измешиваемый в грязь колесами экипажей, а с тротуаров его прибирали маги, которым недосуг было ходить по сугробам или протаптывать, а то и протапливать дорожки. Поэтому ежедневно поутру снег, собранный в большие кучи старательными уборщиками, попросту вылетал за городскую стену и оседал у ее подножия. Жители часто жаловались, что городской снег по ошибке попадает к ним на огороды, но каждую зиму все повторялось заново.

В парке огромного дворца, возвышающегося в самом центре Каяры, дорожки расчищали, оставляя снег на газонах, на деревьях, чтобы маги Совета могли порадовать глаза зимним великолепием. Перед коваными воротами в виде переплетенных виноградных лоз стояла стража – двое весьма уважаемых простыми горожанами магов. Оба встрепенулись, вытянув руки по швам, когда перед входом в парк открылось окно, и прямо из заснеженного леса, окутанные голубоватым сиянием, вышли двое. В первом маги узнали Высшего Райна. Тот коротко кивнул страже и предупредил, указав на Арсена:

– Придержите проход, и, если он вернется, откроете в обратную сторону.

– Если? – спросил Арсен, когда калитка бесшумно закрылась за спиной.

– Если тебя признают невиновным в соучастии.

"Этого следовало ожидать…" Арсен шел за магом, без интереса глядя по сторонам – место было хорошо ему знакомо, как и здание, в котором собирались оба совета: верховные и Высшие. Двери сами собой распахнулись, пропустив пришедших в огромный холл. Не оглядываясь, Райн стал подниматься по лестнице, поддерживая силы Арсена, который шел теперь вполне уверенным шагом, не вынужденный постоянно хвататься за поручни. На третьем этаже им встретилось несколько человек – они вежливо поздоровались с Райном и покосились на Арсена.

Его узнали несмотря на то, что волосы почернели и были теперь коротко подстрижены, а расшитую золотом шелковую мантию сменила простая сельская одежда. Чиновники различных уровней – постоянные обитатели дворца – смотрели с нескрываемой брезгливостью. Несомненно, как и все маги в столице, они знали, за что их коллега, занимавший пост правителя Славена-града, был отстранен от должности, лишен звания верховного и магической силы.

– Сюда, – Райн вошел в круглый зал, очень напоминавший тот, где провели обряд над правителем Славена, только в центре стояло кресло с высокой спинкой.

Никого, кроме них двоих, в зале пока не было.

– Можешь пока присесть, – предложил Высший.

– Я постою.

Опершись о спинку кресла, Арсен ждал. Легкий шум шагов на лестнице предупредил его о приближении магов. Они входили по одному, здоровались с Райном, скользили взглядами по стоящему в центре человеку, и будто бы нечаянно становились в круг… Это невероятно напоминало тот самый обряд, но на сей раз магов было всего одиннадцать – Илиона уже успели заменить.

Один из них подошел к Арсену.

– Пожалуйста, садитесь сюда.

Повинуясь облаченному в просьбу приказу, мужчина опустился в кресло. На голову лег тяжелый обруч с прозрачными камнями у висков.

– Закройте глаза.

Этого делать не хотелось особенно, но Арсен не стал возражать.