– Но... но как же... но что это... – забормотала было она, пятясь назад.

Улыбающийся Мередит протянул букет ярко-алых роз на длиннющих стеблях, вошел, обнял ее за талию и впился в губы долгим и страстным поцелуем.

Еще секунд тридцать зеленые глаза смотрели в темную, бархатистую глубину темно-карих, потом закрылись. Саманта покорно обвила его шею руками и впивала поцелуй, как усталый путник – упоительно сладостную воду долгожданного источника. Ей хотелось только одного – чтобы он длился и длился не кончаясь: минуты, часы, дни, всю ее жизнь...

Возможно, ее желание и осуществилось бы, по крайней мере частично, если бы не проклятый букет. Длинный острый шип каким-то образом выбрался из окружавших его нескольких слоев бумаги и что было сил впился в руку Саманты, заставив взвизгнуть и оторваться от обнимавшего ее мужчины.

– Черт! – энергично выругалась она, засовывая поврежденную часть ладони в рот. – Вот проклятье-то!

Доналд ухмыльнулся в ответ, зачем-то пригладил волосы и поднял виновника происшествия с пола.

– Как известно, ни одно доброе дело не остается безнаказанным, – проговорил он и вдруг засуетился: – Покажи-ка, что с рукой. У тебя есть перекись? Скажи где, я принесу. А ты пока держи руку под холодной водой...

Тут пришла очередь Саманты усмехнуться.

– Да пустяки, что ты так переживаешь. – Она осмотрела «рану» и убедилась, что кровь уже остановилась. – Ну вот видишь, все в полном порядке. Много шума из ничего... – И замолчала, не зная, что делать дальше – то ли приблизиться к нему и возобновить поцелуй, чего ей хотелось больше всего на свете, то ли заняться букетом и поставить его в вазу, то ли предложить Доналду выпить.

Он решил эту проблему за нее.

– Такси ждет. Я заказал столик на восемь, так что у нас будет еще время заехать до обеда в тот бар. Ты готова?

– Через две минуты. Только цветы поставлю и возьму сумочку.

Доналд ждал на улице возле машины. Он галантно распахнул дверцу и помог ей сесть, сам забрался следом, обнял ее за плечи и притянул к себе. Саманта не возражала, хотя и ощущала определенную неловкость в присутствии постороннего.

Маршрут, очевидно, был обговорен заранее, так как машина тронулась с места без каких-либо указаний со стороны Мередита, который попытался снова поцеловать ее. Но тут уж она решительно воспротивилась. Одно дело сидеть в обнимку, и совсем другое – целоваться на людях. Она уже давно вышла из того возраста, когда можно чуть ли не любовью заниматься в общественных местах, не обращая внимания ни на кого вокруг.

Ей показалось, что Доналд остался недоволен ее мягким отказом, но ничего поделать с собой не могла. Они проделали путь до бара в молчании, благо ехать было недалеко, а когда уселись за стойкой и Доналд заказал коктейли, Саманта немного расслабилась. Они болтали о пустяках – о погоде, о том, что напитки действительно хороши, о фильмах, знаменитостях и последних сплетнях.

Выбранный Доналдом ресторан «Золотая рыбка» был одним из самых модных в этом сезоне, о котором даже Саманта, не интересовавшаяся подобными заведениями, была наслышана.

Их проводили к столику с почтительными улыбками и легкими полупоклонами, принесли меню, потом бутылку вина, которое Доналд опробовал и одобрил легким кивком.

И лишь после этого он взял руку Саманты, заглянул ей в глаза и проникновенным тоном проговорил:

– А теперь расскажи мне о себе. Я ведь совсем тебя не знаю, хотя давно испытываю неодолимое влечение.

Она вспыхнула от удовольствия, с трудом подавила улыбку и чуть пожала плечами.

– Это так странно... Рассказать о себе? Ну, я Саманта Брукс, это ты уже знаешь. Что еще? Ну, живу я одна. Нет, не могу... Лучше ты задавай вопросы, так мне будет проще.

– Ты была замужем? Развелась?

– Н-нет... у меня был друг... вернее, возлюбленный, но мы... давно расстались... – Горло ее привычно сжалось при воспоминании о Джоне и его предательстве, но она сглотнула комок и приказала себе успокоиться. Ей даже удалось улыбнуться.

– А чем ты занимаешься?

– Занимаюсь? – Саманта вдруг немного растерялась, не зная, что сказать. Писательница? Слишком вычурно, напыщенно... Но, с другой стороны, чего ей стесняться? Пора уже перестать ощущать себя неудачницей и бояться чем-то выделиться. Если уж на то пошло, ее работа может быть только объектом гордости, но никак не неловкости. И она просто ответила: – Я пишу.

– Пишешь? Что значит... – Доналд вдруг широко раскрыл глаза и внимательно посмотрел на нее. – Ты – та самая Саманта Брукс? Черт возьми! – Он стукнул себя кулаком по лбу. – Какой же я болван! То-то мне казалось, что я тебя уже где-то видел!

– Ты... ты читал мои книги? – удивленно спросила она. Ей казалось, что серьезные деловые мужчины никогда не читают ничего, кроме финансовых бюллетеней и «Нью-Йорк таймс».

И оказалось, что ее представления были недалеки от правды.

– Н-нет... – поколебавшись, признался он. – Видел, конечно, неоднократно в магазинах, листал, разглядывал фотографию на супере, даже несколько раз думал купить, но не стал... Что толку? У меня все равно нет на это времени. Ты не обижайся, это же не значит, что...

– Нет-нет, – поспешно перебила его она, – я понимаю. Естественно, у тебя нет времени на всякие пустяки. И потом, тебе могло бы и не понравиться. Каждому свое, как говорится. Все это так, пустяки для праздного развлечения.

– Ну не скажи, – возразил он. – Если бы это было так, твои романы не продавались бы в каждом уважающем себя книжном. – Он качнул головой. – Никогда в жизни не думал, что познакомлюсь с настоящей, живой писательницей, да не просто какой-нибудь, а самой Самантой Брукс. Давай выпьем за это.

– Спасибо, – смущенно ответила она и подняла свой бокал, безуспешно пытаясь скрыть неловкость.

Ей почему-то всегда казалось трудным говорить с незнакомыми людьми, но говорить с ними о работе, о написанных или еще только задуманных произведениях было трудно вдвойне. Поэтому она сделала пару глотков, наслаждаясь густым ароматом вина, и сменила тему.

– А чем ты занимаешься? То есть... мне кажется, ты упоминал импорт-экспорт, да? Но мне это ни о чем не говорит. Может, расскажешь поподробнее?

Этим вопросом Саманта достигла цели – Доналд с удовольствием пустился в разглагольствования о делах, и ей оставалось только слушать с заинтересованным видом и периодически вставлять словечки вроде: «Правда? Неужели? Да не может быть!» – и тому подобные, побуждая его к продолжению.

Впрочем, после первых нескольких минут он уже не нуждался в ее поощрении. Речь его лилась плавно и гладко, с губ слетали экзотические имена и названия. Саманта слушала как завороженная рассказы о дальних странах вообще и о загадочном Востоке в частности, где Доналд, похоже, чувствовал себя как дома.

Вот это жизнь, думала она, вот это работа! А я-то как дура просидела столько лет в четырех стенах, щелкая клавишами и глядя в монитор... Он ведь не намного старше меня, а где только не был, чего только не видел!

Вино постепенно убывало, и, когда им принесли салаты, Доналд заказал вторую бутылку и продолжил рассказ о поездке в Таиланд.

Саманта настолько увлеклась, что позабыла обо всем вокруг и почти даже не ощущала вкуса еды, поэтому едва не вскрикнула, внезапно почувствовав прикосновение горячей ладони к ее колену.

Бог мой, возможно ли это? Как он может так обращаться со мной? – в полном смятении думала она, глядя на Доналда, продолжавшего говорить как ни в чем не бывало. И что же мне делать? Я... я не могу устроить скандал в общественном месте... И... и не хочу... мне приятно, очень приятно, но...

Сердце ее затрепетало, дыхание участилось, губы слегка приоткрылись, она почти готова была либо закричать, либо упасть в его объятия, но усилием воли взяла себя в руки и чуть двинула коленом.

Доналд замолчал на мгновение и посмотрел ей в глаза. Ей показалась, что в его взгляде промелькнуло нечто, весьма похожее на усмешку, но тут же исчезло. Одновременно исчезла и рука.